Экспедиция на дальний север подходила к концу. Отряд научных исследователей был хорошо экипирован, с большим запасом продовольствия. Да и не новички ребята, хорошо знали свое дело, изучая проходимость северных широт.
Константину повезло. Для него этот поход был первым. Отмахав не один десяток километров, они наконец подошли к небольшому таежному поселку, глядя на который даже не верилось, что тут в принципе могут жить люди.
До научной станции еще шагать и шагать, но усталость взяла свое. Густая северная ночь окутывала пространство своей космической красотой. В просторах поднебесья блуждали сполохи северного сияния. Звёзды мерцали, яркая полная луна озаряла окрестности. Искрились снега. И тишина первозданная.
Но всем было не до красот, хотелось устроиться на ночлег, выпить горячего чаю и поспать перед новым броском.
И тут везение: в самом окраинном жилище проживала семья местного охотника. Хозяин вышел навстречу и зазвал в дом. К экспедициям тут народ привычный: не они первые, не они последние.
Все пятеро, радостно переговариваясь, зашли в хорошо прогретый дом, сняли с натруженных плеч рюкзаки и уселись, прислонясь к массивным бревнам стен.
Тепло стало растекаться по телу, пока молчаливая хозяйка готовила горячее питье. Все Константину было в новинку. Он достал из рюкзака свой фотоаппарат с ночным видением и вновь вышел наружу, чтобы заснять эту красоту.
Вот Марьяна обрадуется, увидев его снимки! Разноцветные сполохи северного сияния, россыпь звезд на небосводе, полнолуние и необозримые снега! Словами разве опишешь такое!
Константин изрядно замерз и вернулся в теплый, приятно пахнущий дымком дом. И тут он увидел разомлевшие от тепла лица товарищей, нехитрое угощение на столешнице и самое главное – горячее питье, чай из каких-то чудодейственных трав с запахом то ли полыни, то ли можжевельника.
Он взял замерзшими руками горячую кружку, устроился поудобнее и тут увидел ее… Это была дочь хозяев Сандра. Он никогда не знал, что таким именем тут могут назвать девочку, оказалось, производное от «Александра».
Девушка держала в руках гитару, а мужчины наперебой умоляли сыграть что-нибудь задушевное. В печурке полыхал огонь, Константин снял пуховик и устроился подобнее прямо напротив этой северной красавицы.
Она была удивительно красивой. Кожа будто сияла жемчужным отливом. Густые и светлые волосы обрамляли лицо, реснички пушистые, красиво очерченные брови. Товарищи уже прозвали ее Снегурочкой, а Константин про себя нарек Мадонной. Было ей не больше восемнадцати.
Это дитя тайги, держа в руках гитару, с удивительной непосредственностью разглядывала Константина, самого молодого в их отряде. Он был черноглазым жгучим брюнетом, еще не имел седых волос и даже серебристых висков, как остальные.
И для нее он был, пожалуй, таким же чудом природы, как и она для него. Товарищи заметили этот взгляд, ухмыльнулись, подтолкнули «счастливчика» в бок и снова попросили Сандру спеть. Голосок был тоненьким, словно льдинка, звонким и нежным.
Она пела на не своем понятном диалекте, но почему-то было ясно, что песня про любовь. И этот взгляд… Глаза то опускались, то вновь поднимались, ресницы трепетали, словно крылышки бабочек. И он понял, что девушка пела ему.
Стояла тишина. Все слушали уже в легкой полудреме. Наконец Сандра закончила, ее голосок утих, но оказалось, что никто не спит. Все тут же подхватились, протянули гитару Константину и попросили «сбацать» что-нибудь этакое.
И он запел старую, но так и не забытую «Восточную».
Льет ли теплый дождь, падает ли снег,
Я в подъезде против дома твоего стою…
Под гитару она ложилась очень хорошо, у Константина получалось красиво, а на Сандру он даже взглянуть боялся. Обычно он пел эту песню для Марьяны, а сейчас что-то изменилось и в самом звучании, и в чувственности исполнения.
