Мой профессиональный лицей готовился к получению лицензии на образовательную деятельность. На предварительном этапе требовалось предоставить разрешения от технадзова, котлоназора, автомобильной, пожарной и налоговой инспекций, энергонадзора и многих других контролирующих органов, в том числе – Роспотребнадзора. Процедура была не только канительная, дорогостоящая, но еще и унизительная. Каждому органу надо было не только заплатить некоторую сумму за работу, но еще и много раз поклониться отдельным непомерно требовательным инспекторам. Я разослал ходоков с письмами во все инстанции, и время от времени мы привозили (нашим транспортом) разных ответственных дам и инспекторов, кои нас проверяли. Мы, педагоги, вынуждены были ублажать проверяющих и выплясывать вокруг них свои половецкие пляски.
И вот однажды в мой скромный кабинет вошли две солидные дамы в малиновых мундирах с погонами, на которых были большие четырехугольные звезды. Одна из них, постарше, крашения в ярко-рыжий цвет, с двумя звездами на погонах, развернула красивое удостоверение, на котором было написано: «Роспотребнадзор. Советник второго класса Немировская Марина Николаевна» и еще что-то. Я мельком глянул на фотографию дамы, на которой она выглядела моложе, и что-то мне показалось знакомым.
– Мы, кажется, знакомы? – произнес я неуверенно.
– Кажется, да, – слегка улыбнулась дама, и черная мушка над ее губой шевельнулась.
Да ведь это Марина, медичка из нашего стройотряда в Находке, вспомнил я.
Но дама не пожелала предаваться воспоминаниям. Она строго сказала:
– Прежде всего, нам нужно взять лабораторные пробы из ваших канализационных колодцев. Дайте нам сопровождающего и сантехника. Потом мы должны осмотреть вашу столовую и там взять смывы, осмотреть учебные классы, общежитие.
Я тут же вызвал Нину Ивановну, зама по хозяйству, и Константина Сергеевича, слесаря, и они вместе с проверяющими ушли смотреть колодцы. До позднего вечера они досконально все осматривали, брали анализы. Дня через три стало известно, что анализы не совсем благоприятные: в стоках из общежития обнаружено небольшое количество мелких взвесей и аммиака, правда, в пределах допустимых норм, а в пробах из столовой – значительное превышение норм частиц жиров и углеводов.
Я позвонил Немировской и спросил, как быть?
Ледяным тоном советница второго класса ответила:
– Будем штрафовать вашу контору и вас лично за нарушение санитарного режима. И пока вы не наведете порядок со стоками, разрешение на лицензирование вашей образовательной деятельности мы не дадим.
Плохо дело, подумал я, и, преодолев некоторую робость, обратился к самому начальнику Роспотребнадзора Лободе с просьбой провести повторные анализы.
– У нас колодцы давно не промывались, – объяснял я, – и наверняка по этой причине анализы получились грязные.
Начальник с трудом, но все же согласился со мною.
Константин Сергеевич промыл колодцы мощными струями из шлангов, и мы снова привезли из Роспотребнадзора двух женщин (Марины Николаевны с ними не было), и они снова сделали забор проб из стоков.
Во второй раз результаты оказались более благоприятными: в канализации из общежитии ничего превышающего нормы не было обнаружено, однако стоки из столовой были на грани предельно-допустимых концентраций. Но все же не превышали ПДК.
Теперь можно было попробовать реабилитировать себя, и я снова позвонил Немировской.
– Нет! – резко уперлась титулованная дама. – Пока в течение не менее, чем трех месяцев, результаты анализов по всем вашим колодцам не будут соответствовать нормам, разговаривать нам с вами не о чем.
Ее отказ сильно огорчил меня и осложнил положение. Времена были крутые, а сроки представления документов были ограниченными.
Нет у нас, образованцев, этих трех месяцев, хотелось мне сказать. Нету, черт побери! Или мы получим лицензию в ближайший месяц или нас просто закопают. И мы больше не поднимемся.
Но я смолчал и начал думать.
Ситуация складывалась просто тупиковая. Любая контролирующая организация могла установить свой шлагбаум на нашем пути. Санитарный надзор уже сделал это. Еще месяц-полтора такого запрета и нас тихо прикроют.
Что же делать? Я чувствовал, что готов на любой обман, любое жульничество (в рамках Уголовного кодекса, конечно), лишь бы спасти жизнь родной «фазанке».
Думал, думал и кое-что придумал. Выход был один – броском кинуться на амбразуру противника и нейтрализовать долговременную огневую точку.
Звоню Немировской:
– Марина Николаевна, вы обещали ознакомить меня с актом проверки.
– Акт готов.
– Пожалуйста, приезжайте. Можно я завтра пошлю за вами машину?
– Давайте к половине одиннадцатого.
– Договорились. До встречи!
***
На следующий день с утра я спустился к вахте, на первый этаж. Там дежурил пожилой человек, которого звали Александр Семенович. Он работал в профлицее с самого его основания, но был известен в коллективе не только как хороший мастер производственного обучения, но как замечательный самодеятельный артист-импровизатор. Вместе со старшим мастером Василием Васильевичем они, обычно к праздникам, придумывали хохмацкие репризы из жизни нашего коллектива и карикатурно изображали знакомых всем персонажей. От их незатейливых реприз хохот зрителей временами переходил в рыдания.
– У меня к вам деликатное дело, Александр Семенович.
– Я весь внимание, – сказал старый мастер.
– Но об этом деле не должна знать ни одна живая душа.
– А в чем состоит ваше дело?
