— Ребенок, поехали со мной!
Нина достала переноску из кладовки.
Кот, лежащий на диване, ухом не повел. Краем глаза он видел движение хозяйки и, разумеется, слышал, что она говорила.
Коту не нравилось, когда его называли так, как это сделала Нина. Будь это ее муж, кот бы еще и огрызнулся, но тут он только проигнорировал призыв.
Котище был большой. Было ему уже пять лет, но Нина иногда звала его как в детстве.
Кот помнил, как женщина кричала на кого-то, как схватила его в руки. Помнил ее слова:
— Это же ребенок! Ребенок, понимаете вы! Сына своего за испачканные штаны тоже топить будете?
Что было до этого, в памяти почему-то не всплывало. Мозг котенка не стал запоминать произошедшее.
Кот помнил, как женщина несла его в руках, плакала и все повторяла:
— Ребенок, это же ребенок!
Она принесла его домой, искупала, накормила. Вечером пришел муж Нины, и женщина что-то с жаром ему рассказывала. Котенок слышал это сквозь сон. Он открыл глаза и прищурился на женщину и мужчину. Мужчина был незнакомый. Он протянул руку к котенку и тот схватил пальцы.
— Хват какой! – засмеялся мужчина.
Так его и стали звать – Хват, Хватик, Хватушка, но Нина иногда звала кота – Ребенок.
— Ну, поехали, Сережа в командировке, что тебе сутки одному сидеть? Тебе скууучно будет, — протянула женщина и погладила кота.
Хват вздохнул, посмотрел на Нину, на переноску, словно спрашивая:
— А куда собственно тебе так резко приспичило-то?
Потом сходил в лоток, попил воды и залез в переноску. Делал он все это с достоинством, не торопясь. Нина ждала, смешливо наблюдая за своим питомцем.
Она закрыла переноску, взяла приготовленную сумку и сказала:
— Все-таки ты — ребенок, вредничаешь как мальчишка, который не хочет утром в школу идти.
Хват свернулся клубком и заснул, снова проигнорировав имя и рассуждения хозяйки.
Часа через два он открыл глаза. Судя по тому, что переноску слегка потряхивало, они еще ехали. Кот только собрался посмотреть еще парочку снов, как машина затормозила. Нина высунулась в окошко, спросила что-то у подошедшего человека и протянула ему какие-то бумаги.
Человек бумаги прочитал, вернул женщине и начал что-то объяснять ей. Потом он энергично махнул рукой
— Туда!
Нина поблагодарила его и снова завела мотор.
В этот раз они ехали недолго. Буквально с километр. Дорога была грунтовая, хоть и присыпанная щебнем. По краям дороги тянулись заборы. Старые деревянные и современные из профлиста. Нина свернула и затормозила около старого деревянного забора, в котором кое-где не хватало досок.
Она поискала что-то в бардачке, потом вышла и попыталась открыть висевший на воротах замок. Кот наблюдал за ней. У женщины никак не получалось повернуть ключ. Она что-то ворчала себе под нос. Один раз уже хотела развернуться и уйти, но посмотрела на небо и решила попробовать еще раз.
Небо было по-осеннему хмурым. Была только середина дня, но казалось, что уже вечер. К тому же в воздухе повисла морось и, было похоже, что собирается зарядить мелкий дождь. Наконец Нина все-таки справилась с замком. Она распахнула заскрипевшие ворота и быстро завела машину во двор.
Створки путались в некошеной траве. Нина вернула их на место, замок вешать не стала, просто вставила в ушки подобранную палку.
Хват наблюдал все это со снисходительным терпением. Но когда Нина поднялась на крыльцо и открыла дверь домика, он мяукнул, напоминая о себе. Ему хотелось прогуляться и размяться.
Нина повернулась к машине. Кота удивило ее лицо. Оно было какое-то застывшее, будто постаревшее. Он моргнул и снова замяукал. Женщина слегка вздрогнула и словно проснулась.
— Прости, Хватушка.
Нина открыла переноску, и кот выпрыгнул на землю, покрытую листьями, уже потерявшими свои цвета под осенними дождями.
— Далеко не уходи, сейчас обедать будем.
Кот отошел совсем недалеко. Земля была сырой. Хват покопал листья. Потом решил, что далеко по такой погоде его гулять совершенно не тянет, но домик обойти можно.
Он раздвигал сырую траву, принюхивался и прислушивался. Обошел домик, потом поточил когти об дерево.
— Хватушка! Идем кушать! – позвала его Нина.
Кот вернулся и запрыгнул на крыльцо. Нина наклонилась к нему, подхватила на руки и погладила.
В домике было темновато. Пока кот гулял, женщина затопила печку, и тепло уже обволакивало маленькую комнату, делая ее уютной. Нина подбросила еще дров. Всполохи огня немного разогнали темноту.
— Давай обедать, потом я еще дров принесу, а то задрогнем тут ночью, — сказала Нина.
Она достала привезенные припасы, насыпала коту корм, развернула бутерброды. Налила чай из термоса. Подкрепившись, женщина вышла из домика. Кот не видел, куда она ходила, но скоро около печки образовалась небольшая поленница. Она пощелкала выключателем, но свет не загорелся.
— Надо лампу найти. А то совсем темно уже.
