Ольга со злостью ворочала неподъёмные мешки с сахаром.
Перетаскивала с места на место коробки с макаронами и крупой.
Тащила неподъёмные, осточертевшие коробки и проклинала свою судьбу.
-Зачем ругаешься, Оля Егоровна?
-Да как не ругаться, Саш, сил нет никаких моих человеческих, одно название, что директор. От осла уши я, а не директор, сама машину принимай, сама разгружай, сама развес делай, надоело, а меня ещё долбят и долбят, долбят и долбят.
То премии лишать хотят, то ещё что…
Все, все разбежались, Саш.
Два продавца осталось на такой огромный магазин, а им хоть бы хны…Прошу, их, дайте продавцов ну перестаньте притеснять людей, перестаньте уже за всё высчитывать…
Ольга ругалась на каких-то их, она угрожала им всеми карами, просила и умоляла, но всё тщетно.
Никто женщине не ответил, только Саша, тот самый, который спросил зачем она ругается, молча отодвинув Ольгу, начал перетаскивать перекладывать, помогать фасовать, складывая пакетики с мукой, сахаром и гречкой по разным тележкам.
-Саш, так ты с ночи, тебе отдыхать надо, — пыталась Ольга уговорить охранника.
-Оля Егоровна, иди…бумажную работу свою делай или не доверяешь мне? Так камеры же везде. Я помогу тебе, оплаты мне не надо, если ты по этому поводу беспокоишься.
Оле стало неудобно перед Сашкой, будто он уличил её в чём-то неприличном.
Она, что-то забубнила, будто извиняясь и пошла в свой кабинет, а на деле холодную подсобку, в которой было маленькое оконце, стоял стол и компьютер, вечно виснувший, ничего не загружающий…
Но им -то плевать…Им только деньги подавай, выполняй план, аай.
Ольга сердито села на холодный стул и озябшими пальцами принялась искать ценники в накладных, чтобы распечатать новые цены, потом пойти переменить старые ценники на новые.
Полно ушлых покупателей которые только и ждут, чтобы найти старый ценник, предъявить на кассе с видом победителя, доведя еле держащуюся на ногах кассира, своим требованием отпустить товар по старой цене.
Чем кассир будет гасить разницу?
А кому- какое дело?
-У вас есть какой-то фонд на этот случай, — заявляет Ольге какой-то чудик в очках и белом шарфе, здесь стоит ценник сорок восемь рублей, а кассир мне пробивает пятьдесят! Жульё.
-Мы не успели поменять ценники, поймите, нас три человека осталось…
-А это мои проблемы? Вы обязаны мне продать этот йогурт по старой цене, я сейчас в потреб…
-Катя…возьми с него по старой цене…
-Но как же, Ольга Егоровна? У меня в программе стоит эта цена.
— Катюша, не спорь, вот на…положи в кассу, пробей ему.
С видом победителя, схватив свой йогурт, будто трофей, мужчина удаляется гордо подняв голову…
— Крохоборы жулики, сидите здесь, морды отъели, куда такие цены задрали, бессовестные, у меня пенсия копеешная, а они…чего зенки вылупила…
Ольге хочется схватить вредную старуху и трясти, трясти её за грудки, а потом вышвырнуть вон из магазина, но нельзя…Покупатель всегда прав.
-Бабушка, — подходит к старухе Рустам, охранник, — вы же сыр в карман положили и забыли вытащить видно.
-Ково? Ково ты мелешь, узкоглазый, это мой сыр, я с ним пришла.
Начинаются разборки, паданье в обморок старушки, гневные выкрики покупателей, во всём виноваты кто?
Конечно Ольга, продавцы и охранник.
-Да понимаю я, понимаю, -говорит напыщенная дама, — брать чужое плохо, нельзя, но…войдите и вы в положение этой бабушки, у неё маленькая пенсия, а сыр такой дорогой! Ей тоже хочется, ну что вам жалко?
-А вы знаете, сколько стоит этот кусок сыра?- говорит взвинченная Ольга, — я себе раз в месяц позволяю небольшой кусочек, полно обычных сыров…
-А она этот хотела попробовать, ей жить -то два понедельника осталось, — встревает молодой человек, — а вы напали на бабку, отпустите её.
-Пусть оплатит сыр или вернёт его и отпустим.
-Да что вы пристали со своим сыром, — кричит уже женщина, — души у вас нет, это могла быть ваша мать или бабка! Отдайте ей этот сыр…
— Моя не могла быть, мои чужого сроду не взяли бы, на сухарях, на воде будут сидеть да чужого не возьмут, у них честь есть и совесть…
— Зато видно у вас нет, пристали к старушке, — парень с женщиной стали тихонько выпроваживать бабку с куском сыра .
— Оплатите за бабушку сыр, — встала у них на дороге Ольга, — я устала платить за таких несчастных, которые то шоколада на тысячи натырят, то икры банку, то сыра.
