Люблю ездить в поездах, в купейных. Что может ожидать от этих поездок одинокий пятидесятилетний писатель? Конечно, романтики. Правда, эта самая романтика, чаще встречается, в поездах дальнего следования. Но такие поездки редки. А вот по этому маршруту, по крайней мере, один раз в год, приходится ездить. Но, всё равно, за шестнадцать часов, что-то интересное, да произойдёт.
Поезд проходящий, всего десять минут стоит. Захожу в вагон, вагон новый самый современный. Красота! Нахожу свое купе. Номер семь – должен быть счастливым. Открываю.
Около окна двое молодых людей в очках, о чём-то с умным видом спорят. Рядом – женщина уткнулась в телефон и чему-то улыбается. Примерно, моего возраста. Ну, может, немного моложе. Хотя, выглядит лет на тридцать… восемь. Косметика дорогая и хорошо нанесена.
— Привет, всём! – забрасываю сумку на верхнюю полку.
Очкарики замолчали, оценивающе оглядели меня. Судя по всему, оценку дали невысокую, потому как вновь заговорили… об истории древней Руси.
«О, ребята, не обижайтесь!»
Я как раз пишу исторические романы. Правда, они у меня больше приключенческие, чем исторические. Но историю древней Руси знаю прекрасно.
Похоже, и женщина меня не особо высоко оценила. Лишь взглянула и вновь уткнулась в телефон.
***
Ладно, у меня телефон тоже есть. С одной дамой на литературном сайте надо поругаться. Она тоже писатель, детективы пишет. И моё любимое занятие детективы писать. С десяток написал. Вроде, читают. Ник у неё – «Руфь». Если не ошибаюсь, «Руфь» означает подруга.
Что-то написала. Так, чтобы с мысли не сбиться, начну сначала:
Руфь: Вы, вроде, пишете детективы. Где можно прочитать ваши шедевры?
Я: Моя фамилия – Платонов Антон, читайте.
Руфь: В смысле?
Я: Не в смысле, а в Интернете
Руфь: Прочитала, одну страничку – бесплатную. Пока – ничего не поняла. Платить не собираюсь.
Я: Есть и бесплатные сайты.
Руфь: Поищу. Но тогда и вы мой детектив прочитайте «Учительница». Он на моей странице. Три части выставлено.
Я: Будет время – прочитаю.
Руфь: Прочитала первую повесть – вроде неплохо. Но что-то маленькие повести. Совсем жизни нет.
Я: Читайте Донцову и Маринину – там жизни много.
Руфь: А что насчёт моей «учительницы».
Пришлось прочитать одну часть. Да! Здесь Донцова и Маринина – отдыхают! Взял и написал всё, что думаю об этих великих писательницах, и в этом свете об её «учительнице».
Руфь: Я уже хотела похвалить вашу повесть.
Я: Как понимаю, на этом наше знакомство заканчивается?
Руфь: Да, куда ты от меня денешься?
Я: О-па-на! Да ты обнаглела?!
Это я написал перед выходом из дома. И вот сейчас читаю:
Руфь: Не таких обламывала.
Ну, это просто вызов! Ладно, посмотрим! Впереди целая ночь и утро. Делать нечего. И написал:
Я: А если сейчас пошлю тебя, куда подальше?
***
Убрал телефон. Попутчица улыбалась, уткнувшись в свой телефон. Попутчики вели беседу о появлении христианства на Руси. Быстро вник в суть их беседы и нагло спрашиваю:
— А вы, про какую Ольгу речь ведёте:
Они посмотрели на меня, как на недоумка:
— Про «Святую», жену князя Игоря, — наконец, снисходительно изрёк один из них.
— Ой, я как-то про неё читал, но ничего не понял, — продолжаю играть роль лоха. – Вы не объясните?
— Кстати, меня Тимофей зовут, его – Феликс, — произнёс один из них. – А вас?
— Иван.
Это моё настоящее имя, а фамилия – Пантюхин. Но с такой фамилией в литературе делать нечего. Ни одно издательство не напечатает
— А отчество? – продолжил расспрашивать Тимофей.
— Да, ладно, без отчества.
— Ну, давайте, Иван, спрашивайте! – сказано это было с таким превосходством в голосе.
— Вот, в каком году родилась Ольга?
— Точных данных об этом нет.
— Ну, а их свадьба с Игорем?
— В девятьсот третьем, — следовали моментальные ответы.
— Ну, если предположить, что на свадьбе ей было, примерно, шестнадцать, — стал рассуждать я, — то в восемьсот восемьдесят седьмом.
— Ну, примерно, — согласно кивнул Феликс.
— А когда родился их сын Святослав? – продолжаю расспросы.
— В девятьсот сорок третьем, — в глазах Феликса уже заинтересованность.
— То есть, через сорок лет после свадьбы? Когда ей пятьдесят шесть лет было?
Похоже, математика, не их профиль, поэтому в их глазах появилось легкое недоумение.
— В девятьсот пятьдесят седьмом году она ездила в Константинополь, принимать христианство. Её красота, буквально, сразила византийского правителя Константина Багрянородного, что он даже объяснялся ей в любви. Ему тогда было полста – точно, как мне. А красавице, княгине Ольге сколько? – и тут же сам отвечаю. – Правильно – семьдесят лет. Ну, и как вы всё это объясните?
В глазах парней растерянность. Попутчица тоже оторвалась от своего телефона, и с интересом следит за нашей беседой. Ну, и разбирайтесь. Достаю телефон.
Руфь: О, Антон, так ты, к тому же, трус?
Ах, ты скотинка! По самолюбию бьешь? Ну, ладно!
