— Слабо тебе!
— Нет! Я смогу!
— Куда там! Ты посмотри, как далеко берег! Не получится у тебя!
Мальчишки хохотали, а Лера злилась.
Откуда этим болванам знать, на что она способна?! Разве нет у нее целых трех медалей за областные соревнования? Разве не говорил тренер, что она лучшая в группе?!
Хотя, конечно, им об этом вряд ли известно… Разве что бабушка похвасталась кому-то из соседок. Она так это дело любит! Только дай повод рассказать, какая у нее внучка замечательная, и не остановишь! Может часами напролет рассказывать о Лериных успехах в учебе и спорте. Было бы кому слушать. За это Лера бабушку любит больше всех в семье. Иногда даже больше родителей. Ведь те нет-нет, да и спускают Леру с небес на землю.
— Лерочка, ты, конечно, молодец! Нет, просто умница! Но гирька на нос тебе не помешает!
— Мама, почему ты так говоришь?!
— Потому, что ты толкнула Соню, когда вы поднимались на пьедестал. Я все видела.
— А пусть не зазнается! Подумаешь, две секунды! Медаль-то все равно моя!
— Медаль твоя, потому, что судьи так решили. А Соня тоже достойна первого места. Я видела, как она старается. Как работает. И тренер мне об этом говорил.
— Да?! А обо мне он что говорил?
— Говорил, что иногда тебе не мешает опустить глаза вниз, оторвав их от Олимпа. И поработать над собой.
— Зачем это?
— Затем, что победа – это половина дела.
— Как это!
— А вот так! Выиграть одни соревнования мало! Чтобы добиться большего – нужно работать, а не почивать на лаврах. А ты медаль на крючок повесишь и капризничать начинаешь. То буду делать, а это – нет. А Соня, например, не спорит. Делает то, что ей советует тренер, и две секунды у тебя отобрала уже. Еще немного потренируется, и в следующий раз золото уйдет к ней. А ты будешь кусать локти и злиться.
— Не буду!
— Лерочка, ты даже сейчас себе не изменяешь…
Мать вздыхала, а Лера дулась.
Почему мама с ней так?! Ведь родители должны поддерживать своих детей, а не твердить им, что надо то, это, пятое-десятое…
Вот бабушка понимает, как с детьми обращаться! В ее глазах Лера лучшая из лучших и может все что угодно! Бабушка ею гордилась по-настоящему! Не то, что родители!
Девчонки, с которыми Лера пришла на поселковый пляж, шептались за спиной, и это было так обидно и противно, что девочка не выдержала.
— Я докажу!
— Лера, не надо! Это опасно! Ты же знаешь! Там такое течение! – Таня, подружка Леры, с которой та дружила чуть не с коляски и горшка, попыталась было вразумить подругу.
Но Леру было уже не остановить. Ведь в толпе мальчишек, которые сейчас смеялись над ней, стоял и Никита. Он не хихикал, как другие, но смотрел на нее так странно, что Лера решила – она не она будет, если не переплывет эту дурацкую речку!
Правда, назвать речкой полноводный приток Дона, вслух у нее язык не повернулся. Все-таки, большую воду Лера уважала. Будь то море или река, неважно. Лера выходила на берег, опускала ладони в воду, и обязательно здоровалась.
— Привет! Это я. Покачаешь меня?
Ей казалось, что вода всегда ласковая. Она как бабушка в детстве, баюкала Леру на своих волнах, расчесывая длинные волосы, и даря свободу.
— Лерочка, ну зачем ты опять косу распустила? – мама качала головой, выбирая из волос Леры водоросли. – Русалочка ты моя…
Лучшего комплимента для Леры было не придумать. Сказку Андресена она знала чуть не наизусть и, несмотря на печальный конец, любила.
— Она настоящая!
— Кто? – мама не понимала Лериного восторга и горящих глаз.
— Сказка эта! Она – правда! Так и бывает! Ты любишь, а тебя – не всегда! И стать пеной морской – это не самый плохой вариант. Я бы хотела! Представляешь, мам, ты, уходя, становишься океаном! Частью чего-то огромного такого и беспредельного!
— Доченька, но русалочка стала не пеной. Ты не очень внимательно читала.
— Да знаю я! Но мне нравится такой вариант! Хотела бы я стать океаном…
Лера так и не поняла, почему мама тогда отругала ее и расплакалась. Что такого она сказала?
