В их городе построили огромный современный, даже ультрасовременный, банк. Девять этажей. А о чём это говорит? О том, что начался набор сотрудников.
Лада только окончила институт. Последний год подрабатывала в этом же институте. Всё – мама, которая там преподавала бухучёт. А это значит, у Лады есть все шансы стать сотрудником банка. Она вертелась перед зеркалом, а в голове вертелись, ну, просто волшебные мысли:
«Возьмут, конечно, кассиром или операционистом. Лучше – операционистом, они всегда на виду. Зарплата там, наверно, неплохая. Может, парня хорошего найду».
***
Вакансий много и операционистов и кассиров и даже одна вакансия бухгалтера. Вот только желающих на эти весьма невысокие, если не считать вакансии бухгалтера, должности, оказалось раз в десять больше. Столпились все во дворе и ждут.
Вышел молодой мужчина, со списком в руке:
— Так, внимания! – произнес строгим голосом. – Те, чьи фамилии я назову, заходят в фойе и ждут меня там. Остальные, пока, свободны. По мере, поступления вакансий… В общем, ждите звонка.
Стало ясно, те, чьи фамилии не назовут, свободны, ни пока, а просто свободны. Лада с замиранием сердца, вслушивалась в громкий, но безразличный голос. И… о, чудо! Она в числе счастливчиков.
***
В фойе тот же мужчина, тем же безразличным голосом сообщил:
— Нужно, шесть операционистов, четыре кассира, две секретарши и один бухгалтер – всего тринадцать вакансий. Вас сорок человек. Сейчас вы пройдёте, что-то вроде кастинга. Тринадцать человек из вас станут нашими сотрудниками. Остальные будут в резерве. Понадобитесь – свяжемся.
И все направились в довольно таки просторный зал, уставленный компьютерами. Понятно, как волновались девушки. Не волновалась только одна ослепительно красивая девушка по имени Стелла. Лада с удивлением смотрела на эту красавицу, которая оказалась рядом с ней за компьютером. Стучала по клавишам та не очень. Ни в одной бухгалтерской программе не разбиралась. Лада не выдержала и спросила:
— На что ты надеешься?
Та высокомерно осмотрела Ладу:
— Меня-то обязательно возьмут. А вот тебя – сомневаюсь.
— Это почему?
— Их директор красивых девушек любит. Своих бывших с собой не привёз…, — Стелла, пренебрежительно махнула рукой. – Старайся, старайся! Может и возьмут.
Девушки одна за другой направлялись к выходу, кто, опустив голову, кто со слезами на глазах. Вот уже осталось человек двадцать. Напряжение возрастало. Обидно уходить, когда до цели осталось совсем немного. И тут вошла женщина, уже в годах. Её надменное лицо не выражало никаких эмоций.
— Полина Сергеевна! – бросился к ней один из экзаменаторов. – Вот двадцать кандидатов. Вот – вакансии.
Та взглянула в списки. Затем, не поворачиваясь, указала большим пальцем руки, назад, где стояла Стелла и ещё одна красивая девушка:
— Этих двух красавиц, уберите с моих глаз долой! Оформляйте, если Николай Романович приказал, но только без меня.
Она довольно быстро просмотрела поданные ей анкеты на всех претенденток, отложила одну в сторону:
— Пронина Татьяна!
— Да, — вскочила с места одна из девушек.
— Вы, возможно, будете работать у нас операционистом. Сейчас проведём практический тест. Предположим, что вы уже работаете. К вам подошёл клиент, весьма раздражённый. К примеру, у него с карточки не понятно, почему списали десять тысяч рублей. Раздражённым клиентом будет, допустим, — она достала ещё один листочек, — Лада Михайлова.
Девушка вздрогнула, она готова была к испытаниям, но играть роль раздраженного клиента… Встала напротив девушки:
— Извините, но у меня с карточки не правильно списали десять тысяч рублей. Не могли бы вы объяснить причину списания.
— Да, извините! Сейчас, — быстро произнесла экзаменуемая.
— Михайлова, — раздался строгий голос Полины Сергеевны. – Ты – раздражённый клиент.
— Девушка, если можно, — Лада попыталась произнести это грубо, но у неё не получилось, — сделайте это побыстрее.
— Да, да, конечно!
— Михайлова, — вновь раздался строгий голос. – А погрубее ты можешь?
Лада сжала губы и отрицательно покачала головой.
