Суровое детство
Даже дату своего рождения: пятница, тринадцатое, Лена называет несчастливой. Наверное, тут дело вовсе не в суеверии. Так уж сложилось, что ещё в детстве она в полной мере ощутила всю свою несчастность. В десять лет ей пришлось ухаживать за малолетним братиком. А в четырнадцать — за другим. Она рано поняла, что такое маленький ребёнок: научилась пеленать, купать, кормить и укладывать спать. Сама же ложилась далеко за полночь, ведь надо было сделать ещё и уроки. Маму свою Лена жалела, хотя как ни крути, та была всё ж непутёвой. Имея уже двоих детей, она вышла замуж и не побоялась родить ещё столько же. Отчим не отличался добрым нравом, тоже любил попивать. В такие минуты ребятишки прятались по своим углам. Особенно доставалось от отчима Лене.
— Ты опять не помыла посуду, лентяйка, — кричал он на невзлюбившуюся падчерицу. — Что уставилась, слышишь, братик кричит, иди, успокой его.
Получив подзатыльник, ни в чем не повинная девочка, шла к кроватке братика. В эти минуты она ненавидела не только злого и вечно пьяного отчима, но и всех на свете, даже себя. Она не понимала, почему, за что ей так доставалось. А мама преспокойно сидела за столом, на котором никогда не наводился порядок, уже почти засыпая после очередной порции самогона.
Четверо детей отнимали бы много сил у человека заботливого и ответственного. Но Оксана Ивановна не имела привычки беспокоиться о детях. Ей наплевать было, что они сопливые, в грязи, ползали по нетопленной избе. Гораздо удобнее было сваливать дела на старшую дочь. Это потом, спустя годы, её всё-таки лишат родительских прав и отберут малолетних детей. А пока после уроков четырнадцатилетняя девочка подрабатывала техничкой.
И всё же, в семнадцать лет Лене удалось уехать в город, где она стала одновременно учиться и работать. Окончила училище, получила профессию повара четвертого разряда. Стала вполне зрелым, самостоятельным человеком. Казалось, живи и радуйся. А она и жила. Ленка вспоминает свое двадцатое лето, свой день рождения иногда с тихой грустью, иногда с нестерпимой болью. По настроению. Ведь тогда её почти врасплох застало такое глубокое и сладкое чувство – любовь.
Просто сожительница
В тот день с девочками Лена отправилась на пляж. Стояла сильная жара, так что не искупаться, пусть и не в совсем чистой воде, было грех. Широкоплечего парнишку Лена заприметила среди молодых людей, которые тоже пришли в этот знойный день к реке. Тот сильно отличался от своих друзей то ли мускулистым телом, то ли яркой синью в глазах. Лена тогда не могла точно определить, чем так притягателен стал для неё симпатичный незнакомец.
Когда они познакомились, Лена и не предполагала, что это её судьба. Всё как-то завертелось, закружилось, она и не заметила, как влюбилась, как они стали жить вместе. Санька тогда снимал угол у одной бабульки. Но как говорится: в тесноте, да не в обиде. Да с милым и в шалаше рай. Ну и что, что гражданский брак? Она же любила Сашку так искренне и нежно, что штамп в паспорте казался ей такой чепухой. Многие сейчас так живут. Многие, но когда появляются на свет дети, всё же отношения свои узаконивают. Ей бы тогда сразу настоять на своём. Но когда? Ведь вскоре после рождения Мишки, через два года, появился на свет Павлик. Саша души не чаял ни в красавице жене, ни в своих кровиночках. Он, как любой отец, гордился собой, что не какой-нибудь там бракодел, а настоящий мужик: сразу два сына — это тебе не ерунда.
Александр оказался близким Лене не только по духу человеком, но и по менталитету. Он, как и она, родился в деревне. В городе нашёл работу, но корни тянули к земле. И однажды зов сердца победил голос разума. И они переехали в село к его родне. Правда, для Лены там не нашлось работы, да и ребятишки были еще маленькие. Но у Саши руки же золотые: он не только чинил всякую технику, но и не гнушался мелкими заработками. Так они и жили в любви и согласии. Подрастали мальчишки, как две капли воды похожие на своего отца.
Когда младшему сынишке исполнилось девять месяцев, Лене дали комнатку в общежитии, и молодая семья стала жить вполне независимо, без догляда родителей. Хотя, может быть, с этого момента, получив относительную свободу, Саша как-то сразу изменился. Нет, у Ленки повода для ревности не было. Муж всегда был такой ласковый и заботливый. Когда дети немного подросли, Лена, чтобы как-то более-менее жить достойно, устроилась на работу техничкой тут же, в общежитии. Стыдно было сидеть на шее у мужа. Поставив варить обед, Лена успевала перемыть все этажи, постирать, убраться в комнате. Всё горело в её умелых руках. Ведь с самого детства была приучена к работе.
Как-то наводя, как обычно, дома порядок, Лена чуть не проткнула палец взявшейся непонятно откуда иголкой. Морщась от боли и посасывая проступающие капельки крови, Лена не на шутку перепугалась. «Хорошо, что я, а не ребятишки поранились», — облегченно думала она, не придавая особого значения, откуда тут появилась игла. Ведь Лена каждый день мыла полы дома: всё-таки комнатка маленькая. «Может, Сашка заходил, и что-то срочно пришить надо было», — мелькнула мысль, и Лена тут же забыла о находке. Дела-то не ждут!
