— Ох и снега намело, до калитки не пролезть, — глянув в окно сказал Михаил, оглянувшись на жену Анну. – Пойду разгребаться.
Он видел, что жена полезла на печь зачем-то, уже встала на лесенку:
— Ань, захвати там мои валенки подшитые, иначе в ботинки снега набьется, ты видела, что творится на дворе-то?
— Видела, я еще ночью посыпалась, слышно было метель, ветер снег в окна забрасывал.
Да, непогодь. Давно не было такого. Держи свои валенки, — сбросила жена их с печки.
— Эх, валенки-валенки, не подшиты, стареньки… — пропел Михаил и заулыбался. – Ань, я тут вспомнил, как мне дед валенки подшивал, чтобы я в клуб пошел, а я упирался, мне ботинки надо было, а зимние малы уже были. А все из-за тебя…
— А я-то тут при чем? – удивилась Анна, сползая с печки, охая и вздыхая.
— Как раз при чем и была. Не мог же я в клуб на свидание с тобой в подшитых валенках идти.
— Ой, а мне-то в то время все равно было в чем ты там в валенках или совсем босиком, — смеялась жена, глядя с прищуром на своего деда.
В то время Мишке шел восемнадцатый год и крепко он влюбился в Анну, сероглазую девушку с русой длинной косой, взгляд её был с прищуром, а в глазах прыгали веселые искорки, а на щеках ямочки, когда улыбалась. И милее её не было никого для него на всем белом свете. Но он держал в секрете любовь к Аннушке от всех, даже пока и друзья не знали, потому что чувство это его захватило совсем недавно. Но главное, он чувствовал всей душой, что Анне он тоже небезразличен. Видел, каким взглядом она отзывается.
В субботу в их сельском клубе должно быть торжественное собрание. Накануне он спросил мать:
— Мам, куда ты задевала мои осенние ботинки?
— Зачем они тебе? — всплеснула руками мать. — Зима на дворе, уже декабрь скоро к концу, в валенках ходишь. Вот зимние ботинки надо бы справить тебе, старые-то малы совсем. А с другой стороны вот новые валенки тебе самокатки купили, отнесу деду Григорию, подошьет их тебе и доходишь зиму поочереди старые и новые будешь надевать. А ботинки уж справим на новую зиму.
— Я в клуб завтра собираюсь на собрание, а потом танцы будут, — ответил сын.
— И кто тебя ждет там в клубе-то? – удивилась мать, с каким рвением сын настаивает пойти в клуб на торжественное собрание, сама-то и не собиралась. – Ну приедут гости из райцентра, так ты их все равно не знаешь, ну и позвали молодежь, да и всех сельчан тоже.
— Мне надо и я обязательно пойду, — настаивал сын, — и в валенках не пойду, скажи, куда засунула мои ботинки?
— Сынок, да никто тебя не держит, иди ты в свой клуб, только вот отнесу деду валенки новые, подошьет их.
Но Мишка сморщил нос и уверенно сказал:
— В ботинках пойду.
— Ты рехнулся что ли? В такой мороз в ботинках, они же без меха, теплая тряпка внутри и все. Да еще и снега начерпаешь в ботинки-то…
Мать схватила новые валенки Мишки и побежала с ними к своему отцу через дорогу.
— У нас дед считай на всю деревню валенки подшивает, руки у него умелые, а он заладил – в ботинках да в ботинках.
В это время Мишка открыл старый шифоньер и увидел свой черный пиджак, на лацкане комсомольский значок, потом покопался внизу и решил заглянуть в кладовку. Там в кладовке и нашел свои осенние ботинки, взял их и засунул подальше под свою кровать, чтобы мать не обнаружила. Пришло такое время к Мишке, ему впервые не хотелось идти в валенках в клуб, а виноваты в этом серые глаза с прищуром.
Дед Григорий сидел в очках, сдвинутых на кончик носа и подшивал валенки, ловко орудуя большой иглой и шилом. Периодически что-то бормотал себе под нос.
— Привет, дед, ты один что ль? Где мать-то?
— Здорово, коль не шутишь, в магазин отправилась, скоро придет должно быть. Как только с бабами все новости обсудит и придет… А ты чего?
— Да вот Мишке валенки подшить надо, завтра в клуб собирается в осенних ботинках идти, зимние-то малы, не может натянуть. Одно что заладил – пойду в ботинках.
Внука своего Мишку дед очень любил, на него похож. Такой же черноглазый, на подбородке ямочка, все бегал маленький, да щупленький, и как-то за одно лето вдруг вымахал, раздался в плечах, черты лица стали выразительные, хорош мужичок будет. Мишка учился на водителя, мотался в район на курсы. А в клуб стал ходить недавно, не иначе зазноба там завелась, думал иногда дед сама себе на уме.
— Ладно сделаю, сделаю Мишке валенки. Ты дочка не суетись, подошью к завтрему, все будет в лучшем виде. Уж для внука-то своего постараюсь. Ишь чего удумал в легких ботиночках, щеголять, ноги-то отморозит, вот шелопут…
В это время вошел Мишка к деду и весело сказал:
— Привет, дед!
— Здорово, внучек, проходь, присаживайся, не подпирай потолок-то. Ишь вымахал. Сделаю я тебе валенки…
— Да не спеши ты дед. Я в валенках не пойду, в ботинках пойду, сказал же.