Я: Мне сейчас делать нечего. С удовольствием поговорю. Но утром расстанемся, навсегда. Согласна?
Спрятал телефон. Тут проводница заходит:
— Чай пить будете?
— Да, киваю головой, — вопросительно оглядываю попутчиков и добавляю. – Четыре стакана, пожалуйста!
Проводница, казалось, на минутку вышла и уже несёт чай. Достаю стольник, сую ей за всех. Не обеднею. Парни тут же достают плитку шоколада, женщина – пирожки со смородиной.
***
Нормально! Попили чай. С женщиной познакомились. Её Светой зовут. На «ты» перешли. Время к полуночи подходит. Парни засобирались – скоро их станция. А мы со Светой, значит, остаемся? Сделал безразличную рожу и уткнулся в телефон. Тут, как раз сообщение:
Руфь: Я тоже свободна, до утра. Хотя…
Я: Договаривай! Что на полуслове остановилась?
Руфь: Хотела сказать, что наклёвывается романтика. Но тот «ботаник» в телефон уткнулся.
Я: Муж, что ли?
Руфь: Хуже. Я же говорю: «ботаник». Лучше, уж, с тобой всю ночь проговорю.
Я: Не-е. Сейчас спать завалюсь. Если не смогу заснуть, напишу.
Затолкал телефон в карман. Тут, как раз, поезд стал замедлять ход. Попутчики, поднялись.
— Иван, так у вас версия насчёт Ольги есть? – спрашивает Тимофей, протягивая руку.
— Есть, — крепко жму его ладонь. – Когда-нибудь всему миру поведаю.
— Ладно! Ждём! – протягивает руку и Феликс.
***
Вышли. Поезд тронулся, застучав колёсами. А я с улыбкой осмотрел вагон. Самый современный. Лишь в этом году такие появились и на наших железных дорогах. Увидел небольшую дверку. Не терпелось проверить. Приоткрыл. Да, я не ошибся в своих предположениях. Это туалет и небольшая душевая кабинка.
Вышел, улыбнулся своей попутчице:
— Не поверишь, но у нас в купе есть туалет и даже душ, — и нарочито высокомерным тоном, добавил. – Я моюсь первым.
Света удивлённо покачала головой и подарила обворожительную улыбку.
***
Через полчаса вышел в одном полотенце на бёдрах. Смерил строгим взглядом свою спутницу:
— Давай, ты пока помоешься. А я оденусь.
— Люблю, самоуверенных мужиков, — она достала полотенце и халат.
— Я не самоуверенный, а просто уверенный.
— Посмотрим! – и скрылась за дверкой.
Внимательно посмотрел на расписание движения этого поезда. Большая станция только одна, будет где-то в третьем часу. Лишь бы никого не подселили.
Застелил нижнюю полку. Лёг и… заснул. Да, так крепко.
***
Проснулся, вначале показалось, от толчка. Открыл глаза. Попутчица стояла голая и вытиралась полотенцем. Очень медленно. Я невольно залюбовался её телом. И так захотелось этого тела.
— Что самоуверенный, только языком умеешь болтать? – раздался её насмешливый голос.
Мне хватило секунды, чтобы вскочить и прижать её к себе…
***
Опомнились лишь во втором часу, когда поезд остановился на той большой станции. Легли на свои полки, прикрылись простынями и уставились на дверь.
Стоянка показалась бесконечной. Но вот поезд, наконец, тронулся, и я вновь бросился к ней.
***
Заснули под утро. Но поспать, подольше, не удалось. Появились попутчики – Хаким и Фатима. Пришлось встать. Спали-то мы на нижних полках. Познакомились, попили чай. А поезд уже приближался к моей станции.
Стал собираться. Света уткнулась в телефон, но не с тем азартом, который был вечером, а с какой-то отрешённостью. Собрался. Достал телефон, посмотрел на время. До моей станции ещё десять минут. Заглянул на сайт. Последний комментарий ещё со вчерашнего вечера:
Руфь: Какие вы, мужики, все тупые и неинтересные.
Я: Да пошла ты…
Написал машинально и убрал телефон.
Смотрел на Свету. Видел, что за её безразличием скрываются сильные чувства, но она хочет их вырвать из сердца. И тут понял, такие же чувства разрывают и мою душу.
А поезд уже замедлил ход. Я встал, взял в руки сумку.
— До свидания! – кивнул головой и попытался улыбнуться.
— До свидания! – хором ответили Хаким и Фатима.
Света отвернулась к окну, низко опустив голову. Мой взгляд скользнул по её фигуре, по включённому телефону в её руке, на секунде задержался на дисплее, на котором хорошо видна была картинка.
***
И я вышел. Не оглядываясь, скрылся в здание вокзала. Но перед глазами, почему-то стояла картинка с дисплея её телефона. Очень знакомая картинка. Достал свой телефон и зашёл на литературный сайт. Что это всё значит?
Этого не может быть!!!
И тут чувства просто перестали считаться с разумом. Подбежал к цветочному киоску, купил нежный букет. И бросился на перрон. А поезд уже должен тронуться. Останавливаюсь, достаю телефон.
Я: Выгляни в окно!
Бросаюсь к окну, за котором провел эту ночь. Света оторвалась от телефона, выглянула в открытое окна. На её лице восторг, но нет того недоумения, которое должно быть. Она ещё ничего не поняла, она радуется мне. Сую в окно букет…
И тут поезд трогается.
— Ваня, — кричит она из окна. – Найди меня!
Приветливо машу в ответ. Поезд набирает ход и скрывается из виду.
***
Руфь: Не может быть!? Это ты!? Ура!!!
Спасибо за лайк