Но через неделю опять нашла пару игл перед порогом. Вот тогда-то она и запаниковала. Пошла к соседке по общежитию, с которой, несмотря на большую разницу в возрасте, сразу подружилась. Та её пугать не хотела, но посоветовала получше смотреть за мужем и, вообще, по сторонам. Тут Ленка неожиданно вспомнила, что недавно нашла рассыпанную непонятно кем соль. Тогда решила, что ребятишки шалили. А сейчас призадумалась не на шутку. А тут ещё что-то с Александром случилось. Как будто его подменили: некогда такой любящий и заботливый, он стал в одночасье чужим и непонятным. Вечно куда-то спешил, ссылаясь на срочные дела, заказы.
В тот день он пришёл домой не то чтобы пьяный, но явно не в духе. Накричал на мальчишек, даже поднял руку на жену. Ленка тогда всю ночь проплакала, не понимая, что происходит, откуда такая дикая злость, такой настрой.
Горькая соль
На другой день, когда муж ушёл на работу, она опять пошла к соседке поплакаться в жилетку. А той, хоть и жалко было молодую подружку, пришлось поделиться своими наблюдениями. Так Ленка впервые узнала, что у неё появилась соперница. Намного моложе и стройнее, наверное, красивее и лучше. Теперь она поняла, отчего муж стал таким холодным и отчужденным, как будто не родным. Но она решила во что бы то ни стало сохранить семью. «Да все мужики кобели, нагуляется, образумится», — успокаивала Лену зрелая женщина. «Хотя, знаешь, я-то своего так и не смогла простить, вот теперь одна маюсь».
Но долго шила в мешке не утаишь. Вот и Санька попался. Они чуть ли не столкнулись лоб в лоб.
— Саша, ты куда? Кто эта девушка?
Ленка стояла, как будто её поразил гром, не в силах сдвинуться с места. Саша, виновато потупив взгляд, не знал, что ответить. Молодая, смазливая деваха, бесстыже пришурившись, бесцеремонно рассматривала Лену.
— А ты-то кто? Жена что ли? Да какая ты жена, вы же не расписаны. Мне Санька сам рассказывал.
Ленка слушала и не слышала, о чём говорила ей незнакомка, она не понимала, что происходит. Перед ней стоял её муж, её родной Сашка, и вёл себя совершенно странно. Внезапно в голове пронеслась мысль: «Я тут какая-то лишняя. Боже, как стыдно-то»… Глотая слёзы, Лена, не видя перед собой дороги, быстро зашагала прочь. Ни ревности, ни обиды, ничего, только какая-то пустота, внезапно поселившаяся в сердце, и жгучая боль в груди, не дающая свободно дышать.
А ведь отправилась всего лишь в магазин за солью и хлебом. Пронзительный запах распускавшихся тополиных почек, напоминавший о буйстве весны, порождал в душе ещё большую печаль. Сейчас Ленка была как бы придавлена холодной снежной лавиной, её бил озноб.
В тот день муж дома так и не появился. Хотя Лена его уже давно простила и приняла любым бы, лишь бы пришёл. Неделю она маялась, не зная, где искать непутевого супруга. К родителям его идти было как-то неловко. Да те не особо и жаловали свою невестку, даже к ребятишкам не очень-то тянулись. Всё дела да дела.
Санька явился сам, собрал вещи и опять куда-то ушёл. Даже объясняться не стал. Чужой, совершенно чужой и такой холодный. Младший сын Пашка потянулся к нему, порываясь что-то рассказать, но тот даже и не взглянул на сына. Чуть ли не переступил через него, и ушёл. К ней, к сопернице. В тот момент много самых противоречивых чувств боролось в душе оскорбленной женщины. Лена готова была стоять на коленях, моля Александра одуматься и остаться. Ведь у них же дети. Но, гордо подняв голову, смолчала, даже не позволив пролиться слезам. Дверь захлопнулась. Это был конец.
Кто поможет?
Не в силах оставаться в одном селе с любимым, Лена опять решилась уехать в город. «Ничего, проживём как-нибудь. Мир не без добрых людей», — успокаивала себя надеждой на лучшую жизнь женщина. Свою комнатку в общежитии оставила. Позже от соседки узнала, что Саша поселился там с молодой подружкой.
В городе нетрудно найти какой-нибудь угол или захудалый частный дом по сходной цене. Лена так и сделала. Мальчишек устроила в школу, сама тут же поваром пристроилась. Директор оказалась очень хорошей женщиной — не только приняла её на работу, но ещё и помогать стала. Но на бюджетную зарплату много не наживёшь. Квартплата за дом, который весной всегда затапливает, вроде и небольшая, плюс на дрова, которые уже давно закончились. А денег на приобретение новых нет. Ну и пособие матери-одиночки. Это же такие крохи, еле на хлеб с маслом хватает. А у ребятишек одежда и обувь совсем износились. Да и растут они как на дрожжах, не угонишься. Как дальше жить? Бывший муж алименты не платит: не расписаны были, да и официально нигде не работает. Помогать иногда помогает, но не деньгами. Старшему сыну уже одиннадцать лет, младшему девять исполнилось. Кто поможет с вещами, с обувью? На одного Бога и уповает бедная женщина, да на добрых, милосердных людей. Самой-то ей ну никак не справиться. Однако при нашей последней встрече упомянула Елена, что собирается опять ехать жить в деревню, вроде бы там лучше.
Спасибо за лайк