Нина начала шарить на полках, которые висели вдоль стен. Потом открыла дверь в другую комнату, поискала там и вернулась со странной лампой. Кот таких никогда и не видел. Нина покачала ее, послушала, как что-то плещется внутри. Сняла стеклянную колбу и чиркнула спичкой. Потом поставила стекло на место и покрутила что-то сбоку. Пламя внутри колбы стало повыше, но хватало его ненамного. Углы комнаты тонули во мраке.
— Ну, хоть так, а то бы совсем в темноте сидеть. Свечей надо было захватить, — с досадой произнесла женщина.
Она подошла к окну. Дождь висел за стеклом как занавеска. Монотонно шуршал по листьям и только изредка с крыши срывались крупные капли и звучно шлепались на подоконник.
Нина подтащила стол, за которым обедала ближе к печке. Потом снова вышла в другую комнату, вернулась и стала сдвигать высокие стулья, которые стояли вокруг стола.
Нина поставила их в ряд, принесла из глубины дома несколько одеял и постелила их на стулья.
— Ложись, Хват, спи. Разместимся с тобой как-нибудь на одну ночь.
Кот отказываться не стал. Он запрыгнул на импровизированное ложе. Покрутился, свернулся клубком и заснул.
Нина посмотрела на сопящего Хвата. Снова подошла к окну.
Как давно она здесь не была! С детства.
Нина взяла керосиновую лампу, медленно обошла утонувшую в темноте комнату.
Тонкие пальцы погладили стол, спинку одного из стульев.
Потом она подошла к шкафу и вытащила из него несколько альбомов с фотографиями. Почему они были именно здесь, на старой даче? Нина не знала.
Женщина поколебалась. Ей хотелось открыть их. Но она какое-то время не решалась. Будить прошлое или не будить?
Хват спал, но что-то разбудило его. Он шевельнул ухом, какие-то странные звуки. Как будто кто-то плачет! Но кто и почему? Кот открыл глаза.
— Ребенок, совсем ребенок… — услышал он и недовольно сощурился.
«Опять она дразнится», — подумал кот и посмотрел на Нину, но тут же понял, что женщина обращается не к нему.
Она перебирала какие-то фотографии, которые лежали на открытом старом альбоме.
— Я здесь совсем ребенок, — прошептала она, и из ее глаз катились слезинки.
Нина шмыгнула носом. Тяжело вздохнула. Кот посмотрел на ее опущенные плечи.
«Расстроилась», — понял он.
Хват мягко спрыгнул со стульев и подошел к Нине.
— Ой, прости, мой хороший, разбудила я тебя, — сказала женщина.
Кот запрыгнул к ней на коленки. Нина чуть отодвинул лампу, взяла одну из фотографий и показала коту.
— Смотри, Хватушка, это я.
Кот посмотрел на серо-коричневый прямоугольник, потом на Нину. Девчонка с косичками и ободранными коленками была совсем не похожа на ту, что сидела за столом.
— Да-да, это я, совсем ребенок еще…
Женщина обняла кота. Она гладила его, баюкала и что-то шептала. Нина рассказывала ему про свое детство. Она говорила, как за этим столом, на этих стульях собиралась большая семья. Как они бегали в лес, на речку.
— Нас много было, детей много. Я, Игорешка, Сашка, Люся, Верочку привозили с Дениской. Нам весело было…
Счастливое детство почему-то закончилось. Нина так и не узнала, что изначально разделило дружную семью. Сначала перестали приезжать Верочка и Дениска.
А потом у дяди и тети случилась беда. Сильно простудился, заболел и умер Игорек. Его мать так и не оправилась от потери сына. Отец уехал в другой город и забрал с собой близнецов Сашу и Люсю. И даже адреса своего не оставил.
А потом и родители Нины перестали приезжать на старую дачу.
Хват слушал Нину. Он слизывал слезинки, которые катились по лицу женщины.
Он прижался к ней и замурчал.
«Не плачь. Это все в прошлом, а сейчас у тебя есть я, у тебя есть Сережа. Не знаю, зачем мы сюда притащились, но завтра мы поедем домой. И там все будет прекрасно».
Слезы катились и катились. Кот протестующе мявкнул.
«Прекращай уже».
Нина уловила его возмущение.
— Хорошо, — она вытерла слезы, — я больше не буду, что это я расклеилась. Ты прав, Ребенок, это все в прошлом. А сейчас мы с тобой ляжем спать. И будем видеть только счастливые сны.
Нина подбросила еще дров. Разулась и потушила лампу. Они с Хватом улеглись на стульях, завернулись в одеяла.
Кот снова заснул, а Нина лежала, слушала шуршание дождя за окном. Потом погладила Хвата и шепнула ему – ребенок!
Кот, не просыпаясь, недовольно заворчал. Нина тихонько засмеялась, уткнулась носом в его шерсть и уснула.
Утром они проснулись рано.
Дождя уже не было, но земля сочно чавкала под ногами. При свете дня Нина обошла весь дом, словно прощаясь. Спрятала в сумку несколько фотографий.
— Пойдем, Хват. Домой надо ехать.
Она закрыла дом, выехала за ворота, снова повоевала с замком. Завела машину и поехала, не оглядываясь.
Вечером вернулся муж.
— Была на даче? – спросил он, — рухнуло там все, небось?
Нина покачала головой.
— Нет, там все крепкое еще, но я туда больше не поеду. Хват прав – там прошлое. А мы живем в настоящем. В счастливом настоящем. И будем жить в нем дальше. Правда, Ребенок?
Спасибо за лайк
