Симпатичная девушка с небольшой дорожной сумкой шла вдоль состава. Проводница интуитивно почувствовала, что она ищет именно её вагон.
— Скажите, это девятый вагон?- спросила подошедшая девушка.
— Девятый, — чуть помедлив, ответила проводница.
Она вмиг оценила стройную фигуру и пышные каштановые волосы, зелёные глаза, милое свежее лицо и запах дорогих духов. Девушка облегчённо выдохнула и начала рыться в маленькой сумочке в поисках билета, не выпуская дорожную сумку из руки. В другой ситуации проводница вызвалась бы помочь – подержать сумку. Но девушка ей не понравилась.
«Я как проклятая мотаюсь по поездам, а дома ждёт четырнадцатилетний сын. У него, между прочим, сложный возраст. Бросила бы эту чёртову дорогу, но дома таких денег не заработать. Здесь кроме зарплаты и дополнительный заработок есть», — думала проводница, наблюдая за девушкой.
«А этой Бог все блага мира преподнёс на блюдечке с голубой каёмочкой. А за что? Я в зеркало стараюсь не смотреть. Да и на что глядеть? Морщины на усталом лице, не волосы, а пакля, в глазах беспросветная тоска…» Губы проводницы и без того тонкие сжались в ниточку.
Девушка, наконец, достала паспорт и билет, виновато улыбнулась. Проводница сверила имя в паспорте с именем в билете.
— Четвёртое купе, — она вернула документы девушке.
Вероника поблагодарила и поднялась в вагон, но остановилась на площадке и беспокойно оглядела перрон. «Мужа ждёт? На пальце обручальное кольцо. Не пришел проводить», — злорадно блеснули глаза проводницы. Но тут она увидела спешившего к её вагону молодого мужчину со спортивной сумкой через плечо.
— Здравствуйте, — сказал он и протянул заранее приготовленный паспорт, с вложенным в него билетом.
Проводница проследила за его взглядом и увидела радостное лицо девушки в дверях вагона. Она уткнулась в билет. «Так и есть. Едут до одной станции, в одном купе. Понятно, любовники. Ну что за несправедливость? И муж, и любовник красивый. А тут ни того, ни другого».
— Что-то не так? – спросил парень обеспокоенный слишком долгим изучением документов.
— Пройдите в вагон. – Проводница сурово глянула на парня и отдала документы.
— Ух, какая строгая, — улыбнулся парень.
В другой раз она ответила бы ему тоже улыбкой. Но он едет с этой, у которой весь мир в кармане… Настроение испортилось окончательно.
Объявили отправление поезда. Проводница поднялась в вагон, убедилась, что не видно запоздавших пассажиров, и заперла дверь.
Когда она вошла в четвёртое купе, молодые люди оторвались друг от друга и посмотрели на неё. Проводница села напротив них.
— Билеты, пожалуйста, — сказала она сухо.
Парень отпустил руку девушки и достал из кармана куртки два билета.
— Она так смотрела на меня, словно я украла у неё что-то, — сказала Вероника, когда проводница задвинула за собой деверь купе.
— Завидует твоей красоте и молодости. У неё вторая молодость осталась давно позади. Муж ушёл, дома два сына, и денег хронически не хватает.- Филипп снова обнял подругу.
— Ты её знаешь?
— Впервые вижу. У неё на лице всё написано. Может дать ей денег, чтобы никого не подселяла к нам? – беспечно спросил Филипп Веронику.
— Не надо. У нас впереди целых два дня… — сказала Вероника мечтательно и положила голову ему на плечо.
Они вышли через шесть часов на небольшой станции. Парень нёс обе сумки, девушка прижималась к нему, взяв под руку.
Проводница поежилась от утренней прохлады, бросила на удаляющуюся пару хмурый взгляд и захлопнула дверь. И тут же выкинула из головы счастливую парочку.
***
Вероника с Филиппом пешком дошли до гостиницы, которая находилась на соседней улице. Она оказалась приличной, с современно обустроенным номером.
Филипп опустил сумки на пол, обнял Веронику.
— Наконец-то мы одни. — Они долго целовались. – Завтрак в ресторане с семи, у нас есть полчаса… — Филипп шагнул к большой кровати, увлекая за собой Веронику…
— Может, всё-таки скажешь мужу? Рано или поздно он догадается. Я не могу без тебя, — тяжело дыша, сказал Филипп.
— Дай время. Ты же знаешь, он спас мою маму. Благодаря ему она жива. Я не могу просто взять и уйти от него.
— Ты уже отплатила за его помощь целым годом жизни с ним. Ты молодая, а он старик… — не отставал Филипп.
— Пожалуйста, не дави на меня. – В глазах Вероники заблестели слёзы.
— Прости. Я с ума схожу, когда думаю, как ты с ним…
— Давай вставать, я есть хочу. Иди первым в душ, – сказала Вероника.
— Может, вместе?
— Тогда мы опоздаем на завтрак, — хохотнула Вероника и упёрлась в бок Филиппу, подталкивая его к краю кровати.
