Был он большой и вполне упитанный, но, тем не менее, Олег сразу понял, что хозяина у кота нет. Даже не понял, а скорее почувствовал собрата по одиночеству…
Голова, казалось, вот-вот треснет, как спелый арбуз. Олег, шатаясь и хватаясь руками за воздух, добрел до скамейки, растянулся на ней, машинально сунул под голову скомканный джемпер и почувствовал, как взрываются в мозгу сотни фейерверков…
Как-то успел еще подумать, что это, похоже, последний салют в его жизни, и потом разом провалился в черную пугающую пустоту…
*****
Почему, прожив с женой почти двадцать лет, он безропотно согласился на развод, Олег не знал до сих пор…
За время совместной жизни он ни разу не повысил на нее голос, ни разу не изменил, по большей части соглашался с ней во всех вопросах и старался потакать ее прихотям.
Как оказалось, именно это в последние годы как раз больше всего и напрягало жену:
— Не мужик, а флюгер на крыше, — говорила она. — Куда ветер, туда и он. И никаких тебе тревог, сомнений и переживаний. По накатанной всю жизнь…
Олег и в этом был согласен с супругой. Ну а почему нет-то? Если все получается без надрывов и напряга, зачем их искусственно создавать?
Работал он в мастерской по ремонту бытовой техники. Предприятие было маленькое — кроме него, еще директор и два мастера, но именно благодаря Олегу клиентов всегда было предостаточно.
С техникой он был, что говорится, на одной волне, порой даже разговаривал с ней и чуть ли не заговаривал по-шамански, и заказчики тащили свои неработающие приборы со всех концов города, а то и из соседних подтягивались.
Владелец фирмы, он же директор, прекрасно осознавал, благодаря кому она не только держится на плаву, но еще и процветает, и со временем вынужден был взять Олега в компаньоны, выделив ему значительный пакет акций.
Только работай и на сторону не смотри. Олег и работал. Спокойно, обстоятельно, аккуратно и надежно.
О разводе жена заявляла давно. При каждой инициированной ею ссоре это страшное слово «развод» обязательно было ее главным козырем. А он просто ждал, когда супруга поостынет, а потом приносил цветы, дарил подарки и смущенно улыбался. Так и жили…
Но при последней их ссоре жена собрала его вещи и велела переселяться в родительскую квартиру, а затем подала-таки на развод.
Единственная дочка, его ненаглядная Оксанка, которую он всегда втайне считал «папиной», к родительским размолвкам к своим пятнадцати годам научилась относиться философски-спокойно, да и давно уже ей гораздо ближе были подружки и школьная компания, чем выясняющие отношения предки.
— Па, ты извини, конечно, но я с тобой не пойду, — Оксанка говорила спокойно и рассудительно. — У тебя там не квартира, а убожество старое. И потом, у меня здесь школа, друзья. И маму одну не оставишь. Ей же тяжело…
Олег привычно соглашался. Конечно, все правильно дочь объясняет. И школа, и друзья, и квартира с несовременным ремонтом, и мама…
Он передавал Оксанке деньги на карманные расходы, которые с каждым разом становились все более весомыми, и шел домой — в одиночество и тишину, давящие и беспросветные.
Вот тогда-то и стала появляться та головная боль. Сначала она прокрадывалась осторожно, потом стала более напористой, а затем и вовсе привыкла вторгаться в его мозг по-хозяйски бесцеремонно, заставляя чуть ли не выть в отчаянии и безысходности.
Таблетки не помогали. Работать становилось все тяжелее. А самое ужасное — в душе поселился страх. Страх перед этой все закрывающей собой болью, бороться с которой становилось невыносимо…
*****
Он приходил в себя постепенно. Сначала, лежа с закрытыми глазами, прислушивался к щебетанию птиц и вторившему ему детскому многоголосью.
Ощущал на лице легкое тепло предзакатного, почему-то точно знал, что именно предзакатного, солнца. Ловил слабые прикосновения летнего ветерка. И просто словно погрузился в необъяснимое состояние покоя и тепла.
И не сразу, но понял, что боли нет. Совсем. Ни капельки.
Олег уже настолько привык к тому, что иногда слабая, часто сильная, а иногда сводящая с ума, она живет в его голове всегда, что это ощущение было сродни чуду.
Промелькнула даже мысль — может, я в раю, может, это и есть состояние нирваны?
