Девочка стояла точно над Рыжим, и теперь ей надо было принимать серьёзное решение. Либо переступить через больного кота, либо принять участие в его спасении. Впрочем, она не долго раздумывала…
Кота тошнило, он плевался и чихал. Из глаз его текли слёзы. Он сидел рядом с вороной на толстой и очень удобно расположенной ветке. Собаки не допрыгнут, а вот котам и птицам раздолье. Худой и рыжий, с висящим, грязным, худым пузом, он страдал…
— Что? Опять нажрался отходов с мусорки?! — ворчала ворона, — Я тебя сколько раз водила к нормальной еде, которую выбрасывают из того ресторана, что на углу? Сколько раз?! Как же ты на мусорке дворовой очутился?
— Соблазнился рыбкой, — простонал кот. — А она, гадина, тухлая оказалась. Не сдержался… Вот бы мне быть птицей, как ты. Куда захотел, туда полетел. Эх… Были бы у меня крылья, как у тебя — летал бы всё время.
И его опять свернул очередной приступ. Он спрыгнул с ветки и продолжил страдать на земле.
Ворона тяжело вздохнула и, взмахнув крыльями, грузно полетела на полянку, где несколько минут высматривала что-то. Потом сорвала веточку и подлетела к коту.
— Ну-ка, Рыжий, — сказала она. — Прожуй и проглоти.
— Нет… — застонал кот. — Лучше умереть.
— Я те умру, — ворчала ворона, всовывая лечебную травку в кошачью пасть. — А с кем я тогда говорить буду? Привязалась я к тебе, привыкла.
Рыжий через силу сжевал зелёную ветку, проглотил, и через несколько минут перестал его мучить рвотный рефлекс.
— Умная ты какая, — восхитился кот, который уже успел забраться на ветку.
Ворона уселась рядом.
— Так почти триста лет уже живу, — заметила она. — За это время можно уже кое чему научиться.
И тут вместо рвоты у кота скрутило живот — организм желал любым способом избавиться от непригодной пищи. Рыжий со стоном опять спрыгнул с ветки и присел.
— Нет, — плакал он. — Лучше умереть. Умереть и перестать мучиться…
Ворона смотрела на него и соображала что-то. Потом подлетела поближе и стала тащить несчастного рыжика к большой коробке с водой, которую сердобольная старушка всегда наполняла до краёв для дворовых котов и собак.
— Пей, страдалец. Пей! — толкала она кошачью голову в коробку. — Пей, кому говорю. А то у тебя обезвоживание наступит и помрёшь ещё, действительно.
Кот пил и плакал. Ворона смотрела на всё это и бормотала:
— Что же мне с тобой делать? Ведь не углядишь за всем. Не дай Бог, следующий раз может быть последним. Ну, полежи, полежи тут. Отдохни пока. А я подумаю…
Она взлетела на ветку и стала оглядывать двор, будто искала кого-то.
— Ага, ага, — сказала ворона, — вот и она. Давно её заприметила.
Она спрыгнула на небольшую скамеечку, стоявшую возле входа в один из домов. И усевшись на спинке осмотрелась. Двор был пустой. Ни одного человека, да и из окон никто не смотрел.
Ворона спрыгнула на землю и, раскрыв крылья, крутанулась несколько раз по часовой стрелке. Что-то блеснуло и затрещало, а в воздухе запахло озоном…
На скамеечке сидела очень пожилая старушка. В стареньком черном, но аккуратном платье. На голове у неё была старомодная шляпка, казалось, ещё из прошлого века, чем-то напоминавшая гнездо. В левой руке она держала палочку, опираясь ею о землю.
— Внученька, внученька! — позвала старушка девочку лет восьми, возвращавшуюся точно в это время домой из школы. — Внученька, помоги старенькой бабушке подняться. Что-то совсем ослабела.
— Сейчас, бабушка! Сейчас, — отозвалась девочка.
Подбежав к бабушке, она заглянула ей в лицо. У старушки был странный длинный нос и черные глаза. Левый был слегка прикрыт. Лицо её было, как будто очень давно обожжено солнечными лучами и превратилось в почти чёрную маску.
Девочка отшатнулась сперва, но потом обругала себя тихонько и смело взялась за правую сморщенную ладонь старушки. Она помогла ей подняться.
— Вот, какая же ты молодец! — запричитала бабушка. — Не прошла мимо. Помогла мне. А я вот за это тебе тоже кое-что сделаю хорошее. Я вот тебе вкусную конфетку дам.
— Спасибо, бабушка, — стала отнекиваться девочка. — Но мама строго настрого запретила мне брать что-нибудь у чужих людей.
— Ой, какая умная мама, — согласилась бабулька, семеня к подъезду. — Ой! — вдруг вскрикнула она. — Что это такое?
Большой, худой и облезлый рыжий кот лежал прямо у них на пути.
— Да что же это такое? Несчастный, голодный, всеми брошенный, — запричитала бабушка, — умирает здесь, а всем наплевать. Все мимо проходят. Некому ему помочь. Помрёт ведь, наверное? — спросила она и заглянула в светлое лицо девочки, обрамлённое рыжими кудряшками.
Та стояла точно над Рыжим. Как будто бабушка специально шла к нему. И теперь девочке надо было принимать серьёзное решение. Либо переступить через умирающего кота, а именно так и выглядел Рыжий. Либо принять участие в его спасении. Впрочем, она не долго раздумывала.
Подхватив лёгкое, как пёрышко, тельце рыжего кота, она мгновенно забыла про бабушку и решительно пошла к подъезду.