Она любовалась его стройной обнажённой фигурой. «Милый, любимый, да я хоть сейчас ушла бы от мужа, если бы могла», — Вероника прикрыла глаза. Из ванной послышался шум льющейся воды.
Когда она была вместе с Филиппом, на них смотрели с интересом и завистью. А когда ходила в ресторан с мужем, его принимали за её отца. А узнав, что он муж, смотрели на неё с сожалением и жалостью. Последнее время они никуда вместе не ходили. Слишком заметной была между ними разница в возрасте.
Два дня пролетели незаметно. Неумолимо приближалось время отъезда. Вероника не могла скрыть своей грусти.
— Эй! Ты чего? – Филипп заглянул ей в глаза.
— Тебе скоро надоест прятаться, и ты разлюбишь меня, — сказала она тихо.
— Глупая. Я больше жизни люблю тебя. Я убить готов твоего мужа, лишь бы ты не плакала и не возвращалась к нему.
— Не говори так. Влюблённые клянутся… — горько усмехнулась Вероника.
Он стал целовать её, успокаивая, собирал губами слёзы с её щёк и глаз.
Они снова любили друг друга, стараясь надышаться впрок, как преступники перед казнью.
Когда они пришли на станцию, на платформе никого не было. Стояла тихая прохладная ночь. Вероника прижалась спиной к Филиппу, глотая рвущиеся наружу слёзы. Вдалеке раздался гудок, оповещавший о приближении поезда. «Вот и всё, вот и всё…» — повторяла Верника, как заклинание.
Останавливаясь, поезд обдал их волной тёплого воздуха, пахнувшего шпалами и дорогой. Открылась дверь девятого вагона. Проводница сразу узнала их.
— Здравствуйте, мы снова с вами поедем, – сказал Филипп, улыбаясь.
Глаза Вероники поблескивали от слёз. Она заметила участливый взгляд проводницы и тоже улыбнулась. «Понятно, свидание подошло к концу. Расставаться не хочется», — подумала проводница. Ей вдруг стало жалко несчастных влюблённых.
Вероника лежала на нижней полке и никак не могла уснуть. Прислушивалась к ровному дыханию Филиппа над ней. «А если муж, и правда, догадается? Но не убьёт же. Может, Филипп прав, нужно признаться ему. Ведь он знает, что я не люблю его. Когда он сделал мне предложение, я согласилась ради мамы. Тогда ещё не было уверенности, что она поправится. На тот момент это казалось единственно правильным решением. А потом появился Филипп…» Вероника вспомнила, как закрывала глаза и отворачивалась от несвежего дыхания мужа в постели, как думала в те минуты о Филиппе…
«Господи, но почему всё так? Да, он спас маму. Я благодарна ему. Но даже благодарность имеет границы. Мама жива, а я мучаюсь, словно на меня перешла её болезнь. И чего мне ждать — исцеления или конца? Мама тоже не понимает, что не нужно мне ничего, ни квартиры, ни машины. Что я задыхаюсь как птица в клетке. Если бы не Филипп, давно бы…»
Вероника посмотрела на наручные часы. Уже совсем светло. Она встала, оделась и тронула за плечо Филипа. Он тут же открыл глаза, всё понял по её напряженному лицу, соскочил с верхней полки.
— Не спала? — Заметил тёмные круги глазами, покачал головой.
В вагоне хлопали двери, пассажиры собирались на выход. Вероника последний раз поцеловала Филиппа, с трудом оторвалась от него и вышла с сумкой в тамбур. За окнами уже мелькал пригород. Ещё кто-то вышел и встал позади Вероники. Но она знала, что это не Филипп. Они договорились не выходить вместе. Муж может встречать её.
Поезд начал сбавлять ход, а Вероника умоляла его не останавливаться. Но за окном уже проплыло здание вокзала, состав дёрнулся пару раз и остановился. Проводница пробралась к двери, поймала несчастный взгляд Вероники. Удивилась боли, застывшей в её глазах.
Вероника спустилась на платформу. К ней тут же подошёл мужчина лет пятидесяти. Проводница решила, что это её отец. Мужчина взял сумку и чмокнул девушку в щёку. Она едва заметно отклонила голову. «Неужели это её муж? Бедная» Проводница уже не завидовала девушке, а жалела её, глядя вслед странной паре.
— До свидания, — последним из вагона вышел парень.
Он не улыбался.
Проводница вернулась в вагон, чтобы проверить, не остался ли кто, не забыл чего. Она уже думал о сыне, забыв о парне с девушкой. Сколько их ещё будет…
***
— Я устала, приму душ и сразу спать, — сказала Вероника, войдя в квартиру.
Она включила воду и долго плакала, сидя на краю ванны, пока в дверь не постучал муж.
— Все в порядке, я сейчас, — ответила Вероника.
Она вышла из ванной, прямо в халате легла на кровать и отвернулась к стене. И вскоре действительно уснула. Сквозь сон слышала, как хлопнула дверь, муж ушёл на работу.
