Февраль 2005
Все должно было быть не так. Виктория Волкова, Юлькина мама, которую в семье называли Тусей, вышла из автобуса и исчезла в центре Восточного вокзала. Здесь воняло одновременно мочой и шаурмой, и от этой вони ей сделалось нехорошо. Усилием воли сдержала желание блевать. Во время предыдущей беременности она не чувствовала себя так плохо, как теперь. Видимо, все объяснялось состоянием психики и переживаниями. Открыла бутылку воды, сделала большой глоток и быстрыми шагами двинулась в сторону перрона. Вдруг услышала сперва писк, а потом голос, будто тот человек был совершенно пьян: «поезд в Курск отправляется с опозданием на час. Время опоздания может меняться».
Черт побери, еще и это. Придется выпить кофе и все как следует обдумать. По правде говоря, она не торопилась домой. Развернулась, зашла в кафе. Прочитала на дверях, украшенных не слишком аппетитными фотографиями отбивной с картошкой и томатного супа, что в баре есть чай и кофе, а потом толкнула дверь. Не смысла искать более уютного кафе. Заказала кофе и села как можно дальше, в самом углу. Слезы хлынули, когда пыталась ложечкой размешать сахар. Как будто сахар провинился.
Конечно, это ее вина. Она была такой дурой! На что только рассчитывала? Что он скажет, что теперь они будут вместе, что удочерит Алёну? Но ведь у нее есть муж, а у него — жена. И ее муж ничего не знал. Его жена, пожалуй, тоже нет.
— В конце концов, откуда ты знаешь, что это мой ребенок? — спросил Олег.
Она знала, конечно, знала. Потому что с мужем почти не спала. Лишь тогда, когда тот настаивал. И он всегда предохранялся. Конечно, когда-то было совсем иначе, тогда, в начале. Но не теперь. Они очень отдалились друг от друга. И Виктория знала, что это была не только его вина.
— Все так говорят, что не спят с мужем, — сказал Олег.
«Как это: все?» — подумала Вика. Кто еще все? До нее были какие-нибудь другие?
— Ребенок, рожденный в браке, автоматически считается ребенком мужа, ты же знаешь. Но ведь ты не хочешь сказать, что вы вообще … — заволновался вдруг он.
«Раньше его это не интересовало», — подумала горько.
— Почти нет, — она проглотила слюну. — И он всегда предохранялся.
— Когда последний раз? — спросил. Какой прагматизм! Невероятно!
— Ведь речь идёт о нас. Я тебя люблю, — ответила она и взглянула ему прямо в глаза, точнее, попыталась. Олег отвел взгляд и она уставилась ему в ухо. Смотрела умоляюще на это ухо, так, словно этот лепесток кожи, едва сморщенный, поросший волосами, мог ей что-то ответить. Например, что тоже ее любит. Что он может развестись, и она расстанется с мужем, и они будут жить вместе долго и счастливо. Ухо удалилось.
— Если нет, то надо тебе побеспокоиться… Ну, понимаешь? Какой это срок? Пятая или шестая неделя. Или избавься, или … ну, сама знаешь. Ребенок всегда может родиться преждевременно.
— Ты советуешь мне солгать?
— Советую тебе быть благоразумной. Ты же знала, что я женатый. Я не могу бросить жену!
— Почему? — ей захотелось плакать.
— Жену я не брошу, достоинство не позволяет…
«Тогда зачем ты вообще со мной спал?»- хотелось ей спросить. Достоинство! — Виктория чуть не высмеяла его. Он соблазнял ее при любом случае, постоянно рассказывал, какая она умная, восхищался ее аналитическим умом, а потом, на конференции, беззастенчиво ее обольстил…а теперь он стал таким холодным, как будто это все произошло в каком-то сне, словно между ними вообще ничего не было….
Что вы думаете о ситуации? Как бы Вы поступили на месте Виктории?
Спасибо за лайк
