Старик комнату сдал. У него двухкомнатная. Бог знает, откуда взялась. Старик, как говорят, бестолково жизнь прожил. Сто раз женат. И в конце жизни – ни ребенка, ни котенка. Ни подруги, ни друга. Полное одиночество.
Жильцом стал парень – молодой еще. Ему двадцать девять. Между прочим, монтажник-высотник. Строитель. Прожил в Москве года два. Это в его-то возрасте! Там тоже на стройке работал. Что-то подкопил.
И вот – вернулся. Поселился у старика. На работу к девяти. Заканчивал – в восемнадцать. В комнату не спешил. Что там делать? Четыре стены, кровать и стол. Пустота, короче.
Поэтому после работы – друзья и подружки. Приходил поздно. Трезвый. Падал в постель и утром – кое-как вставал. Известное дело – молодость.
Раз в две недели ездил к родителям. Куда-то в область.
Старик внимания на него не обращал. Главное, чтобы платил исправно. И сомнительных друзей в квартиру не водил. Но иногда наблюдал: когда пришел? Ходил ли в душ?
Как-то паренек вернулся в одиннадцать. Шмыг – в комнату. И затих. Видимо, спать лег. Утром старик вышел в коридор, чтобы жильца на работу проводить.
Парень выскочил из комнаты. Очень торопился – проспал. Поздоровался, пробежал к двери, вдруг оглянулся и улыбнулся.
И эта улыбка что-то в душе у старика разбудила. Расшевелила какие-то неведомые чувства. Детей не было. И внуков – тоже. Но внутри, вероятно, что-то теплое все-таки жило.
Вышел из дома. Дошел до рынка. Купил два набора. Это брюшки семги. Дома сварил супчик. Хорошо получилось. Наваристо. И начал парня ждать. Подумал: он на ветру болтается. Высота и все такое. Потом, как сайгак, бежит куда-то с друзьями. Покушать — кто ему предложит? Никто не предложит. А тут – суп. Вкусно и полезно.
Парень, к удивлению, вернулся в половине седьмого. И, по обыкновению, в комнате скрылся. Дед с довольным лицом – к нему. И без стука. А что стесняться? Мужики же.
Видит, паренек лежит на боку. Лицом к стенке. И не двигается. Подошел, руку на плечо положил. Тот – подскочил от неожиданности. На щеках красные пятна. Посмотрел вопросительно.
Дед догадался, что спрашивать нельзя. Что-то нехорошее с человеком. И вдруг – ласково так – сказал: «Супчик вот тебе, поешь, сынок». И слово «сынок» откуда-то взялось. Никогда его не произносил. И в думах никогда не было.
Парень смутился. Но сел к столу. Поблагодарил. Затем снова на кровать. Ничего не рассказал.
А дед на кухне моет чашку, а сам вдруг разволновался. Так жалко стало этого чужого мальчика. Наверное, что-то на любовном фронте не так. Девушка, скорее всего, обманула.
А у самого в груди чувства странные, незнакомые. Зарождающаяся привязанность.
И всё! Дружба зародилась. Старый да малый. Подружились. Бездна между двумя поколениями. А вот – так.
Старик настоял, чтобы парень называл его не Николаем Михайловичем, а просто Колей. И на «ты». И молодой человек принял это – без ложной стеснительности, без неловкости. Коля так Коля.
Чтобы лишний раз старика не утруждать, помогал ему готовить. На двоих. Перед работой принесет старому новому другу свой компьютер, найдет пару фильмов. Поставит. Старику очень нравились научные – про Космос, ближний и дальний. А еще про путешествия, про моря и океаны, про сказочные южные острова.
Смотрит, наслаждается. Ждет молодого друга. А тот, если вдруг к подружке соберется, позвонит и скажет: «Коля, спать ложись, я сегодня ночевать не приду».
За полгода стали как братья. И в отношениях разницу в возрасте не чувствовали. Может, ее и не было? Абсолютная душевная гармония. Бывали ночи, когда до утра разговаривали. Не спали. И всегда какие-то темы. И всегда интересно. И душевно.
Еще время прошло. Парень сказал, что накопил на квартиру. И что жениться собрался. Через месяц – съезжает.
Коля ничего не сказал. Криво улыбнулся. И дверь закрыл. Вечером почему-то не вышел — встречать. Молодой друг в комнату к нему. Видит, дед лежит на диване. Лицом к стенке. Вздрагивает.
Подошел, руку на плечо положил. Вернул – тепло. И сказал: «Коля, неужели ты решил, что я тебя оставлю? Неужели ты так подумал? Мы же породнились. А своих не предают».
Спасибо за лайк