Почему-то именно этот разговор с матерью вспомнился Лере примерно на середине реки. Еще мгновение назад она легко рассекала волны, чувствуя ту самую легкость и покорность воды, к которой так привыкла. Ей было так хорошо, что хотелось запеть от радости. Вот-вот она докажет всем, насколько хороша, и Никита тогда точно согласится дружить с ней. А бабушке лучше ни о чем не знать, а то ведь разволнуется опять. Она и так все время причитает, когда Лера уходит на речку с ребятами. Знает, как хорошо умеет плавать внучка, но все равно переживает.
Вода вдруг изменилась. Лера даже не сразу поняла это. Легкое сопротивление, которое она заметила, конечно, но не придала значения поначалу, перерастало во что-то большее. Плыть становилось все труднее. Река тянула ее, звала за собой, но в планы Леры подчиниться ей не входило.
Что это за безобразие?! Разве с ней можно так?! Она лучшая в своей группе и точно знает, что вода – ее подруга…
Вот только эта «подруга» совершенно не хотела ладить с Лерой в данный момент.
«И станешь ты пеной…» — где-то далеко пропел издевательский голосок, так похожий на ее собственный, что Лера сбилась с ритма, уже понимая, что до противоположного берега ей не добраться.
«Нужно назад!»
Легко сказать!
Вода не пускала…
Лере удалось развернуться, но силы стремительно покидали ее.
Это было так странно!
Ведь она же сильная! Точно сильнее всех, кто кричал сейчас на берегу…
Что-то толкнуло ее в спину, помогая выбраться из объятий злой воды. Лера шлепнула губами, попробовав на вкус эту злость, а потом попыталась оглянуться, чтобы понять, кто же ей помогает.
— Греби! — приказ был такой же злой, как и вода вокруг.
И Лера подчинилась. Ей показалось на мгновение, что это Никита, и она скрипнула зубами. Почему он?! Ведь ей так хотелось показать ему, что она лучшая…
На мелководье она отплевалась и повернулась к своему спасителю. Но не за тем, чтобы поблагодарить. Ее душила злость.
— Зачем ты полез! Ты меня сбил! Я доплыла бы…
Лера осеклась, глядя на того, что пытался отдышаться у нее за спиной.
Это был вовсе не Никита, хотя тот тоже стоял рядом с щуплым долговязым Сашкой из двадцать второй квартиры.
Сашка был «неблагополучным» и «непутем». Так говорила бабушка.
— Непутевый он. Как и мать его.
— А отец его? – Лера уплетала бабушкины пирожки, наплевав на диету. До спортивного лагеря еще две недели. Да и не узнает никто.
— Нет у него отца. И никогда не было. С кем уж мамаша его нагуляла – никто и не знает. Она молчит, как партизан на допросе, о том, от кого сына прижила.
— Бабуль, а почему ты его непутем называешь? Это же его родители неправильные по-твоему, а не он?
— Яблочко от яблоньки… Что ты глупые вопросы задаешь?! Ешь лучше! Молока налить тебе?
— Да!
И вот теперь этот «непуть» стоял рядом с ней и смотрел так, что Лера невольно опустила глаза.
Объясняться Сашка не стал. Прошлепал мимо нее на берег, и натянул старые линялые шорты.
— Никита! Ты такой молодец! Ты же спас Леру! – Танька отмерла и заверещала, кинувшись к подруге. – Еще немножко и она бы утонула! Ты – герой!
Ребята загомонили, тормоша ее и Никиту, а Лера, открыв было рот, чтобы возразить и указать на своего настоящего спасителя, вдруг передумала.
Какая разница теперь? Она жива! А кто толкал ее в спину, она не видела. Это вполне мог быть и Никита…
Чья-то рука легла на ее плечо и голос, который уже неделю она слышала во сне по ночам, спросил:
— Ты как? В порядке?
Ей оставалось только кивнуть.
И она это сделала.
То лето было самым лучшим в ее жизни.
По крайней мере, Лера тогда так думала. Первая любовь, эмоции фейерверком, и тихая радость от того, что все получилось именно так, как она хотела.