И да, присутствовал еще какой-то странный, монотонный звук бурчащего маленького трактора, работающего прямо возле его головы и выводящего монотонные, но благозвучные ноты.
Он медленно открыл глаза. Солнце и вправду почти спряталось за деревьями, ласково подсвечивая их кроны теплым мягким светом. Олег покрутил головой. Сквер был знакомый — ближайший к его дому, уютный и слегка на отшибе.
Медленно, боясь спугнуть состояние блаженного покоя и счастья, он приподнялся и чуть развернулся. И понял, что “трактор” действительно присутствует.
Лохматый такой, рыжий, щурящий желтые глаза, свернутый в клубочек и опоясанный по кругу полосатым хвостом.
— Ты чей? — Олег сел и, развернувшись, протянул руку и погладил кота.
Кот продолжал лежать все в той же позе и лишь слегка прибавил оборотов работающему трактору.
Был он большой и вполне упитанный, но, тем не менее, Олег сразу понял, что хозяина у кота нет. Даже не понял, а скорее почувствовал собрата по одиночеству.
— Значит, ничейный… Тогда пойдем. Места у меня в квартире на ещё одного жильца уж точно хватит… Не знаю, как тебя звали до этого, но давай, я тебя буду называть Мартыном. Бабушка в деревне всех своих котов так величала.
И все они были долгожителями и отличными охотниками. Последнее к тебе, судя по твоей упитанности, тоже очень относится. Ну, что, Мартын, пойдешь со мной?
*****
Новое место жительства Мартын воспринял благосклонно. Внимательно все осмотрел, проверил, просканировал усами, потрогал лапой.
Отужинав, по-хозяйски забрался к Олегу на колени и опять включил свой трактор, а спать ночью устроился в изголовьи кровати, прямо возле подушки.
Укладываясь на ночь, Олег привычно набрал номер дочери:
— Оксанка, а у меня кот. Песни мне поет весь вечер. Мартыном назвал.
— Здорово! Я к тебе завтра приеду знакомиться. Как раз суббота. У меня никаких планов, и можно никуда не торопиться. Всегда хотела кота, а вы так и не разрешили…
Вы — это, конечно, сильно сказано. Олег тоже всегда хотел или кота, или собаку. Но жена была непреклонна — зверям дома не место. И этот вопрос даже не обсуждался…
С котом у дочери сразу возникла взаимная любовь. Он даже терпеливо перенес экзекуцию купания в ванне, а потом усиленно работал трактором у нее на коленях, обласканный и наглаженный.
— Па, а давай я у тебя сегодня переночую. Кажется, Мартын меня не хочет отпускать.
Кот надежно оккупировал ее колени и всем своим видом демонстрировал, что его такое положение более чем устраивает.
Оксанка впервые осталась у него ночевать. И в первый раз за все время после развода с женой они весь вечер проболтали с дочерью, шутили, смеялись, дурачились, словно и не было этого мучительного периода одиночества и отчуждения.
Большую часть воскресенья они тоже провели вместе. Кашеварили на кухне в четыре руки, посмотрели несколько фильмов, свозили Мартына к ветеринару и сделали положенные прививки, а на обратном пути накупили ему игрушек, кормов, когтеточки, лоток…
И весь день было так хорошо и уютно, что обоим совсем не хотелось расставаться.
А еще Олег с удивлением прислушивался к своим ощущениям — боли не было.
Страх, что она появится, был, а самой его мучительницы — нет, словно и не изводила она его много месяцев до этого своим постоянным тяжелым присутствием.
*****
В понедельник Олег шел на работу в приподнятом настроении. Еще бы, с дочкой отношения стали налаживаться, дома появился кот, а голова не болела.
К полудню боль появилась снова…
Сначала слабо, потом все сильнее и сильнее. К концу дня Олег уже еле сдерживался — скрипел зубами, откладывал работу и сидел с закрытыми глазами.
Вечером Мартын встретил его у порога, внимательно посмотрел на него прищуренными желтыми глазами и требовательно запросился на руки, моментально включив свой «трактор».
Олег добрел до дивана и лег, а кот тут же пристроился возле его головы, продолжая монотонно тарахтеть свою песнь.
Не прошло и десяти минут, как Олег почувствовал, что боль отступает, а через полчаса она и вовсе исчезла.
