Дарья вышла из избы с большим ворохом тряпья в руках. Старые половицы заскрипели под ногами у женщины и та встала на цыпочки:
-Ох ты, опять чуть не забыла, — пробормотала она. — Вторая ступенька же обвалилась вчера. Гвозди, нужны гвозди. Надо позвонить Михаилу, чтобы купил гвозди. Приколочу уже эту ступеньку, а то и пораниться можно.
Старая свекровка спала в гамаке под навесом, Дарья подошла к ней, потрогала за плечо:
-Мам Нина, может, увести тебя в дом, не то перегреешься, вон какая духота нынче на улице…
Старуха покачала своей седой головой:
-Нет, Дашка, не хочу я в дом. Подышать хочу воздухом…
Дарья поглядела на нее с сожалением, вздохнула и покачав головой, пошла к другому навесу, там выложила на скамью тряпье, и взялась за стирку.
Вода в бочке нагрелась под лучами солнца, Дарья зачерпнула ее ведром и вылила в деревянный ушат, туда же стиральную доску установила, добавила кипятку из бани…
А когда начала стирать тряпки, намыливая их куском серого мыла, расплакалась.
-Как же так, мам Нин, за что?
Старуха обеспокоенно выглянула из гамака.
-Мам Нин… — вытирала кулаком нос Дарья. -Михаська вчера сказал… Что новую жену привезет на днях. У-у-у-у! — прорвало на вой женщину. Старуха сочувственно смотрела на Дарью, в глазах старой женщины показались слезы.
Старуха Нина выставила из гамака сначала одну ногу, потом вторую и схватившись за веревки, слезла с гамака, потихоньку пошла к Дарье.
-Ты чего, Дарьюшка. Сказал, так пусть везет, тебе то что, — попыталась она приободрить женщину.
-Как что, — заливаясь слезами, горевала Даша. -Мне как жить? Внутри жжёт, ой мам…
***
Михаил, степенный мужчина, вышел из автомобиля «Нива» с пакетами.
-Дашка, где ты там? — крикнул он.
Из дома пулей выбежала жена Дарья и словно собачонка, подбежала встречать.
Михаил разворчался:
-Оглохла чтоль? Ить совсем не слышишь, что машина подъехала. Нда-а, всего тридцать пять стукнуло, а уже как старуха.
Он бросил к своим ногам пакеты, Дарья нагнулась и подняла их:
-Что там?
-Там хлеба, десять булок, куль сахара и крупа.
-А гвозди, Михась, гвозди купил? — заволновалась Дарья.
-Гвозди нет! — капризно вымолвил мужчина. -Ты ж позвонила, когда я из города выехал! А надо было пораньше!
Он важно пошел к дому, поигрывая брелоком с ключами, Дарья навьючилась пакетами и пошла поодаль, вся сгибаясь от тяжести.
-Видать, много ты сахару накупил, Миша, — бормотала она.
***
Отужинав, Михаил отодвинул от себя миску, деловито крякнул и поглядел лениво:
-Ну, бабоньки мои, чего делали целый день?
-Дак чем, огородами вон занималась, скотиной опять же, — отчиталась жена. — В свободное время приготовила есть и постиралась.
-И всё?
Михаил вздорно вздернул брови:
-А подушки новые, обещалась шить.
-Так шить некогда, — заикнулась Дарья.
-Так и знал, стареешь всё, — вздохнул муж. — По хозяйству не успеваешь, надо срочно Надьку сюда везти.
Дарья крутилась у стола, собирая посуду, а услышав такое, опустила руки:
-Каку Надьку? Ты что, Миш, что хоть тако говоришь, побойся Бога!
-Так ты разве не знаешь, каково мое настоящее имя, — удивился мужчина. -Махмуд я. А по вере еще, я имею право на вторую жену.
Не в силах больше выслушивать, женщина разрыдалась.
Мужчина походил по кухне, заглянул под крышки всех кастрюль и улыбнулся: ужин был очень вкусным, поэтому он смягчился:
-Ну все, все, не реви. Иди ка вон лучше, посуду вымой.
Дарья долго брякала посудой, даже разбились два блюдца. А пусть бьются. В них Даша выплеснула весь свой гнев.
-Эть, что творишь, значит останешься без колгот новых, — прикрикнул Михаил. На это Дарья взбесилась просто, выбежала из кухни, уперла руки в боки и заявила громко:
-Ежели привезешь сюда эту свою, мымру, значит я уйду!