Никита не отходил от нее ни на шаг, словно забыв о том, что рядом есть другие девчонки – поумнее и покрасивее. А Лера летала, счастливая уже тем, что выбрал он именно ее, доказав еще раз всем вокруг, что она лучшая…
Бабушка, конечно, перемены заметила сразу. Но возражать не стала. Поцеловала в макушку, и покачала головой, улыбаясь:
— Дети… Какие же вы еще дети…
О случившемся на реке, она, конечно, узнала. Что можно утаить в поселке, где все друг друга знают?
Правда, соседки, со слов детей, растрезвонили по поселку, что спас Леру именно Никита. А Лера, зная правду, спорить с этим утверждением не спешила. Ее героем был именно он, а вовсе не то долговязое недоразумение, которое звалось таким звучным именем – Александр.
Но, если бабушка одобрила ее выбор только после того, как узнала о случившемся, то мама все поняла, даже не видя Леру.
— Доченька, что случилось?
Лере отвечать на ежевечерний мамин звонок не хотелось вовсе. Но деваться было некуда. Бабушка сунула ей в руки телефон и вышла из кухни, погрозив Лере пальцем. Любовь – любовью, а родителей уважать надо!
— Ничего. Все хорошо, мам.
— Ты меня обманываешь. Я же слышу. Лер, ты, главное, помни, о чем мы с тобой говорили, хорошо?
— Ты о чем?
— О мальчиках, дочь.
— Мама! Не начинай!
— Не буду. Я просто прошу тебя – будь осторожна. В твоем возрасте…
— Что ты знаешь о моем возрасте?! – взвилась Лера. – Ты ничего уже не помнишь о том, как это – быть молодой!
— Лера!
— А что – Лера?! Я и так все знаю! И не за чем твердить мне о том, что и так известно! Я, что, по-твоему, совсем ку-ку?
— Не ку-ку ты, а ку-ка-ре-ку! – рассердилась все-таки мама, но Лера слушать ее не стала.
— Все, мам! Мне некогда! Пока! – Лера всучила телефон бабушке, заглянувшей на кухню, чтобы проверить, почему внучка так вопит, и удрала, чтобы не объясняться.
Ведь во дворе ее уже ждали…
Сумерки делали ее мир волшебным и непредсказуемым. Сегодня они с Никитой гуляли у реки, а завтра он приводил ее на крышу пятиэтажки, с которой был виден почти весь поселок.
Первые поцелуи… Первые признания…
Лера и мечтать о таком не смела.
Стоит ли говорить, что эпизод на реке давно был забыт ею, уступив место новым впечатлениям?
Лера вспоминала о том, что случилось, только, когда видела на улице Сашку. Он пробегал мимо, ссутулившись, и не глядя в ее сторону, а она отворачивалась, не желая даже мысли допускать о том, что спас ее вовсе не Никита, а этот странный мальчишка, которых до сих пор, казалось, сердился на нее.
Впрочем, Лере не было до него никакого дела. Она чувствовала себя виноватой, но гнала от себя эти мысли. В конце концов, она его не просила ей помогать! Подумаешь, испугалась на минутку! Собралась бы и справилась с течением! Ее этому учили. А он решил, что она слабачка. Ну и пусть! Зато теперь у нее есть Никита и все, чего она хотела. А Сашка… Что Сашка? Он просто сделал то, что сделал бы любой другой на его месте. В том числе и Никита…
Так думала Лера, кивая в ответ на приветствие соседа, буркнутое им себе под нос так тихо, что она скорее догадывалась о том, что ее заметили, чем слышала это.
Каникулы близились к концу и от заветных двух недель уже почти ничего не оставалось, когда случилось то, что навсегда изменило понятия Леры о жизни и расставило по местам то, что давно пора было.
Перед самым ее отъездом Никита решил устроить Лере прощальный вечер.
— Куда мы идем? – Лера млела, чувствуя, как крепкая рука Никиты сжимает ее пальцы.
Они шагали по тропинке у реки, оставив за спиной поселок. Вечер уже вступил в свои права и от реки потянуло долгожданной прохладой, а лягушки словно спятили, устроив такой концерт, что Лера не сразу услышала ответ Никиты.
— Увидишь! Еще немного.
Тихая заводь, с растущими у самого берега ивами, была словно нарисована каким-то очень талантливым художником в качестве иллюстрации к роману.
— Как красиво… — Лера замерла на берегу, пытаясь вобрать целиком и полностью это мгновение, чтобы запомнить его и оставить в памяти навсегда.