Он покрутил головой, повращал глазами, боясь найти хоть какие-то признаки своей непрошенной спутницы, но нет, все прошло, словно и не было.
Олег сел на диване и внимательно посмотрел на кота, спокойно возлежащего в изголовьи.
— Мартын, я, конечно, в такие вещи не сильно верю, но это ведь твоих лап дело? — он поднял кота, бережно прижал к себе так, что его голова оказалась на уровне подбородка. — Ты меня лечить вздумал? Или это у тебя мимоходом получается? Не знаю, как ты это делаешь, но без твоей терапии тут точно не обошлось…
Мартын многозначительно мыркнул, мягко изогнулся и, соскочив на пол, с победным видом отправился на кухню:
«Война войной, а обед по расписанию!»
На следующий день Олег приехал на работу с котом. Познакомил с ним сослуживцев. Показал Мартыну хозяйство. Выделил место для его лежанки.
— Ну вот, здесь я и работаю. Не хоромы, но тепло и даже мыши, бывает, пробегают. Так что тебе, надеюсь, скучно не будет. Ну как, одобряешь?
Кот деловито обошел территорию и благосклонно устроился рядом с Олегом — дал добро.
С того дня на работу они ездили вместе. Большую часть дня кот спал, иногда выходил на улицу по своим важным делам, но долго там не задерживался, у него в мастерской тоже были свои обязанности — хозяина оберегать.
Мартын даже стал своеобразной достопримечательностью мастерской. Постоянные клиенты нередко привозили ему игрушки и вкусняшки, а директор предусмотрел статью расходов на котосодержание.
О боли Олег помнил, но как о кошмаре из прошлого, в настоящем ей места больше не было…
*****
Хрупкая женщина и девочка лет пяти появились в мастерской впервые. Привезли сломавшийся пылесос.
Пока оформляли заказ, девчушка, пристроившись на кушетке за журнальным столиком, рисовала карандашами, специально предусмотренными для таких случаев.
Женщина Олегу понравилась сразу. Спокойная, с уставшими, но очень добрыми глазами. Одета скромно, но так, словно шили на заказ, идеально под ее фигуру.
Расспрашивая о поломке и заполняя формуляр, Олег посматривал то на маму, то на дочку. Девочка сидела спокойно, рисовала старательно и прилежно.
Он уже собирался передать женщине документы для подписи, когда девочка неожиданно очень сильно раскашлялась. Мама бросилась к ней, стала обнимать и успокаивать, но кашель не прекращался, а девочка побледнела и совсем сникла. Было видно, что ей тяжело дышать.
Олег распахнул окно и, сняв фиксатор с двери, открыл полностью входную дверь, устроив сквозняк. Налил воды в стакан, передал его девочке, а затем присел на корточки возле нее и, тихонько погладив ее ручонку, спросил:
— Хочешь я тебя на улицу вынесу? Там посвежее и попрохладнее…
Он вопросительно взглянул на маму девочки и, получив ее согласие, аккуратно подхватил малышку на руки и вынес на скамейку возле входа, уютно спрятавшуюся в тени разросшихся кустов сирени.
Впрочем, кашель и одышка у девочки не прекратились и на улице. Олег хотел было даже предложить вызвать скорую помощь, но в этот момент из кустов вынырнул ходивший по своим делам Мартын.
Ни секунды не раздумывая, он с ходу запрыгнул на скамейку, а потом и на колени к девочке, не успевшей даже понять, что произошло. Прильнув к ней всем телом, он тут же включил свой «трактор», а головой стал тереться об ее живот и грудь.
Мама девочки опешила от такого напора и хотела было что-то сказать, но Олег жестом задержал ее и прошептал:
— Не бойтесь. Это мой кот. Он очень ласковый и добрый. И никак не навредит вашей дочке. А вот помочь, возможно, сможет. Посмотрите сами!
Олег показал на девочку, обхватившую кота обеими ручонками и уткнувшуюся носом в его макушку. Закрыв глаза и улыбаясь, она шептала что-то своему новому знакомому и больше не кашляла. Совсем.
— Правда… — женщина смахнула набежавшую слезинку. — Словно по мановению волшебной палочки все прошло. Не могу поверить…
И она рассказала, что такие приступы сильнейшего кашля у дочки уже с год. Что они обследовались, врачи долго пытались выяснить причину спонтанного кашля. В легких и бронхах чисто, воспаления нет, астмы нет, аллергии нет.