— Чьи фамилии я подчеркнула, завтра пусть приходят оформляться, — положила на стол списки, повернулась к Ладе. – Михайлова идём со мной!
***
Полина Сергеевна подтолкнула её в кабинет с надписью «Отдел кадров» и произнесла своим ужасным голосом:
— Оформите её бухгалтером ко мне! – взглянув на растерянную девушку, первый раз за всё время улыбнулась. – Лада, будешь работать со мной. Кабинет двести седьмой. Постарайся оформиться, как можно быстрее!
***
Николай Романович вышел из машины. Поднялся на второй этаж, по пути слегка кивая на бесконечные приветствия. Но мысли были совсем о другом:
«Вот и заработал банк. Я, конечно, только председатель правления. Пятьдесят один процент у хозяина в столице – но тот здесь и не покажется. Мне скоро полтинник. Город этот, хоть и областной, но от столицы далеко. Двадцать пять процентов принадлежит мне. Что ещё нужно, чтобы счастливо встретить старость? Для начала жениться, — он рассмеялся, но тут же лицо вновь стало строгим. – И это говорит, старый ловелас, которому скоро полтинник стукнет. Посмотрим, что за секретаршу мне Олег нашёл? Да, перед оперативкой надо с Полиной Сергеевной, кое-какие вопросы решить? Единственный человек, который меня не боится и, которого я боюсь. Вот уйдёт она на пенсию, что я без неё буду делать?»
Он приоткрыл дверь соседнего кабинета:
— Полина Сергеевна, зайди…
Из-за соседнего стола поднялась девушка:
— Здравствуйте, Николай Романович! Полина Сергеевна вышла. Ей что-то передать?
Директор неопределённо махнул рукой и вышел. Сердце колотилось, словно кузнечный молот:
«Какая глупость! Ей сейчас должно быть, — он вытер пот со лба, — сорок два. А это совсем девчонка. Да и жила в Зареченске. Хотя, область эта. Ерунда! Ерунда!»
Зашел в свою приёмную. Навстречу поднялась, ну, просто не девушка, а картинка из журнала:
— Здравствуйте, Николай Романович! Я ваш новый секретарь, Стелла. Какие будут указания?
— Кофе приготовь! – буркнул директор и скрылся в своём кабинете.
Достал телефон:
— Олег, у Полины Сергеевны, девушка. Это кто?
— Её новая сотрудница.
— Принеси мне данные на неё.
***
Не прошло и десяти минут, вошёл его начальник отдела кадров и положил на стол файл:
— Николай Романович, чем она могла вас заинтересовать?
— Олег, всё иди! Я посмотрю.
Не успел тот выйти, как вошла Стелла с разносом, на котором стояла чашка кофе. Она подошла очень близко, нагнулась, ставя кофе на стол. Верхняя пуговица кофточки расстегнута.
— Всё, свободна! – зло бросил Николай Романович.
Хлебнул несколько глотков кофе, провожая взглядом до двери свою секретаршу, почему-то никаких чувств, кроме раздражения, не вызывающую. И впился взглядом в листочек:
«Михайлова Лада Николаевна, тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения, мать – Михайлова Мария Павловна, отца – нет, уроженка города Зареченска…»
«Этого не может быть – Николай Романович схватился за голову. – Это Машина дочь! Подожди… подожди… Лада Николаевна… тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения… отца – нет… О, Боже!»
***
Казалось, первый рабочий день банка. Первые клиенты. Все сотрудники, казалось, должны летать. Они и летали все, кроме директора. Николай Романович запёрся в своём кабинете. Перед глазами мелькали картинки двадцати летней давности.
Он двадцатипятилетний амбициозный бизнесмен решил прибрать к рукам небольшой уральский городок Зареченск. Вначале всё шло нормально. Даже влюбился в девчонку, которая на пять лет младше была. Влюбился по-настоящему первый раз… как оказалось, и последний.
Но тогда, в лихие девяностые, ему просто объяснили, что если он не свалит отсюда… Объяснили очень доступно и дали на раздумье двадцать четыре часа.
Эти сутки были самые напряжённые в его жизни. К Маше забежал лишь на минутку. Поцеловал и сказал, что вернётся.
Не вернулся. Жизнь в столице закрутилась с такой скоростью. Добился многого. Казалось, можно дожить спокойно свой век.
«Маша не простит. А в соседнем кабинете сидит… дочь. Моя взрослая дочь. Разве я смогу каждый день проходить мимо неё? Что-то ей приказывать. Она выросла без меня. Наверно, им нелегко было? – взглянул на часы. – Так уж день заканчивается».
