-А давай махнем ко мне в деревню? Годик поживем, денег подкопим. Потом и свое жилье купим. – Алексей часто уговаривал молодую жену уехать в деревню. Временно. И слова его звучали весьма убедительно и даже заманчиво.
– А я смогу? Алеша, я же деревню по телевизору видела. Кур и коров тоже. Чем я там, городская, заниматься-то буду? – с заметным волнением в голосе спрашивала Настя. Деревня представлялась ей некими непроходимыми джунглями с опасными существами.
– Ты учительница. А они везде нужны. И в деревне тоже. Будешь деток учить, а насчет хозяйства и всего остального даже не беспокойся: для этого я есть. Да и сестра в стороне не останется. Она у меня хорошая, любит меня. И тебя, как родную, примет. — обнимал ее Алексей, заглядывая в чистые глаза супруги. Уж очень ему домой хотелось…
Анастасия уволилась с любимого места работы, молодожены в спешке собрали вещи и уехали подальше от города, в родную деревню Алексея. По дороге, наблюдая в окно зеленые луга и коровьи пастбища, а чуть позже и невысокие дома, Настя погрустнела. Прощай, столица! Но быстро стряхнула с себя уныние — она жена! И вообще- с милым рай и в шалаше…
Для нее на самом деле началась новая жизнь. Леша часто не бывал дома, так как зарабатывал на стройке в столице, а Настя устроилась учителем начальных классов в местной школе. Молодой семье было очень непросто. Мать Алексея из-за тяжелой болезни едва передвигалась и без посторонней помощи не могла сама себя обслужить. В одном доме кроме супругов и матери проживала и сестра мужа – Света. Особа вредная и скандальная. Она с первых минут невзлюбила жену брата. Не обняла при встрече, а лишь подала пухлую ладошку, поджав тонкие, ярко-накрашенные губы.
Настя проявляла старательность с первого дня пребывания в доме мужа. Городская девочка-отличница, выросшая единственным ребенком в семье интеллигентов, научилась доить коров, взбивать масло, топить печь и варить вкуснейшее варенье. Ее огромного сердца хватало на всех – на мужа, маленьких учеников, немощную свекровь и дочь, родившуюся через год после переезда в деревню.
Как бы не было тяжело, Настя проявляла крайнюю степень стойкости и невозмутимость, которой можно было позавидовать. Ее мудрость подсказывала, что нужно всего лишь потерпеть, и откроются горизонты, они с мужем уедут в город и всему этому неустройству придет конец. Алексей не раз это внушал супруге, повторяя одни и те же слова:
-Настюш, еще полгодика потермим, а? Пусть деньги на депозите подкопятся на покупку квартиры. Куда мы сейчас с двухгодовалым ребенком? А маму на кого оставим? Как она без нас? — И Настюша, собравшись очередной раз возразить, услышав про маму, вздыхала и замолкала. Опять терпела и ждала. Терпела и ждала…
Но самое страшное в ее жизни было не тяжелый труд и постоянный недосып, а отношение родных мужа. Но и тут она четко знала, что нужно немного потерпеть и все наладится. А иначе и быть не может.
Поэтому она молча переносила бесконечные нападки свекрови и откровенные издевательства золовки. Незамужняя тридцатисемилетняя Светлана словно задалась целью выжить невестку. Она брызгала ядом, распуская свой гадкий язык, наговаривала матери и брату на Анастасию и старалась побольше нагрузить ее работой, выдумывая порой самые нелепые задания. Света завидовала черной завистью молодой семье и всячески пыталась ее разрушить.
Стоило невестке прилечь, ее будили со словами:
— Ишь, развалилась, как корова. Цаца городская! У себя дома валяться будешь, в Москве! Вставай! Дел полно.
А излюбленными фразами по отношению к ребенку Насти и Леши были «достала» и «не мешайся под ногами».
Иногда Настя чувствовала, что наступает предел. Она слезно умоляла супруга принять меры.
-Леша, что я им сделала? Ну вот что? Все на мне. И дом, и хозяйство. Да ладно я, а Милашу за что Света так ненавидит? Я же вижу, что у нее глаза кровью от злости наливаются, как только ребенок к ней подходит. Не могу больше, Леша, не могу… — рыдала она часто.
Алексей выступал в роли «переговорщика» между конфликтующими, и зачастую ему удавалось усмирить женщин. И на время все успокаивалось. Но только до следующего Светланиного плохого настроения…
-Настя, ты не обращай внимание на сестру. Она хорошая, просто нервная, депрессия у нее. Жизнь личная не ладится, вот она иногда и срывается. Мы же уедем скоро, потерпи еще немного… — опять сыпал Алексей обещаниями…
В нескончаемом круговороте быта, работе в школе и недопонимания в семье Анастасия потеряла счет времени. А часики тикали, и только неумолимо вперед. Уже не так часто Леша заводил разговор про переезд в город и новую жизнь. Уже казалось и Настя привыкла к своему жалкому положению. Единственной радостью ее стала дочь. Малышка росла, радуя родителей своими маленькими достижениями: начала говорить, рассказывать стишки и как-то незаметно пошла в школу. Родители нарадоваться на нее не могли. А для матери она стала отдушиной и смыслом всей жизни…
Родители Насти, поначалу приезжая в гости, недоумевали — что их умница девочка делает в этой глуши. Но потом махнули рукой — в конце концов это ее жизнь. В последнее время они приезжали все реже и реже, предпочитая не видеть угрюмые лица Лешиных родственниц…
-Настенька, уж лучше ты к нам с Милашей приезжай. У нас и места побольше и погулять где ребенку есть… — говорила Насте мама, скрывая основную причину нежелания навещать дочь с внучкой…
Но все в жизни женщины изменило незначительное событие – случайная встреча Насти и ее сокурсницы. Анастасия отправилась в город за продуктами. В ее уставшем, воспаленном мозгу не было мыслей, кроме пресловутого списка, состоявшего из риса, муки, томатной пасты и еще множества съестного и несъедобного, что нужно было привезти в огромных пакетах. Она брела, опустив голову и обдумывая как бы все купить, сэкономить и довезти до дома, не надорвавшись.