– Прошу вас сыграть на пару со мной одну роль. Но не на сцене, а по телефону.
Я коротко объяснил, что в одиннадцать часов к лицею подъедет женщина: полная, рыжеволосая, лет сорока трех, большая начальница. Нужно будет молча проводить ее к моему кабинету.
– А через три минуты (не раньше и не позже!) после того, как она войдет в мой кабинет, надо позвонить мне по мобильному телефону и представиться старым приятелем по имени – запомните! – Петр Михайлович. Тема беседы – рыбалка, на которую вы приглашаете поехать меня, своего приятеля. Говорить нужно поменьше, больше ориентироваться на мои реплики.
***
Около одиннадцати Марина Николаевна с озабоченным видом входила в мой кабинет. Я у порога встретил ее, раздел, ценную норковую шубу повесил на плечики в шкаф и усадил дорогую гостью в мягкое кресло, не забыв при этом поцеловать ее белую пухлую ручку.
Тут же на пороге возникла Наталья, секретарша:
– Пал Васильч, время чаепития. Что подать?
– Марина Николаевна, что будете: чай, кофе? – спросил я.
– Кофе.
– Пожалуйста, Наташа, два кофе.
Через несколько мгновений Наталья уже ставила мельхиоровый поднос с двумя дымящимися чашками и вазочкой с шоколадными конфетами на журнальный столик.
Но, конечно, дело – прежде всего. Поэтому гостья открыла свою кожаную папку и протянула мне акт проверки. Я бегло просмотрел его, но подписывать не торопился.
– Почему не подписываете, – прихлебывая кофе из чашечки, спросила высокая гостья.
– У меня есть веская причина этот акт не подписывать …
– Какая причина?
– Видимо в спешке и вы и мы не успели прояснить, что стоки из столовой – не наши.
– Как это – не ваши?
– Дело в том, что наш профлицей и столовая – это разные юридические лица. Столовая, как частное предприятие, арендует у лицея помещения, оборудование и инженерные сети, кормит учащихся, и сама отвечает за свою продукцию и свои стоки… Вот двухсторонний договор между лицеем и столовой. Вот две печати.
Советница второго класса ошарашено посмотрела на меня:
– Но здание и все столовское оборудование ваше?
– Да, наше, но всем распоряжается арендатор, столовая.
– Совсем вы меня запутали, – огорчилась моя гостья. – Что мне с вами делать?
Марина Николаевна даже кофе перестала пить.
В это время резко зазвонил мой сотовый телефон.
– Алло! – ответил я. – Петр Михайлович? Какой Петр Михайлович?.. А-а-а, Лобода? Извини, пожалуйста, не узнал, богатым будешь.
Женщина, до этого вальяжно сидевшая в кресле, вдруг приподнялась и вопросительно уставилась на меня круглыми глазами.
У меня в трубке что-то защелкало, потом голос спросил:
– Ты на рыбалку собираешься?
– Какая рыбалка, ты что, Лобода? Я же на работе… Ох, прости, забыл, что сегодня пятница… И куда ты меня потащишь? В Первомайский? А ночевать где? У Якова Михайловича, директора школы? Хорошо… Я, как всегда, готов… В полседьмого? Буду ждать… Что? Не понял… Марина Николаевна? Да, она у нас в лицее. Работает в поте лица. Очень-очень строгая женщина. Анализы? Анализы нормальные. Да я тебе вечером сам все расскажу… Ну, я жду твой джип в полседьмого. Пока-пока!
Моя высокая гостья не сводила с меня изумленного взгляда:
– Вы знакомы с Петром Михайловичем?
– Ну, да. Это исторический факт, – небрежно ответил я. Мой ответ был чистой правдой, но… правдой частичной: с ее начальником мы были знакомы, но только – шапочно.
Марина Николаевна, потрясенная новостью, молчала. Потом, овладев собой, допила кофе и снова спросила:
– Что же мне с вами делать?
– Как – что? – повеселев, сказал я. – Известно – что: строгать, строгать и строгать!
– Как строгать?
– Как евреи… Знаете, как евреи строили баню?
– Вы шутите?
Где-то когда-то я слышал мудрый совет: оппонента не нужно уничтожать. Надо дать ему сохранить свое лицо.
И, следуя мудрости, я поведал гостье, ставшей волею судьбы моей оппоненткой, старую историю:
– В одном местечке люди решили построить баню. Раздобыли материал, сделали фундамент, поставили стены, устроили помывочную, парилку, подвели все под крышу. Осталось полы настелить. И тут возникла большая заминка. Одни говорят, надо доски строгать, потому что ноги можно занозить, другие говорят, что по нестроганому легче ходить: не скользко. Да заспорили евреи так, что дело чуть до драки не доходит. Пошли к раввину и говорят: «Равви, ты самый мудрый из нас. Посоветуй, как быть: строгать или не строгать нам доски?» «Дети мои! – подумав, сказал раввин. – Конечно, строгать надо! Обязательно! Но строганным… класть вниз».
Я давно не видел, как может искренне смеяться дородная, немолодая, симпатичная женщина. Марина Николаевна сначала обессилено упала на валик кресла, потом захохотала, сотрясаясь всем своим большим телом, и смеялась так, что чуть не выпала из кресла.
***
Через три дня я прибыл в главную контору Роспотребнадзора и из белых ручек любезнейшей Марины Николаевны лично принял драгоценное разрешение с двумя переливающимися золотым перламутром голографическими печатями и персональной подписью самого Лободы.
Tags: Проза Project: Moloko Author: Пернай Николай
Спасибо за лайк