Лучших декораций для того, чтобы признаться Никите в своих чувствах, она и придумать не могла бы…
Но весь ее романтичный настрой был уничтожен почти мгновенно, когда она увидела, как Никита по-деловому стянул с себя футболку и кинул на траву под ближайшей ивой принесенный с собой плед.
— Что ты делаешь?
— А ты не понимаешь? – Никита усмехнулся, но Лере списала почудившуюся в его ухмылке иронию на темноту и разыгравшуюся фантазию. – Ты же этого хотела?
— Чего? – Лера сделала шаг назад и оглянулась.
Берег уже укрылся темнотой, как одеялом, и только светлячки крошечными звездочками мерцали в кустах, словно усмехаясь над происходящим.
Что ты хотела? Волшебства? Вот оно! Смотри, какие мы красивые! Как звезды, спустившиеся с неба.
Романтики? Да сколько угодно! Ты же точно знаешь, каким должно быть идеальное свидание, ведь так? Ты выбрала того, кто исполнит твою мечту…
Или не исполнит? Почему ты дрожишь? Откуда этот страх? Почему Никита, который приближается к тебе, вдруг перестал быть тебе мил? Ты ведь мечтала о том, что он хочет сделать? Или нет? Определись уже!
Лера задела куст и светлячки посыпались с него, устроив настоящий звездопад.
— Ну? И чего ты ждешь? Иди сюда! – Никита схватил ее за руку, и Лера вдруг поняла, что вовсе не этого хотела.
Куда девался тот ласковый парень, с которым она целовалась на крыше? Сейчас это был совсем другой человек. Властный, требовательный, желающий от нее того, что она не могла и не хотела ему дать. Поцелуи Никиты становились все настойчивее, а руки уже шарили под Лериной футболкой, когда она оттолкнула его:
— Я не хочу!
— А кто тебя спрашивает?
Лера даже понять не успела, что происходит. Только что она стояла на ногах, а через мгновение уже лежит на краю пледа, пытаясь спихнуть с себя Никиту.
— Отпусти!
— Не рыпайся! Я быстро!
Страх уступил место ярости, и Лера впилась зубами в щеку того, кого еще пару минут назад считала лучшим из живущих.
— Ах ты, гадина! – Никита отвесил Лере пощечину. – Прекрати!
— Это ты прекрати! – холодный голос, раздавшийся рядом, заставил Леру взвизгнуть от испуга, а Никита вдруг ослабил хватку и отпустил ее.
Лера откатилась в сторону и, ободрав колени о какие-то ветки, умудрилась встать. Ее тут же поддержали, схватив за руку и уводя подальше от пледа и разъяренного Никиты.
— Тебе, кажется, сказали, что желания продолжать эти игры у девушки нет? Так почему ты не слушаешь, когда тебе говорят?
Сашка, а это был он, был так спокоен, что Лера, несмотря на испуг, поразилась. Почему этот недотепа не боится Никиту? Ведь тот чуть не в два раза больше Сашки и готов сейчас разорвать любого, кто отберет у него такую игрушку, как Лера!
Но Никита медлил с нападением. Больше того, он вдруг отступил, неловко пытаясь застегнуть молнию на джинсах, и пробормотал в ответ:
— Иди куда шел! Без тебя разберемся!
— Разобрались уже. – Сашка повернулся к Лере, и вручил ей кукан и удочку. – Держи! И пойдем со мной. Провожу тебя до дома. Шагай туда!
Он легонько подтолкнул Леру к тропинке, указывая путь, а потом обернулся.
— Завтра разбираться будете, кто прав, а кто виноват. Мне некогда. Все понял?
Никита что-то буркнул в ответ, но Лера этого уже не услышала. Она бежала по тропинке, не чуя под собой ног и напрочь забыв о том, что держит в руках Сашкин улов. Ей хотелось оказать как можно дальше от этих темных ив, от жадных рук Никиты и от своей вины. Ведь все она понимала. Этот странный долговязый Сашка снова спас ее, пусть она этого и не заслуживала…
Он догнал ее у подъезда. Схватил за руку, не давая взбежать по ступенькам крыльца, и с неожиданной силой, которой Лера никак от него не ожидала, развернул ее к себе.
— Погоди! Куда ты такая?! Бабушку напугаешь!