— Хотел быть птицей? Получай, — усмехнулась старушка. — Птица, так птица.
Она ещё постояла во дворе, опираясь на палочку, пока в окне пятого этажа, выходившем во двор, не зажегся свет. И тут же оттуда донёсся женский крик:
— Да ни за что на свете! Не оставлю!!! И не проси. А ты что молчишь? Я кажется, тебя спрашиваю!
Старушка оглянулась по сторонам и убедившись, что во дворе всё также было пусто, крутанулась против часовой стрелки…
Что-то блеснуло во дворе, затрещало и запахло озоном, а на окне пятого этажа, выходившего во двор, сидела ворона. Окно было широко раскрыто — был жаркий и душный летний вечер.
Мужчина стоял посреди комнаты и смотрел на жену, разгоряченную спором. И на рыжеволосую дочку, как две капли воды похожую на него. Девочка прижимала к себе Рыжего, который смотрел широко раскрытыми глазами на грозную женщину.
— Ну, что я могу сказать по этому поводу? — отозвался мужчина на требование жены.
Он ещё раз посмотрел на жену, дочь и, набрав в грудь воздуха, сказал:
— Я во всём согласен с тобой…
После чего скрылся бегом в спальне.
— С кем? — хором крикнули мама и дочка.
После чего посмотрели друг на друга. Кот тоже посмотрел. На женщину.
Из спальни высунулась голова мужа.
— Ну оставь ты, Бога ради, ей этого оборванца, — попросил он. — Она ведь давно просит. А я сейчас съезжу с ним к ветврачу. А на той неделе побелю кухню и залу. Договорились?
Мама всплеснула руками от возмущения, открыла рот… Потом закрыла его и, развернувшись, ушла в кухню.
— Папочка! Папочка! — закричала дочка и, бросившись, прижалась к отцу. — Спасибо тебе! Ты у меня самый лучший в мире.
И папе уже не казалось напрасным обещание побелить две комнаты. Он прижал к себе рыжеволосую девочку с рыжим котом на руках и стал собираться. Надо было ехать к ветврачу.
Ворона довольно каркнула и, слетев с подоконника, переместилась на большую ветку. Во дворе начиналось вечернее движение. Выводили на прогулку собак. Коты перебегали с места на место. Соседи здоровались и разговаривали.
Короче говоря, стало интересно…
Через два месяца на подоконнике сидели двое. Большой, толстый, с лоснящейся шерстью рыжий кот по имени Рыжик и ворона.
Девочка прикормила и ворону. Она увидела, что та прилетает, и стала её подкармливать. Крошки и орешки всегда были насыпаны аккуратненько в небольшую тарелочку.
Кот и ворона разговаривали. Кот просил его опять отправить на улицу, а ворона смеялась и отказывалась.
— Нет уж, — говорила она, — даже и не надейся. Где я ещё найду тебе таких любящих и заботливых людей?
Девочка снимала их беседы на телефон и показывала своим одноклассникам. Те сперва смеялись над ней, а потом стали внимательно рассматривать эти видео и просили принести ещё.
— Господи, ты Боже мой! — говорила учительница, смеясь позади столпившихся детей. — Если бы своими глазами не видела, то ни за что не поверила бы. Они ведь действительно разговаривают!
Вечером, перед сном, у рыжей девочки были спортивные упражнения — она брала на руки Рыжика и говорила ему:
— Ты ж моя птичка!
Затем крепко прижимала его к себе и начинала бегать по комнате, уворачиваясь от стен, стульев и стола.
Рыжий выпучивал от страха глаза, расставлял лапы и выставлял хвост трубой. Он начинал с низкого звука, поднимаясь всё выше и выше. И вскоре его голос достигал силы в 120db.
А это, я вам скажу, дамы и господа, практически, шум, производимый самолётом на взлёте. Глаза Рыжего закрывались от страха, и он так и вопил с закрытыми глазами до самого окончания физических упражнений.
А на подоконнике давилась от крошек, орехов и смеха Ворона:
— Кхе-кхе, ха-ха-ха. Каррррр! Вот тебе и птичка. Хотел летать, Рыжий, вот и получай полёт по полной! В птицы он собрался. Ну маши, маши лапами. Может, и взлетишь.
В дверях стояли родители девочки и хлопали в ладоши смеясь. Рыжего все любили. Он был любимцем и баловнем. Особенно полюбила его мама. За интеллигентное поведение и отсутствие наглости.
Рыжий тихонько сидел в уголочке кухни и перебирал лапами во время приготовления обеда. За что всегда получал всякие вкусности, и его пузо уже больше не было худым, грязным и отвисшим. Это был барабан, всегда чем нибудь наполненный.
Короче говоря, от этого вечернего развлечения удовольствие получали все.
Все, кроме Рыжего. Но его никто и не спрашивал, ибо предполагалось, что “птичка” тоже очень довольна.
— А что? Что, я вас спрашиваю, ещё остаётся делать пожилой вороне? Как не исполнять желания своих друзей? — спросила ворона сама себя и ответила: — Вот именно! Нечего.
После чего слетела на землю. Был поздний летний вечер. И во дворе уже никого не было. Она крутанулась по часовой стрелке. Что-то блеснуло, затрещало и в воздухе запахло озоном…
На скамейке сидела старенькая бабушка. Она поманила к себе одну смешную рыжую собачку с хвостиком-бубликом.
— Иди-ка сюда, — сказала она собачке. — Сейчас с работы пойдёт один одинокий мужчина. Очень хороший, между прочим. И я, вот, думаю…
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Спасибо за лайк