Ну ты деду будешь указывать, как валенки подшивать, сказано сделаю и все тут.
Мать Мишки подскочила:
— Вот видишь, дед, в ботинках и все тут, а потом кто маяться-то с тобой будет? Ноги-то отморозишь. Совсем от рук отбился.
— Погодь ты дочка, не суетись, — сказал дед и отложил в сторону свою работу, посмотрел на Мишку, который и впрямь уже взрослый парень. Это почему же ты в валенках не хочешь или я не так подшиваю? Или в старых, которые сейчас на тебе собираешься идти?
Мишка молчал, сопел, не снимая полушубка.
— Дед, я в общем-то совсем не хочу в валенках идти, пойду в ботинках и точка, — немного покраснев, ответил внук.
— Не хочет в валенках, пусть дома сидит, — выпалила мать в сердцах и вышла из дома.
— Мишка, тебе когда в клуб-то надо? – спросил дед.
— Завтра вечером в шесть там будет торжественное собрание. Много народу будет, с района приедут. Ты дед не заморачивайся не спеши с валенками, все равно пойду в ботинках, — и вышел вслед за матерью.
На следующий день после обеда Мишка вернулся с фермы. Помогал там мужикам с сеном, разделся у порога и прошел в комнату. Младшего брата еще не было, где-то носился видимо. И вдруг увидел у своей кровати новые зимние ботинки. Он аж вспотел:
— Откуда ботинки? И прям впору мне! Вот это да! Мать видимо купила, — ему даже стыдно стало, что она потратила полдня пока ездила в райцентр, её пока не было дома.
Он подумал, что мать у деда с бабушкой и побежал туда. Дед подшивал валенки, а бабушка у печки копошилась с чем-то.
— О, внучек! – обрадовалась бабушка, — проходи, сейчас чай пить будем с вишневым вареньем.
— Не, баб Зин, я думал мамка моя у вас.
— Да погодь ты, — остановил его дед, — вот возьми, — достал он его валенки с печи. Держи, на работу ходить будешь, да на курсы ездить, морозы-то трескучие стоят.
— Спасибо дед, — взял он валенки. – Ну а в клуб ходить у меня теперь ботинки новые есть, — радостно сообщил внук деду. Теплые, — сказал обрадованно и вышел из дома.
— Ты что старый, даже не сказал Мишке, что это ты ему ботинки купил? И я даже не успела сказать.
— Потом узнает, чего хвастаться, ну купил и купил. Для своего внука ничего не жалко. Хороший он у нас, уважительный, молодец дочка, хороших сыновей воспитала.
Не знал конечно Мишка, что дед с утра отсчитал свою пенсию, поехал в город на автобусе и к обеду вернулся с новыми ботинками, размер спросил у матери его. На обратном пути зашел и оставил ботинки у них.
— Это хорошо, что ты ботинки ему купил, спасибо, папа, — поблагодарила дочь отца, — вот радости-то будет! – Одного не могу понять, чего заладил в ботинках, да в ботинках в клуб бегать…
Но дед хитро посмотрел на неё и вышел из дома.
— Ну купил я нашему внуку ботинки теплые, слава Богу успел, — сообщил он своей бабке Зинаиде.
— Хорошо-то как, а Мишка-то не видел, что ли? Вот ведь в ботинках он в клуб собрался. И правда, что ему взбрело в такой мороз в осенних ботинках бегать.
Дед Григорий улыбнулся в усы:
— Ну и непонятливые вы бабы! Обе на соображаете, к чему это упрямство в парне. Вы на него смотрели, ведь не пацан уже, а целый парень! Скоро в мужика настоящего превратится! Ты что совсем старая стала и не помнишь мои хромовые сапоги? Не помнишь, как отплясывали мы с тобой в клубе? А?
Зинаида помнила, но понять не могла, к чему клонит муж.
— Эх ты, Зинаида! Да перед девкой ему стыдно в валенках-то в клуб ходить! Знать завелась у него зазноба, ведь не пацан уж, влюбился. Сдались бы ему эти ботинки, кабы бы не любовь…
— Гриш, откуда ты знаешь, — ахнула бабка Зинаида и всплеснула руками. — Так может это… может уж у него невеста есть, а мы и не знаем, кто ж такая, интересно…
— Ну что ты старая раскудахталась? Дело молодое, забыла что ли себя-то в это время? Может и невеста, а нам не нужно туда лезть. Дело молодое. Видишь молчит, как партизан, почему в клуб в валенках не хочет идти. А вы бабы пристали, зачем, да зачем? Думать надо, взрослый внук-то наш уж!
Мишке конечно это торжественное собрание было по барабану, но сидел и слушал для приличия. Пусть хоть три часа идет это собрание, главное рядом сидела Аннушка, с серыми с прищуром глазами. Он ощущал на своих ногах новые ботинки, не нем был черный пиджак с комсомольским значком. Анна смущенно поворачивалась к нему и прижималась плечом, а Мишка таял от этого прикосновения. А ей даже в голову не приходило обращать внимание на то, что у него на ногах новые ботинки. В это время они были влюблены по-настоящему, забыв обо всем и не обращая внимания в чем они одеты.
Михаил, натянув теплые валенки, вышел во двор и взяв лопату стал огребать снег, удивляясь сколько за ночь его навалило.