Михаил сидел за столом в зале и раскладывал купюры денег. (Был у него ежевечерний такой ритуал, деньги пересчитывать). Недовольно он поглядел на жену и прикрыл рукой деньги.
-А не забыла ли ты Дарьюшка, что так и не родила мне наследников? — задал он резкий вопрос. Кровь схлынула с лица женщины.
Михаил встал, вынул из кармана большой платок, сложил в него свои денежки и бережно завернул, как младенца; прижал к себе и пошел за шторку. Там в огороженной занавесками комнате, стояла кровать с панцирной сеткой. На ней Михаил ночевал, «переехав» из опочивальни жены Дарьи.
Михаил поглядел через дырку в шторине на Дарью — не подглядывает ли за ним, быстренько отвернул покрывало на кровати, нащупал в матрасе заплатку, которая прикрывала собой дыру, и в пихнул внутрь деньги. Опять поглядев в дырку в шторине и убедившись, что жена не подглядывает, прикрыл покрывало, огладил бережно ладонью.
-То-то же, — важно вышел он из спальни и поглядел на жену:
-А мне чай не двадцать, чтобы ждать чуда! Я детей хочу растить, но от тебя толку как от того полена… Спасибо скажи, что хоть на улицу тебя не выкидываю, в хозяйстве сгодишься.
Еще несколько дней Дарья то грозилась, то плакала, на что муж нагло отвечал:
-Ну коль не согласна ты, кто ж неволит. Езжай на все четыре стороны. Да только думай, нужна ли ты кому, бездетная и бесприданная.
Хотела того Дарья, нет, а только привез супруг новую жену прямо в дом. Гостья, которую он привел, оказалась совсем молоденькой — маленькая, щупленькая, тонюсенькие щиколотки.
-Это Наденька, мой дом. Это вот сестра моя, старшая, — показал он на Дашу. — А там — мать моя, Ниной величать.
Наденька
…Наденька казалась взрослым ребенком: широко распахнутые глаза, нос пуговкой. С Михаилом познакомилась волей случая: тащила домой пьяную хозяюшку, у которой снимала угол. Та брыкалась и вцепившись в уличную скамеечку, кричала о том, что желает спать прямо здесь, на свежем воздухе.
Худощавая Наденька бы до утра ее так тянула, как бурлак лодку, кабы не вмешался Михаил: тот поднял пьяную тётушку как пушинку, отнес на второй этаж прямо в комнату, и попросил чаю.
Конечно, сразить сердце Надежды у пухлощекого мужчины в годах, да с лысинкой на макушке, с первого взгляда не получилось. Поэтому Михаил потратил месяц ухаживаний и подарков, прежде чем отыскал подход.
Над предложением Надя долго раздумывала, всё жеманилась:
-Вы же, Михаил, меня увезете в свою деревню, а деревня не город, с тоски завяну.
-Зря ты Наденька, такого мнения о деревне, да у меня там большое имение и сельхозугодия, поживешь немного на свежем воздухе, отъешься, а то вон ключицы торчат как у скелета… А как дети пойдут, продадим все и рванем в город.
Такое заманчивое предложение понравилось девушке. Собрав наскоро вещи в пакетик, села в машину Михаила и позволила себя увезти навстречу судьбинушке. …Ехали до деревни часа четыре, если не больше, Наденька все косилась в окно:
-Милый, а чего так долго едем, ты же говорил, возле города проживаешь.
-Ну, — улыбнулся Михаил. -Всего то пять часов ехать. Только забыл тебе рассказать, Надюша, что живу не один, а с сестрой и матерью.
Милое личико Нади скуксилось:
-А почему ты мне сразу о них не сказал? Я б знала, взяла бы еще времени раздумий…
-Да не расстраивайся ты так, они тебе в тягость не будут. Сестра моя, Дарья, все по хозяйству носится… Как оглашенная. Мать старая уже, все спит и спит.
-Да? — с подозрением поглядела Надя. -Что ж, ладно.
Дашка
А Дарья несколько раз собирала свой чемодан, сидела у порога, обняв его и вглядывалась в пустоту.
-Да-ша, Даш, — подавала голос свекровка Нина и Дарья словно просыпалась от сна.
-Мама Нина, тут я.
-Что он тебе пообещал, Даш? — тихо интересовалась Нина.
-Кто, Мишка то? А обещал помочь, если молчать при его новой жене буду, буду прикидываться сестрой… — опустив голову, признавалась Даша.