И только тут Леру прорвало. Она уткнулась носом в пахнувшую речной сыростью футболку Сашки и разревелась, что-то отчаянно бормоча и пытаясь попросить у него прощения.
— Перестань! Нормально все! – Саша отстранил ее от себя, опасливо глянув на окна и потянул под козырек подъезда. – Иди сюда! А то соседи увидят.
Он осторожно, и даже как-то ласково, выбрал веточки и травинки из ее волос, помог ей привести в порядок одежду, и придирчиво оглядел с ног до головы.
— Лицо вытри! Тушь размазала… Нет, вот здесь, на щеке.
Прохладные жесткие пальцы стерли слезы с ее щеки и Лера, наконец, поняла, что все закончилось.
— Спасибо…
— Всегда пожалуйста! Успокоилась? – Сашка дождался, пока она кивнет в ответ. – Тогда иди! Поздно уже.
Он подобрал с земли брошенный Лерой кукан и подмигнул ей:
— Видала, какая щука? Я ее почти все лето караулил. Приходи завтра на уху. Моя мама очень хорошо ее готовит.
Конечно, на следующий день Лера никакой ухи не попробовала. Рано утром бабушка проводила ее на вокзал и это лето, такое бестолково-прекрасное и отчаянно-важное, осталось в прошлом.
В поселок Лера больше не возвращалась.
Через полгода родители уговорили бабушку перебраться в город, и квартира в поселке была продана.
Потом семья, посоветовавшись, перебралась в Москву. Леру ждала спортивная карьера, а отпускать ее от себя надолго родители отказывались.
А спустя еще несколько лет Лера ранним весенним утром шагала по набережной в Сочи. У нее выдался короткий отпуск, и она решила провести его у моря.
Ветерок играл ее волосами, и она то и дело тянулась рукой к ним, забывая, что теперь они совсем короткие и поправлять их нет никакой необходимости. Ее косы давно остались в прошлом. Еще в десятом Лера обрезала их, даже на минуту не задумавшись, и отдала матери одноклассницы.
— Отличный парик выйдет! Никто и не заметит, что у Аленки не свои кудри. Мы же обе блондинки и цвет один в один! Правда? И вообще, какая ерунда все это! Алена очень сильная! Она справилась с этой заразой! Куча людей не смогла, а она сумела!
— Это не Аленка… Это врачи… — мать Алены плакала, ласково поглаживая короткие пряди Лериных «остатков былой роскоши».
— Неправда! От человека тоже многое зависит! А я сильнее Алены людей не встречала! Разве что… Но это пошлое. А Аленка – настоящее! Три года, как мы дружим, а я до сих пор удивляюсь, где таких берут?! Как бабушка моя говорит: «Был бы человек хороший, а остальное приложится!» Заказывайте парик! Прикладывать будем! Пока у Аленки свои волосы не отрастут…
С тех пор Лера носила короткую стрижку.
— Эй, красота! Куда косы дела? Неужели надоели?
Голос был такой знакомый и в то же время совершенно чужой, что Лера даже обернулась не сразу, пытаясь понять, откуда она его знает.
— Как ты меня узнал? – она улыбнулась, сообразив, с кем снова свела ее затейница судьба, и повернулась к Саше, который сидел на парапете набережной и болтал ногами.
— А были варианты? Привет!
— Привет! Я рада тебя видеть, спаситель!
— Глупости не говори! – нахмурился Саша. – Когда я тебя спасал?
— Да всю дорогу! – Лера тронула пальцем нашивки на рукаве зеленой куртки. – Ты…
— В отпуске. По ранению. Скоро обратно.
Они помолчали, дружно и не сговариваясь, повернувшись к морю.
— А ты? Как у тебя дела? – Саша убрал легкие пряди Лериной челки с ее лица, и она снова улыбнулась.
— Лучше всех, Саш. Потому, что теперь я тебя не потеряю! Жена, дети?
— С ума сошла?!
— Почему? Неужели у такого мужчины и никого?
Саша спрыгнул с парапета, и шагнул к Лере:
— Почему же? Была одна. Моя русалка… Она… Плавала, в общем. А я ее ждал…
— Дождался?
— Не задавай глупых вопросов! И так времени мало.
— Его всегда мало, Саш. Но ты прав. Вопросов я больше задавать не буду. Командуй!
— Вот так просто?
— А зачем усложнять?
Автор: Людмила Лаврова