Когда Вероника проснулась, часы показывали одиннадцать часов утра. Она встала и взяла из куртки мобильник. Ни сообщений, ни вызовов от Филиппа. Она попыталась сама дозвониться до него, но от не ответил.
Вероника почувствовала необъяснимую тревогу. На Филиппа это не похоже. Она не находила себе места, звонила и звонила ему. Потом догадалась позвонить на работу. Но Филипп и там не оказалось. Тогда Вероника поехала к нему домой.
— Вам кого? – раздался за спиной женский голос, когда Вероника с отчаянием давила на кнопку звонка.
— Филипп… Вы видели его сегодня? – Вероника отняла палец от кнопки звонка.
— Да. Где-то около восьми. Он ушёл вместе с представительным таким мужчиной. Я как раз выпускала своего кота на улицу.
Сердце бешено забилось, желудок поднялся к горлу. Вероника пулей бросилась вниз по лестнице, на свежий воздух.
Она вернулась домой и до вечера сидела пред телевизором, мучась от тревоги и неизвестности.
«Сегодня утром произошла авария… Водитель уснул за рулём иномарки и вылетел на встречную полосу… В его крови найдена большая доза сильнодействующих препаратов… Ведётся следствие…» — говорил диктор, а камера остановилась на номере иномарки… Вероника смотрела во все глаза на покорёженную машину и не слышала, как вошёл муж. Почувствовала, как он сел рядом. Она тут же вскочила с дивана.
— Это ты… Это всё ты! — Глаза её горели ненавистью. — Ты убил его! – выкрикнула она.
— Ты о чём? Кого я убил? – спокойно спросил муж.
— Это ты. Ты узнал про нас, выследил и решил расправиться с ним. Ты всё спланировал… Лучше бы ты убил меня! Потому что я не могу без него жить. Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу!.. – выкрикивала Вероника и не могла остановиться.
Удар в голову оборвал её крик. Она не удержалась на ногах и упала на пол. Муж тут же навис над ней, не позволяя подняться.
— Ненавидишь? За что? Что я спас твою мать от смерти? Тварь неблагодарная. – Голова Вероники дёрнулась в сторону от удара, в шее щёлкнули позвонки.
От следующего удара она потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, всё тело болело, каждый вдох отдавался жгучей болью в груди. Муж что-то кричал, брызгая слюной. Потом снова замахнулся, но в дверь начали звонить и колотить. Это соседи услышали крики…
В палату, где лежала Вероника, вошёл доктор.
— С вами хочет поговорить следователь. Если вы не хотите…
— Зачем? – прошептала Вероника.
— Я не знаю. Муж избил вас, думаю поэтому…
— Зачем вы спасли меня? Зачем! – Вероника забилась в истерике на кровати…
Она почувствовала укол в руке и обмякла. Веки отяжели, и Вероника провалилась в сон. А когда проснулась, доктор сказал, что теперь она не вправе распоряжаться своей жизнью, потому что в ней растёт другая жизнь.
Вероника прислушалась к себе. В первую минуту она испугалась, что это мог быть ребёнок мужа. Но по срокам не сходилось. Пять недель назад он лежал в больнице с сердечным приступом. А потом долго не прикасался к ней. Это ребёнок Филиппа. Ошибки быть не может.
Когда её выписали из больницы, она сразу поехала на могилу Филиппа. Крест, несколько венков, фотография в рамочке и табличка с датами рождения и смерти, а между ними двадцать восемь лет жизни…
— Здравствуй. Я не могла прийти раньше. У тебя будет сын. Я уверена в этом. Я назову его Филиппом. Очень скучаю по тебе. Я уеду к маме, но буду приезжать… — Слёзы текли по щекам Вероники.
Потом она зашла в храм и поставила свечку за упокой души новопреставленного Филиппа.
— Кто у тебя умер, мать? – спросила сухонькая старушка, заметив слёзы на лице Вероники.
Она кисточкой сметала крошки воска с поверхности квадратного подсвечника в подставленную ладошку.
— Муж.
— Такая молодая и вдова. – Старушка покачала головой. — Господь просто так испытаний не даёт. Дети есть?
Вероника кивнула.
— Вот и отрада. Вот и утешение… — старушка ещё что-то говорила, но Вероника перебила её.
— Скажите, а за самоубийц ставят свечки?
— Господь сказал: «Простите, и прощено будет вам…» А он крещёный?
— Я не знаю.
— Самоубийство – это смертный грех. Но он мог покаяться, измениться. Пути и суды Господни нам неведомы…
Вероника не смогла поставить свечку за мужа, покончившего с собой в следственном изоляторе. Она поставила её за здравие мамы, а потом вышла из храма.
Нужно ещё собрать вещи. Здесь она жить не может, поедет к маме. А дальше будет видно… Теперь её жизнь снова приобрела смысл. Ради сына…
«Не любовник делает брак неудачным, а неудача в браке предполагает появление любовника»
Эдуард Александрович Севрус
«Кабы любовь то была равная с обеих сторон, так слез бы не было»
Александр Островский
Cпасибо за лайк
