Все считали Веронику счастливой. Любящий муж работает в строительной компании и хорошо зарабатывает. Квартира, машина, отпуск на море, ежегодные поездки в Прагу и Дубай.
Да, страсти давно поутихли, голова не кружилась. Ровные предсказуемые отношения, без ссор и потрясений. Сын учится в девятом классе, родителям не доставляет никаких проблем. О чём ещё можно мечтать?
Когда пятнадцать лет назад Николай сделал ей предложение, мама и подруги в один голос твердили, что ей повезло, мечта, а не жених. С ним она будет жить, как у Христа за пазухой. И не ошиблись. Так всё и было до недавнего времени.
А потом… Вероника влюбилась. И друзья, и коллеги, и муж, конечно, не слепой же, заметили перемены в ней. Глаза сияют, улыбка не сходит с губ. Она похудела и похорошела.
— Такая ты мне ещё больше нравишься. – Муж потянулся к ней губами.
Вероника нашла в себе силы не дёрнуться, не отшатнуться, она лишь чуть отвела голову и прикрыла глаза.
Она любила Георгия так, как никогда не любила мужа. Или забыла? Нет, такой страсти не испытывала, точно. Сейчас всё было по-другому. Даже первая влюблённость в семнадцать лет не была такой яркой и всепоглощающей.
Георгий был младше её на пять лет. Но разве это важно? Они встречались урывками, в обеденный перерыв, в машине. Она не бежала к нему – летела. С трудом заставляла себя разорвать объятия и уйти. Жила от встречи до встречи с ним.
Вероника и сама испугалась своего чувства. Не думала, что так бывает, в её-то возрасте. Хотя, какой у неё возраст – всего-то тридцать семь лет. Оказывается, любовь такая разная. Она чувствовала себя молодой, живой и счастливой.
Иногда по ночам её накрывали муки совести по отношению к мужу и сыну. Но Пашка большой, через два-три года сам влюбится, и она не будет ему нужна. Он поймёт её тогда. Должен понять. Так усыпляла Вероника свою взбунтовавшуюся совесть.
Дома старалась выглядеть прежней: спокойной и внимательной. Так и жила — на грани долга и безумства страсти. Сын что-то такое подозревал. Удивлённо приглядывался к ней.
— Ты изменилась, ма. Влюбилась, что ли? Нашла мужчину лучше папы? – Пашка смотрел холодно, осуждающе.
— Ты что такое говоришь? Я вас люблю. Фантазёр ты мой. — Она протянула руку, чтобы потрепать сына по непослушным вихрам.
Пашка резко отклонил голову в сторону, встал из-за стола и, не глядя на неё, вышел из кухни.
Сын прав. Она потеряла голову и осторожность. Устала делать вид, что всё по-прежнему, делить себя надвое. Заметил Пашка, значит, заметит муж и остальные. Вероника задумалась. С этим пора что-то делать. Но как отказаться от любви? Она умрёт без Георгия, не сможет дышать. Вероника не находила выхода.
Только подруга Томка была в курсе её метаний. Вероника не смогла держать в себе шквал эмоций, рассказала.
— И сколько это будет продолжаться? Год-два? Рано или поздно муж заметит, догадается.
— Пашка уже задаёт вопросы, — испуганно ответила Вероника.
— Вот-вот. Вы встречаетесь урывками. Любовь любовью, но ты его не знаешь совсем. Встречаться – это одно, а жить вместе – совсем другое дело. Вам надо недели на две поехать куда-нибудь, побыть вместе. Многие горячие головы это отрезвило и вернуло в семью. Поверь мне. А дальше будет видно, — предложила подруга.
А вскоре Георгий поделился новостью.
— Мне предложили хорошую должность на новом заводе в Иркутске, дают квартиру. Поедем со мной. Сын большой, они справятся с отцом. Потом заберём его, если захочет. Я безумно люблю тебя. Схожу с ума, когда думаю, что ты с ним…
— Я не с ним, я с тобой, — отвечала Вероника, целуя его. – Когда ехать?
— Скоро. Через две недели.
Вероника понимала, что это безумство, сумасшествие, но не могла, не хотела бороться с чувством. Пусть несёт её по волнам любви. Она ответит за всё, когда настанет время.
Несколько дней Вероника ходила задумчивая, что не укрылось от мужа.
— Ты что такая? – спросил он.
— Мне Томка отдала путёвку в Прагу. Представляешь? — Вероника виновато посмотрела на мужа.
— А когда ехать? – спросил Николай.
— Скоро. Горящая же путёвка. У Тамары бабушка сломала шейку бедра. Нужно ухаживать за ней.
— У меня через неделю сдача объекта. Я не смогу поехать с тобой. Прости.
— Я понимаю. Середина учебного года. Девятый класс — не шутки. Срывать Павлика с учёбы нельзя. Да и путёвка только одна. Нет, я никуда без вас не поеду. Пусть отдаст кому-то другому.