Настя заглянула в магазин канцелярии, где купила очередной набор из тетрадей, бумаги и ручек. Потянулась за раскраской для Милаши и вдруг услышала удивленный голос.
-Настя! Ты что ли? Господи… Это я, Ира Мирошина. Не помнишь меня? Однокурсница твоя. Что с тобой случилось, Настя??! — перед Анастасией стояла стройная, красивая блондинка. Ноги от ушей, длинные волосы и стильная одежда выдавали успешную женщину. В глазах ее было неподдельное изумление и недоумение.
-А, Ира, привет. привет. Помню конечно. А что со мной? Со мной все хорошо. Вот скоро в Москву переезжаем, квартиру будем покупать. Да, большую, трехкомнатную. — зачем-то соврала Настя. — А это я так, по хозяйству. Там водитель меня ждет. А я просто посмотреть зашла и распорядиться… — совсем запуталась она.
-Настя, ты что, в секту попала? На кого ты похожа? — продолжала сокурсница и Настя быстро распрощавшись, выскочила из магазина, оставив Иру стоять в полной растерянности…
Она бросилась бежать прочь и только скрывшись за поворотом, остановилась отдышаться. Перед ней была огромная, зеркальная витрина шикарного магазина. А в витрине была женщина, которую она сначала не узнала, но стала внимательно рассматривать. Она видела слегка сутулую, неопределенного возраста, худощавую тетку, лицо которой уродовали огромные пигментные пятна. На этой тетке было платье, покрытое катышками, а на ногах истоптанные старые туфли. Она поднесла к глазам руки. Мозолистые пальцы были в цыпках и мелких трещинах от бесконечной деревенской работы.
-Боже мой… В кого я превратилась?, – спросила сама себя Настя и горько зарыдала.
Следом в голове прозвучали еще множество вопросов:
Почему деньги на семейном депозите не копятся? Почему муж, ради которого она прошла огонь и воду, вот уже десять лет лишь кормит ее обещаниями? И что она вообще делает в этой деревне с двумя злобными женщинами и мужчиной, который превратил ее в это существо?
Настя словно проснулась от длительной спячки. Она вдруг поняла, что больше не хочет видеть ворчливую свекровь и золовку, и ей необходимо твердо поставить жесткое условие супругу. Женщина, прекратив покупки, быстро зашагала в сторону остановки с четким убеждением, что с этого дня все непременно будет иначе. Дрожащими руками она достала из сумочки старенький телефон и набрала номер мужа.
-Все! Это конец, конец! Я не хочу больше так жить и не буду! Либо через неделю мы уезжаем в Москву, либо в Москву уезжаю я! С Милашей! А ты остаешься со своими родственницами! Все, я сказала все! Я больше не буду так жить! Не буду! — она истерично кричала, переходя на какой-то животный визг, ничего не видя перед собой и не слыша.
Люди оборачивались на ее крик и показывали пальцами. Некоторые крутили у виска. А она кричала и кричала, словно пытаясь с помощью этого крика освободиться от обиды и злости, копившихся в ней все это время…
Потом она успокоилась и отдышавшись пошла на остановку — нужно было возвращаться. Приехав в деревню, выйдя из автобуса, она шла к дому, оглядывалась по сторонам и словно впервые видела деревню. Как она так долго могла жить в этом враждебном ей месте? С людьми, которые ненавидят ее и ее ребенка? Зачем? У нее не было ответа на этот вопрос. Словно наваждение какое-то.
…Разговор с мужем был долгим и тяжелым. Оказалось денег на депозите не так уж и много — Леша тратил их, помогая больной матери и любимой сестре, не вводя ее в курс дела. А еще, что в Москву он совсем не хочет и не собирался… И вообще Настя женщина, между прочим, неблагодарная.
-А что? Ты вон жила сколько лет, как сыр в масле каталась. Для матери моей денег пожалела, да? Они то тебя приняли, как родную. А ты с претензиями… Вот ты какая меркантильная оказывается.
-Я меркантильная? С претензиями? — она не верила своим ушам. И это говорит ее муж. Получается что он держал ее здесь, как работницу, за еду и постель…
Она больше ничего не сказала ни Алексею, ни капающей ядом его сестрице, а встретив дочь из школы, ушла к себе. А утром, едва дождавшись отъезда мужа на работу, быстро собрала вещи. А что их было собирать? Несколько видавших виды платьев, да пара более-менее приличной обуви заняли маленький уголок в чемодане. Остальное место заполнили вещи и книги Милаши.
Через час они уже сидели в автобусе, направлявшемуся в Москву. Ее родители были в курсе и ждали их с нетерпением на вокзале.
…Настя ехала и провожала глазами те же самые зеленые луга и коровьи пастбища. Но теперь на ее сердце не было ожидания чуда, как десять лет тому назад. Зато было спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Она точно знала, что теперь у нее все будет хорошо… Она это заслужила…
*****
С уважением. Ваша Ксения)