Врачи сошлись на том, что это у девочки нервное, такая реакция на какие-то раздражители и, вероятно, пройдет со временем, когда перерастет.
— А какие у нее сейчас раздражители были? Сидела спокойно и рисовала… Это правда — страшно. Она может несколько часов ходить и не кашлять, а потом начинается приступ, и я не знаю, что делать…
Лекарства не помогают. Успокоительные капли нам выписали. Только и от них толку нет. Детский сад пришлось бросить. И работу мою тоже. Хорошо, что я шью неплохо. Заказы беру и дома работаю. Как-то справляемся…
А кот ваш лучше всякого лекарства подействовал, — она с грустной улыбкой смотрела на обнимающуюся парочку.
— Он у меня такой. Настоящий мохнатый лекарь. Его Мартыном зовут, — и Олег вкратце рассказал их с котом историю.
— Ничего себе. А еще говорят, что чудес не бывает. А оно вот оно, желтоглазое чудо, само приходит к тем, кто в этом нуждается…
Татьяна, так представилась мама девочки, присела на скамейку рядом с дочкой и, погладив кота, спросила у нее:
— Настюш, тебе Мартын понравился? Может быть, нам тоже с тобой кота завести? Давай поищем по объявлениям котенка?
А Мартына надо дяде отдать. Это ведь его друг, — Татьяна пыталась уговаривать девочку, но та только мотала головой и еще крепче прижимала к себе кота.
— Настя, а хочешь я вас с мамой подвезу домой. Ты поиграешь с Мартыном, а вечером я его заберу?
Представляешь, он еще ни разу не был в гостях. И кукол не видел. И книжек ему никто не читал, — Олег говорил, а Настя как будто искала в глазах кота подтверждения столь незавидной его доли.
— А колбаской его можно угостить? — девочка подняла на Олега небесно-голубые глаза. — Докторской. Мы с мамой только такую покупаем. Она вкусная. А мыши у нас не водятся… Совсем.
— Ничего. Мыши — это совсем необязательно. А колбаса, особенно докторская, это в самый раз. Мартын ее тоже больше всего любит, — Олег подмигнул коту, ласково жмурящему понимающие желтые глазищи. — Тогда минутку подождите, я возьму документы и ключи и поедем…
*****
Олег вернулся за котом уже довольно поздно вечером. Настя, наигравшись со своим новым другом, давно спала. Мартын вышел встречать хозяина, оценивающе оглядел его и, удовлетворенно мыркнув, отправился обратно к девочке.
— Весь день от нее не отходил. А она, и вправду, ни разу не кашлянула. Это чудо просто, — Татьяна провела Олега на кухню. — Давайте я вас покормлю. Вы ведь с работы и устали. А как ваша голова? Вы же целый день почти без своего лекаря…
— Удивительно, но пока вообще не болит. Мы с Мартыном уже несколько месяцев везде вместе. Может быть, он меня полностью излечил…
— Дай то бог… — Татьяна молитвенно сложила руки. — Такой молодчина он у вас… Присаживайтесь! — она быстро собирала на стол. — Он и играл с ней, и мурлыкал все время, и ели они наперегонки. Впервые встречаю такого умного кота…
Поев, Олег, наконец, собрался с духом и озвучил то, что давно хотел сказать, но никак не мог решиться:
— Пусть Мартын поживет у вас пару дней. Тем более, что он сам, похоже, не против. А вы звоните — рассказывайте, как у вас дела. Буду только рад…
— Спасибо вам, Олег. Я ведь понимаю, как вам тяжело на такое решиться. И страшно, наверное. Вы сразу звоните, если что-то почувствуете.
А еще лучше приезжайте после работы. Мы вас тут все вместе будем ждать, — она смутилась и спрятала глаза…
Мартын оставался с Настей два дня, потом еще пять, неделю… Олег приезжал каждый вечер. Причины не было — голова больше не болела. А повод был — навестить кота.
А потом уже получилось так, что и повод стал не нужен. Потому что его ждали просто так. Все трое. Девочка, которая больше не кашляла. Ее мама, которая наконец-то научилась не прятать своих счастливых глаз. И кот, который все это устроил…
ЛЮДМИЛА ПРИЛУЦКАЯ