Врать было стыдно. Не заслужил Николай такого. «Какая я эгоистка», — корила себя Вероника.
— Поезжай. Всего-то на две недели. Ты много работаешь, да и квартира на тебе, и мы. Тебе надо отдохнуть. Мы с Пашкой справимся. – Муж улыбнулся.
Она сопротивлялась какое-то время, а потом сдалась. Купила новое платье, потихоньку собирала чемодан. Каждый день готовила что-то вкусное — старалась загладить вину перед мужем и сыном.
А самой хотелось кричать на весь свет, что любит, что всем желает такой любви и счастья, даже своей неласковой свекрови. Пусть и ей перепадёт хоть частица такого счастья.
В последний день её трясло от волнения. Всю ночь не могла заснуть. Думала и сомневалась. «Что я делаю? Отказаться, пока не поздно. И остаться без него? Нет. Я всё делаю правильно. В конце концов, жизнь одна. Если бы такая любовь настигла мужа, он бы не раздумывал, не тянул, давно бы ушёл. Мужчины к такому легче относятся. Откупился алиментами и вперед — в новую счастливую жизнь».
Утром муж порывался проводить её в аэропорт. Она уговорила его поехать на работу.
— Сдача объекта дело серьёзное. Мало ли что. Я на такси прекрасно доберусь.
— Зарядку от телефона взяла? А лекарства? — У дверей он нежно поцеловал её.
Сын, уходя в школу, пожелал хорошо отдохнуть и попросил привезти сувенир.
Ну вот и всё. Вероника окинула свою уютную и любовно обставленную квартиру. По привычке подняла соринку с пола, вымыла посуду. Ей было спокойно и хорошо здесь. А что ждёт впереди?
Вздохнула, оделась, взяла чемодан и вышла из квартиры, закрыв, как думала, навсегда за собой дверь.
Они договорились, что Георгий будет ждать её на перекрёстке. Вместе поедут в аэропорт. Вероника торопливо шла и спотыкалась, её трясло от волнения и своей смелости.
Подошла к переходу и сразу увидела Георгия. Он стоял на другой стороне дороги у своей машины. Заметил её, улыбнулся широко и радостно. Вероника помахала ему рукой. Все сомнения разом отпали. Теперь ей не терпелось скорее прижаться к нему. Но светофор, как назло, не переключался целую вечность. Она не сводила глаз с лица Георгия.
Загорелся зелёный. Вероника торопливо шагнула на зебру. Смотрела только на Георгия. И не заметила выскочившую из-за поворота машину, несущую ей гибель.
Она увидела, как гримаса страха исказила лицо Георгия. В следующее мгновение его предупреждающий крик слился с визгом тормозов. Чёрная машина, чуть не задев Веронику, молнией метнулась на другую сторону дороги. Раздался оглушительный удар…
Кто-то тащил её назад, на тротуар. На дороге остался её чемодан. Она не могла отвести глаз от разбитых дымящихся машин, вырывалась из державших её рук. Высматривала Георгия, не веря в произошедшее, надеясь, что он успел отскочить.
На ватных ногах подошла к искорёженным машинам и замерла. Взгляд упёрся в ногу, торчащую из-под груды металла. Она узнала ботинок. Вспомнила, как они вместе покупали ботинки в магазине. Совсем недавно. В другой жизни.
Всё поплыло пред глазами и исчезло в спасительном обмороке.
Так закончилась её любовь. Нет, любовь осталось, умер тот, кого она до безумия любила. Оказывается, любовь не умирает вместе с любимым. Она остаётся. И что с ней теперь делать? Как жить без него?
Когда муж вернулся домой, Вероника лежала на диване, отвернувшись к стене.
— Ты почему не уехала? Что случилось? – встревожился он.
Кое-как рассказала, что стала свидетельницей страшной аварии. Подумала, что это дурной знак перед дорогой, никуда не поехала.
— И правильно. Летом мы вместе поедем на море. Осталось потерпеть каких-то пять месяцев, — успокаивал муж.
Вечером в новостях показали аварию. И её чемодан на дороге. Она не могла смотреть, вышла из комнаты.
— Действительно страшная авария. Человека раздавило между машинами. Жуткая смерть. Я тебя понимаю. Увидеть такое… – муж нашёл её на кухне и обнял.
— Ты бледна. На тебе лица нет. Иди, ложись, я сделаю тебе чай с лимоном, — заботливо сказал Николай.
Он принёс ей чашку с чаем и таблетку снотворного, сел на край дивана.
Она послушно выпила таблетку.
— Выспишься, всё покажется не таким страшным. Главное, что ты цела. Как подумаю, что машина могла бы тебя сбить, мне страшно становится. Я бы умер без тебя, – искренне сказал он и погладил её по руке.