Достал телефон. Тут зашла Стелла:
— Николай Романович, какие будут приказания пожелания?
Он махнул рукой и набрал совсем другой номер:
— Олег, сейчас же убери эту Стеллу от меня и, чтобы я её больше никогда не видел.
— Но, Николай Романович…
— Ты, что-то не понял?
— Понял. Сейчас уберу.
Набрал другой номер:
— Полина Сергеевна, скажи Ладе, чтобы ко мне в кабинет зашла.
— Коля, ты что пьяный?
— Полина, потом всю объясню.
— С тобой всё в порядке? – как-то по-матерински спросила пожилая женщина.
— Полина, прошу тебя, ни о чём не спрашивай!
***
Лада испугано зашла в кабинет директора. Она была уже наслышана о его любовных похождениях. Первое, что бросилось в глаза – лицо уставшего человека, какого-то неуверенного в себе. Словно обстоятельства за несколько часов превратили грозного начальника в несчастного пожилого мужчину.
— Садись, Лада! – кивнул на стул.
Девушка села, а он просто смотрел на неё с какой-то отцовской нежностью. Что-то надо было говорить. Первой не выдержала она:
— Николай Романович, что с вами?
И тут Лада увидела просто невероятное – из уголков глаз этого пожилого человека выкатились слезинки. Он не замечал этого, просто смотрел на неё.
— Что с вами? – в голосе девушки послышалась тревога.
— Ты моя дочь, — тихо произнёс директор.
— Что???
Лада непонимающе смотрела на, упавшую на руки, седую голову, на вздрагивающие плечи. Перед глазами вдруг всплыла фотография юноши, когда-то случайно увиденная в одной из маминых книг. Вспомнила, как-то задала маме вопрос о своем папе. Мама ответила: «Так бывает». И больше они к этому вопросу не возвращались.
И вдруг…
«Что он говорит? Почему он плачет? Пожилой мужчина, директор банка, которого все боятся. Я его дочь?»
Николай Романович нашёл силы поднять голову и стал говорить, словно боялся, что ему не дадут высказаться:
— Тогда двадцать два года назад я приехал в Зареченск. На отцовские деньги решил раскрутить своё дело. Всё шло хорошо. А когда встретил девушку по имени Маша, жизнь засверкала такими яркими красками. Но тогда шли девяностые годы. Нашлись очень влиятельные люди, которым я мешал. Мне сказали, что если я в течение суток не уберусь, они сами меня уберут. И я уехал. Вначале казалось, что вернусь, обязательно вернусь. Но жизнь закрутилась с такой скоростью…
Лада, не отрываясь, смотрела на него и вдруг заговорила о своей жизни:
— Я помню, как мы жили в Зареченск. Затем бабушка умерла. Она жила здесь и нам оставила на квартиру. Наш дом мы продали и перебрались сюда. Тогда мне десять лет было. Мама стала преподавать бухучёт в политехническом институте. После школы я поступила в этот институт. Закончила с красным дипломом. Многие считали, что это из-за мамы. Но я и без мамы всё знала на отлично, — посмотрела на внимательно слушавшего мужчину. – Правда, правда!
— Я не сомневаюсь! – его глаза радостно блеснули. – Если уж тебя Полина Сергеевна выбрала.
Блеск в глазах потух. Николай Романович виновато опустил голову:
— Сегодня утром заглянул в ваш кабинет. На мгновение показалось, что передо мной Маша. Когда пришёл в себя, попросил Олега принести сведения о тебе. И весь мир перевернулся, — он замолчал, виновато поднял глаза. – Твоя мама меня не простит. И ты – тоже.
— Попробую во всём разобраться, — девушка одобряюще улыбнулась.
Он кивнул головой. Девушка вышла. А Николай Романович долго ещё смотрел на закрытую дверь.
***
Из кухни пахло, чем-то вкусным.
— Привет, мама!
— Ну, как, доченька, первый рабочий день,
— Хорошо мама! Я сегодня познакомилась с директором нашего банка.
— И как он тебе!
— Его зовут Николай Романович, фамилия – Торбин.
Со звоном разбилась тарелка, выпавшая из рук матери. Женщина бессильно опустилась на табуретку, закрыла лицо руками и заплакала. Дочь прижала голову матери к своей груди:
— Мама, он тебя всё ещё любит!
Спасибо за лайк