-Чем поможет?
-А жильем, у него ж деньги есть, обещался маленькую комнатку мне купить, в общежитии. А куда я денусь, мам Нин? Я согласна. У меня выбора иного нет, я ж в жизни ничего не умею больше, кроме как у плиты стоять и по хозяйству… А раз бесплодная, то мне не пытаться даже, новую семью строить, прошли мои времена.
Старуха Нина посмотрела на Дарью и вздохнула тяжко:
-Глупая ты моя… Такая глупая. Чего тогда до сих пор мечешься по хозяйству, бросай все, пусть молодая жена всю работу делает, ты ложись отдыхай… Как я.
-Нет, мама Нина, так нельзя. Да и Миша мне не чужой.
Нина внимательно поглядела на Дашу, в глазах ее зажглись огоньки.
***
Всего то месяц прошел с тех пор, как переступила порог дома новая хозяйка, Надя.
-Ай! — обожглась и уронила сковороду на пол Надя. Михаил, с упоением жевавший домашнюю колбасу, оторвался от своего занятия и поглядел изумленно.
-У тебя что руки из другого места растут? — заворчал он.
Молодая хозяйка едва не заплакала:
-А что ты ругаешься, обожглась я!
Михаил вспылил:
-И что, теперь будешь стоять и смотреть на свой пальчик? Дашка-а-а! Помоги Надьке, эта криворукой ничего в доме доверить нельзя!
Бросив колбасу, Михаил встал из-за стола и шумно вздохнув, вышел из дома, громко хлопнув дверью. Надя присела около злополучной сковороды и расплакалась:
-Всё ругается и ругается! Зачем я только поверила ему и поехала, в городе мне жилось всяко лучше! Всё, с меня хватит!
Дарья листала газету, сидя в зале, когда увидела, как молодуха собирает свои вещи.
-Ты куда это собралась? — испугалась она.
Да, испугалась. За тот месяц, пока «молодая жена» хозяйничала в доме, Дарья отдохнула от дел, привела мысли в порядок… И поняла, что Михаил — совсем безразличен. Не нужен даже. До тошноты противен! Только раньше она этого не замечала…
-Поеду в город! — дерзко заявила Надя.
-А что там, в городе? — убрав газету, поинтересовалась Даша. -Михаил мне рассказывал, что у тебя даже жилья нет, останься.
-Лучше уж по улицам буду бродить, чем терпеть вашего Мишу! — топнула ногой Надя. -Это у тебя нет жилья, живешь в доме брата приживалкой жалкой… Миша мне всё про тебя рассказывал…
-Что рассказывал? — рассердилась Дарья.
-Всё! Что привез тебя из клоаки! Из нищеты, из беспросветной дыры!
Дарья вздрогнула всем телом, как от пощечины. Поняла она, о чем речь: Михаил забрал ее из бедной, неблагополучной семьи, от аморальной матери и от пьяного отчима-забулдыжки… Дарья тогда почти девчонкой несмышленной была, благодетелю Михаилу аж в рот заглядывала, тот забрал ее к себе, увез от нищеты, женой назвал.
-Как он мог, — дрогнул голос Дарьи. -Рассказать тебе о моем сокровенном? Это… Это предательство. Ну хорошо, слушай Надя! Да всю правду слушай: никакая я не сестра Мишке, я жена его, так то!
Вышла из комнаты, кое-как ковыляя, старуха Нина.
-Ну… Раз уж пошла така пьянка, то давайте слушайте… Даша… Всё сказать тебе хотела девочка, но не могла… Я ведь никакая не мать Мише, я жена его… Настоящая!
Признание
Дарья в ужасе посмотрела на седую Нину. Молодуха Наденька, прижав к себе свой пакет, только головой покачивала.
Нина села на диван и посмотрела на обеих:
-Вот скажите мне, Даша, Надя… Он вас в Загс водил?
-Обещался, — прошептала Даша.
-А мы… Не успели еще заявление подавать, — ахнула Надя. — Эти бесконечные дела в доме, не вырваться было.
-Вот. А я его жена по закону, — Нина показала женщинам раскрытый паспорт.
-Ах он негодяй, — удивилась Даша, приходя в себя. — Вот ведь гад какой.