На последних аккордах Константин все же поднял глаза на девушку, и несколько мгновений они с наслаждением вглядывались друг в друга. Что это было? Влюбленность, притягательная сила или тоска по той, которая каждый раз дожидалась его со все более нарастающим недовольством:
— Мне надоели твои постоянные отлучки, — сказала ему Марьяна перед отъездом, и Константин, вспомнив эти слова, слегка поморщился.
Сандра заметила это и, взяв у него из рук гитару, слегка коснулась пальцами его ладони. Прикосновение было горячим, и таким нежным, что у него чуть не закружилась голова.
Захватывающий вечер подошел к концу. Все расположились на ночлег. Хозяева выдали кому подушки, кому покрывала и скрылись за импровизированной дверью, где, как предполагалось, находилось еще одно жилое помещение.
На прощание Сандра лишь молча кивнула Константину и, глядя на остальных, пожелала всем спокойной ночи. Завтра им предстоял еще один бросок.
Уснули все быстро, но Константину не спалось. Наступила тишина, прерываемая легким дыханием товарищей. Да еще уютно тикали настенные часы-ходики, и потрескивали головешки в печи.
В ее приоткрытой дверце вспыхивали и гасли оранжево-синие огни. По затемнённым стенам блуждали их блики и тени…
Подложив рюкзак под голову, Константин прикрыл глаза, уставший, в приятной неге от странной встречи. А затем и сам не заметил, как провалился в сон будто в снежную, звездную ночь.
Утром хозяева проводили гостей, каждому пожали руки, а Константин в последний раз взглянул в глаза своей Мадонны. Ему показалось, что в их прозрачной и таинственной, аквамариновой глубине застыл немой вопрос…
Когда экспедиция подошла к концу, его душа уже нестерпимо рвалась к ней. Руководитель группы, умудренный жизненным опытом мужчина, поговорил с ним наедине.
— Ты никаких планов про эту девчушку не строй, Костя. Это другой мир, другая жизнь, другие люди… Забудь, мой тебе совет. Нельзя любить русалок из сказки. Это то же самое.
Он похлопал приятеля по плечу, но легче почему-то не стало. А дома его ждало разочарование. Отношения с Марьяной не выдержали испытания разлуками, она нашла себе другого, «более приземленного», как сама выразилась.
А снимки северного сияния и бездонного звездного неба ей не понравились.
— От них веет холодом и разлукой. Извини, но это не для меня.
И вскоре укатила со своим новым дружком к экзотическим берегам то ли Сейшелов, то ли Мальдив, он в подробности не вдавался. Да, там тепло. Пусть наслаждается.
А Константина тянули совсем другие широты, его влекло туда, где снега, прозрачные льды, морозные звезды в бархатном небе и бездонная голубизна удивительных, ни с чем не сравнимых глаз.
Лишь спустя два года Константину снова довелось попасть в те края. Правда, уже летом. Сердце трепетало при одной мысли о встрече с Сандрой. И вот наконец этот забытый Богом поселок, дом на его окраине.
Он стоял у двери, не смея постучать, как вдруг она распахнулась, и оттуда выбежал мальчик, еле ступая ножками, а за ним и она, Мадонна. Глаза ее вспыхнули голубым пламенем. Она зажала рот рукой и слегка вскрикнула.
Явно не ожидала гостя. Взяла ребенка на руки и пригласила в дом. Замужем она, сынишка подрастает. Они сидели молча, говорить было не о чем, разве, что о его экспедиции…
Константин поднялся, пожелал Сандре счастья и ушел, чувствуя за спиной ее взгляд. На минуту он остановился, обернулся и увидел ее. Она стояла, держа на руках малыша и прижимая его к себе. Даже издалека он видел сияние ее голубых глаз, легкую, едва заметную улыбку, как у Джоконды, и подумал:
«Мадонна, она и есть Мадонна. Для меня – недосягаемая».
Больше они не встречались. Тоска развеялась, мечта тоже испарилась. Только влюбленность осталась в душе.
Но вскоре он встретил свою любовь. Такую же северную красавицу, и все нерастраченные чувства любви и обожания достались ей сполна.
Константин был счастлив, а его избранница оказалась верной подругой, умеющей ждать, любить и верить, что все хорошее, что есть в ее жизни, это он – Константин. Не зря же он ее так любит!
Спасибо за лайк
