Хозяин обходил свои владения. Это он делал каждый понедельник. В шаге позади угодливо семенил его заместитель.
— Это что? – ткнул он пальцем в сторону валявшегося надгробья.
— Филипыч, вчера утром какой-то крутой из столицы приехал. У него мать здесь похоронена. Приказал немедленно изготовить и установить ей самое лучшее надгробье. Я у него лям запросил. Он без базара отдал. Сверху сотню ребятам за срочность. Тоже отсчитал.
— Лям – это хорошо, но этого металла, чтобы через пару часов не было.
— О чём разговор? Сейчас ребята придут, всё уберут.
***
Тринадцать лет, как Филипыч вернулся из мест очень отдаленных. Дружок его Тарас, с которым в девяностые рэкетом занимались, стал крупным бизнесменом. Вот тот и одарил своего кореша этим бизнесом, откупив у городской администрации, право хоронить горожан с комфортом.
Но и свой интерес был у Тараса. Когда нужно было, чтобы человек бесследно исчез, тот и исчезал бесследно.
Шефствовал Филипыч и над местным домом престарелых. Хоронил тех, у кого родственников не было бесплатно в простых гробах, на отдельном участке. Часто вместе с людьми, неугодными Тарасу. После похорон престарелых он организовывал им поминки, на которых присутствовали старики и старушки, приехавшие хоронить своих друзей или подруг.
Всё, что было связано с похоронами, было во владении Филипыча: морг, кладбище, гробы. Его за глаза Гробовщиком и прозвали. Но в глаза – этого никто не говорил. А подчиненные слово поперёк сказать боялись. Хоть многие и знали, что в некоторых могилах по два покойника. Кто-то из подчиненных заикнулся об этом. Давно это было. Исчез человек бесследно.
***
Проверив кладбище, Гробовщик, уселся в своём, богато обставленном кабинете, достал бутылочку.
И тут звонок раздался от Тараса:
— Привет, Филипыч! Человечка одного надо спрятать.
— Привози!
— В час ребята привезут.
Гробовщик опорожнил стакан, зажевал кусочком ветчины. Достал телефон:
— Чалый, в час человека привезут.
— Понял, хозяин!
Чалого он нашёл давно. За полтинник уже тому, как и самому Филипычу. Всю жизнь Чалый провел за решёткой. А последние двенадцать лет – у Гробовщика. Работа привычная, да и беспокоят раз в месяц, а то и реже.
***
Всё у Гробовщика схвачено. Сидит целыми днями в своём кабинете, а основные деньги ему идут. Накопил уже не мало. А для кого? Отец давно умер. Мать – без вести пропала. Да и деревня их, где и он родился, умирает. С десяток дворов осталось – не более. Детей у него никогда не было.
А он всё копит и копит деньги. Жадность, наверное. Всё для себя. Даже место себе на своём кладбище самое лучшее оставил. Правда, умирать в ближайшие двадцать-тридцать лет не собирался.
Зашёл Чалый:
— Хозяин, всё в порядке. Он на шестом участке, где пятьдесят вторая могила будет.
— Садись! По стаканчику за упокой его души!
— Давай!
Посидели немного. Перед уходом Гробовщик ему пачку пятисотенных купюр сунул. Тот слегка поклонился и ушёл. До следующего раза.
***
Через пару минут зам зашёл с докладом, кого сегодня похоронили, кого завтра хоронить будут, кого – послезавтра. Возле каждой фамилии сумма, во сколько похороны их родственникам обошлись.
— Да, Филипыч, завтра ещё старуху привезут из дома престарелых.
— Кстати, — улыбнулся Гробовщик. – Похоронишь её в пятьдесят второй могиле.
— Понял, — кивнул тот и вышел.
***
Была у Филипыча и двухкомнатная квартира в городе. Но там он только ночевал, иногда с друзьями время проводил. А большую часть своего времени здесь в кабинете на кладбище проводил.
На следующий день, зашёл в свой кабинет, переоделся. И в сопровождении своего зама пошёл на шестой участок. Подошёл, к вырытой могиле под номером пятьдесят два, заглянул на дно. Его опытный взгляд сразу определил, что дно присыпано землёй и слегка утрамбовано ногами. Улыбнулся:
«Чалый чётко знает свою работу. Посторонний ничего и не заметит.
Тут как раз автобус из дома престарелых с покойной прибыл. Автобус этот тоже был его. Что с них прелых-то возьмёшь? Его ребята гроб из автобуса вытащили. Рядом мимо стоящего начальника пронесли. В гробу какая-то старуха. Гробовщик терпеливо ждал. Куда ему торопиться? А переходить дорогу похоронной процессии – плохая примета.
И тут его взгляд упал на крест. Простой деревянный с фамилией покойной и старой чёрно-белой фотографией в рамочке. Фамилия на кресте была его, а с фотографии смотрела мама, ещё молодая.
Минуту он с ужасом смотрел на эту фотографию, затем схватился за голову и завыл.
Все с испугом посмотрели на него. Застыли могильщики с крошкой гроба. Зам легонько тронул его за плечо:
— Филипыч, что с тобой?
— Остановитесь!
На его глазах появились слёзы. Он упал на колени перед гробом. Долго всматривался в родные черты постаревшего и, навсегда застывшего, лица.
— Ма-ма! – и уткнулся в грудь покойной, захлёбываясь слезами.
Долго все стояли и ждали. К Гробовщику подошла старушка:
— Поплачь, поплачь, родимый, легче будет.
— Давно она у вас? – Филипыч провёл рукавом по мокрым глазам.
— Ой, уже и помню! Лет десять, а то и более. Она из деревни. Узнала откуда-то, что сын её единственный в городе и приехала искать. Затем, кто-то её к нам определил. Перед смертью, все думали, что разумом она тронулась. Все говорила, что скоро сын её встретит, — старушка с опаской посмотрела на Гробовщика. – Мы думали на том свете, а оно вон, как вышло.
Слёзы вновь полились из глаз Филипыча. Все ждали. Вдруг он решительно встал и приказал заму:
— Несите к моей могилке, — и вдруг, впервые назвав того по имени, добавил. – Юра, когда умру, и меня там похоронишь.
***
Умер Гробовщик, через месяц. Похоронили его вместе с матерью. Перед смертью все свои деньги он отдал на строительство церкви. Всё надеялся, что Бог простит ему прегрешения.
Но простит ли?
Спасибо за лайк