-Я не сильно старше Миши, но выгляжу старой. А потому что девоньки, он довёл. Я чего лежала то… А смысла в жизни не видела… После того как он тебя, Даша, в дом привел, да наврал тебе, что я мать его… И еще, Дашенька, я ваш разговор слышала, уж прости. Он вот всё пеняет тебе, что бесплодная, так не виноватая ты, не причем! Это он, он бесплодный! Он в детстве свинкой болел, потому и не может детей иметь! А ты, Даша, красавица небывалая, ты молода еще, ты работящая. А он тебя, сокровище такое, в глуши упёк и тут держит. Ты Дашенька не обижайся что молчала я столько лет, у меня свои обиды на то были… Долго я обижалась на тебя, не понимая, что не ты виновата в моих несчастьях… Ох и жалко мне тебя, Дашенька, я уж и привыкла к тебе, как к родной. Вон, Надя собралась в город бежать, так и ты за ней собирайся. О деньгах не беспокойся, я вам дам их. Убегайте!
Молодуха Надя нахмурилась сначала, затем посмотрела на Дашу другим взглядом.
-Какой то дурдом. А знаешь… Мне нет причин злиться на тебя, Даша. И я согласна с Ниной полностью, ты — красавица.
-Я?.. Красавица? — искренне удивилась Даша.
-Конечно! А ты разве не знаешь об этом? Странно как то. Тебя одеть красиво, да в парикмахерскую сводить — глаз будет не отвести, прохожие мужики будут головы свои сворачивать! А Михаил — чудовище настоящее, синяя борода! Вы Нина уж простите меня, но чего выжидаете, зачем живёте с таким? Таким гадом?
-Так а куда мне идти? — залепетала Нина. — Тут мой дом, тут муж, какой-никакой… Хозяйство вот. Еще здоровья бы… Другой жизни я и не знаю.
Эпилог
…Михаил вышел от продавщицы Гали, та самогонщицей слыла, и пошел к дому, покачиваясь.
-Ох, Надька, ну держись у меня! — потряс он кулаком. -Сейчас как приду, да устрою тебе! А всем троим устрою чтоб неповадно! Ух мне эти бабы, одни только проблемы от вас…
Как до дома дошел, удивился что ворота и двери нараспашку.
-Дашка-а-а! — рявкнул он. -Дашка!?
Никто ему не ответил. Михаил протрезвел даже, потер свои воспаленные глаза и побежал в спальню. И как ни пучил свои глаза, матраса не было. Матраса с деньгами.
-Дашка! — заорал он громко, — Дашка?! Огра-а-абили! Где ты, гадина?!
***
…Две хорошо одетые женщины катили по больничному коридору коляску с сидящей в ней дамой.
-Ну вот Ниночка, а ты думала, безнадежна, — щебетала Надя. -Да ты просто ни разу в жизни у врачей не появлялась! Ха! Сейчас подкорректируют тебя, лечение адекватное пропишут и пойдешь с нами на танцы! Да, Дашка?
Дашка, невероятно красивая женщина в строгом платье, шла по коридору рядом и улыбалась.
Даша шла легкой походкой, смотрела на идеально белые стены клиники, каменный пол и удивлялась, до чего тут красиво и хорошо. Новый мир открылся перед ней после побега из деревни от Миши. Мир, наполненный красивыми платьями, туфлями, ресторанами… Стиральной машинкой наконец…
-Ну какие танцы в нашем возрасте, Надюш, это ты у нас молодая. А мы с Ниной старые уже. Мы лучше по санаториям проедемся, чтобы знать, где лучше всего отдыхается.
-Да вы что, с ума взбрендили, — возмутилась Надя. -Мы замужем еще толком не были. Вот найдем себе женихов, тогда и поедем отдыхать… Хотя да, зачем тебе кого-то искать, Даша, мужики сами перед тобой в штабеля падают и укладываются.
Надя поглядела на свернувшего на Дарью шею, молодого врача. И продолжила:
-Так, мама Нина, как подлечишься, повезем тебя прямо к нотариусу, чтоб в наследство вступать. Наш то, Мишенька, оказывается, богатей. У него кроме энтого матраса с деньгами, еще столько же было, лежит на счетах.
Нина, сидевшая в коляске молча, повернулась к женщинам:
-Да, надо съездить, а еще к нему бы, на кладбище, моги-илку проведать.
-Ну уж нет, мать, это такая тоска… Нам еще рано туда ходить, у нас вся жизнь впереди, можно сказать.
Нина пожала плечами:
-Хорошо, как скажешь, молодая жена…