Вероника резко отдёрнула руку.
— Представляете, если бы машина не свернула, то сбила бы женщину на переходе, — сказал пропущенную родителями новость Пашка.
Она захлебнулась чаем и закашлялась.
— Выключи телевизор! Не видишь, матери плохо? — прикрикнул на сына Николай и погладил жену по плечу.
— Оставь меня! Уйди, наконец. Не могу я… — Вероника уткнулась в подушку и зарыдала.
Две недели отпуска, которые Вероника взяла на работе, она или лежала, безразличная ко всему, или металась по квартире. Без снотворного спать не могла. На звонки не отвечала.
— Я убила его. Своими руками убила своё счастье. Не надо было мне соглашаться ехать, он был бы жив. Меня бог наказал за измену… — рыдала она на плече подруги Томки.
— Ты не виновата. Правила не нарушала. Переходила на зелёный свет, как положено. А тот козёл выскочил на красный. Он своё получит, его судить будут, если жив останется. Давай сходим в церковь. Там священник хороший, умеет утешать. Увидишь, легче станет.
Вероника согласилась. Ей было всё равно.
В храме потрескивали свечи, пахло ладаном и воском. Вероника съежилась под грустными и серьёзными взглядами ликов святых, глядящих на неё с икон. Тамара подвела её к старенькому священнику. Жидкие седые волосы собраны сзади в пучок, в усталых глазах – искренне внимание и сочувствие.
— Ваша подруга мне всё рассказала. Наша жизнь в руках Господа. Без Его ведома волос с нашей головы не упадёт, — тихо произнёс он.
-Зачем же он позволил ему умереть? Это несправедливо. — Вероника задыхалась от запаха ладана. — Меня надо было убить, не его. Это я изменила мужу, предала сына. Я заслужила наказание смертью.
— Просто так ничего не происходит. Это не наказание, а благо. Господь решил, что так лучше для него. Он забрал его в лучший для него момент. Он знает всё про нас, наше прошлое и будущее. Значит, позволил ему избежать худшего, отчего не смог бы оправдаться.
— А я?
Священник вздохнул.
— Нам неведомы пути Господни. Для вас испытания не закончились. Но Он знает, что вы справитесь. Бог не по силам испытаний не даёт. Постарайтесь выйти из них достойно. Не наделайте глупостей. Ваш друг в хороших руках — руках Бога. Думаю, Он дал вам время всё исправить. Это ваш шанс. Воспользуйтесь им. Посмотрите на неё. – Священник показал на большую икону Богородицы с младенцем на руках.
— Её сын был безгрешным, абсолютно. Он исцелял людей. А его распяли на глазах матери. Она не кричала, не ругала Бога, не поносила убийц, что так несправедливо поступили с ним. Она смотрела, как умирал её сын, и страдала вместе с ним. Она понимает вас, как никто другой. И слышит. Просто поверьте.
Он говорил, ещё что-то, но Вероника не слушала. Она смотрела на Богородицу. Её взгляд не казался больше строгим. Вероника чувствовала, что Она её понимает и сочувствует.
Дома она впервые за последние дни приготовила ужин. Муж обрадовался, сын рассказывал об успехах в школе. Вероника удивлённо поняла, что не разговаривала с ними все эти дни.
— Ты не отпихивай Николая. Он ведь мужик. Смотри, уведёт какая-нибудь. Что будешь делать? По закону жанра такое возможно, — как-то сказала подруга Тамара.
— И пусть. Я отпущу его. Всё равно меня нет. Это меня тогда сбила машина. Насмерть.
Но, как говорил царь Соломон, всё проходит. Боль притупилась, а любовь… Любовь осталась. И жизнь продолжалась. Сын окончил школу и поступил в институт. Шалел от влюблённости в однокурсницу.
С Николаем они сблизились, как никогда прежде.
— Вы как сиамские близнецы стали. Все время вместе, — заметил как-то сын.
Вероника время от времени ходила в храм. Стояла перед иконой Богородицы. О чём она молила её? Может, просила, чтобы скорее настал для неё лучший момент. Может, о прощении. Кто знает? Она была не одна в своём горе. И это придавало ей силы жить дальше.
«Люди должны благодарить безжалостную судьбу, когда она разлучает их в зените взаимной любви, ибо они страдают, но страдания их красивы. Истинная трагедия любви – равнодушие – их минует»
Сомерсет Моэм
«Что наша жизнь?Минута. И в эту минуту надо уложить, чёрт возьми, всё! Радость, счастье, взлеты, падения, желание делать добро, грешить. Все нужно успеть в эту одну минуту. А смерть? Смерть – это навсегда. Самое невозможное – вернуть эту минуту назад. Там, где были счастливы. Там, где все мы были. Вот эту минуту назад»
«Склифосовский», 6 сезон.
Спасибо за лайк