-А с чего я должна платить, — взвилась женщина, парень технично удалился.
-А я с чего?
-У вас есть специальный фонд! И вообще, не нравится что-то, меняйте профессию, выступает тут она, умница. Иди в другое место работай, а то учиться не хотят, а все хотят в королевы…Из фонда выплатишь, сейчас же отпустите бабушку, изверги, неучи проклятые…
-Какой фонд? Вы что?- Ольга подбирала слова, — вы…вы…У меня нет слов, Рустам, ты вызвал полицию?
-Да, вон подъехали.
Бабка в обмороке, покупатели в гневе, Катя — продавец плачет, не в силах сдержаться от нахлынувших эмоций, Рустам стоит сжав губы и стиснув зубы, ему хочется всех раскидать, прижать к себе плачущую девчушку и гладить её по голове.
Ольге кажется, что сейчас она взорвётся, рассыплется, словно та пиньята, что Маринка, дочка, привозила Пашке, сыну Ольги.
Пашка ударил по ней специальной палкой, оттуда посыпались цветные бумажки и конфеты.
По Ольге и ударять не надо, сама взорвётся…
Конфликт улажен, в карманах у бабули много интересного нашли.
Икра, бутылочка небольшая водочки, масло, сыр.
А пробить она хотела один батон.
Вечером, вымотанная Ольга, идёт тихонько домой, обходя застывшее месиво грязи, с неба падают мелкие, колючие снежинки, Ольга бредёт уставшая домой.
Надо прийти, приготовить ужин, проверить у Пашки уроки, парню четырнадцать, начинает покуривать, огрызается, от рук отбивается.
Правильно, мать не авторитет, а папаша…папаше плевать, лишь бы пиво было, с новой пассией вон, ходят под ручку, гремят бутылками.
-Оля Егоровна, — Ольга вздрогнула, чуть не выронила пакет.
-Сашка, фу ты, ты что здесь? Выходной же у тебя? Итак, полтора суток оттрубасил.
— Высплюсь, на том свете, — смеётся тихонечко, забирает пакеты у Ольги, большой, надёжный, глаза синие, как небо, руки большие, рабочие, волосы, что пшеница, от девок отбоя видно нет.
Идут, молчат.
-Оль…Выходи за меня замуж…
-Чего? Что? -Ольга встала, как вкопанная, — тебе что? Прописка нужна?- пришло озарение.
-Нет, прописка есть, ты нужна.
-Ты что! Сколько тебе?
-Чего сколько?
— Лет.
— Тридцать восемь.
-Угу, а мне сорок восемь.
-И что?
-Сашка…не смеши, девку найди по себе, вон из цветочного магазина девчонки, все глаза проглядели, на тебя глядучи.
-Мне ты нужна — говорит упрямо.
-Фу ты, идол. Саш, я два раза была замужем, ничем хорошим это не закончилось , у меня двое детей, скоро внуки будут, у меня сын подросток, проблемный. Выкинь дурь из головы, всё, я пришла, давай пакет.
Сашка качает головой.
-Оля, ты вооон в том доме живёшь, идём, не бойся, в гости не напрошусь. Оль, я не отступлю, слишком часто я в жизни пасовал, понимаешь…
Дома Ольга, раскрасневшаяся, бегает по кухне, мельком заглядывая на себя в зеркало, что он в ней нашёл? Хотя…Ну не страшная же.
Надо сходить к соседке, чтобы покрасила…В салон бы сходить, хоть раз в жизни…Эх…
-Мам, ты что? Заболела?
-А, что? — Ольга очнулась от своих мыслей, смотрит на Пашку.
-Мам, я третий раз спрашиваю, можно на выходные к Маринке? Они с Игорем на сплав, я у них за Пушкиным присмотрю.
Пушкин, это большой, рыжий котяра, Маринкин любимчик.
В другой раз Ольга, запретила бы, сказала бы что Пушкина сюда, Пашка ночует дома, но…сегодня ольге не хотелось ничего запрещать, решать, она просто…просто хотела жить.
-Только смотри там, я проконтролирую…
-Спасибо, мамочка.
Мамочка…сто лет так не называл.
-Пашка, — спрашивает вечером мать, — а как ты думаешь, я сильно отличаюсь от мам твоих одноклассников? Ну в смысле…я сильно старая?
-Мам, ты здорова? Кто старый? А помнишь, как ты летом в баскетбол с нами во дворе играла, когда мамы одноклассников боялись маникюр испортить, а когда мяч в них летел, они визжали.
Как ты на роликах гоняешь?
А помнишь…
Ольга с Пашкой смеются…Вечер прошёл в воспоминаниях.
-Сын, ты прости меня.
-За что, мамуль? Ты что? В тапки мне наделала, как Пушкин?- хохочет сын.
-Нет, за то, что без отца растёшь.
-Шутишь…зачем мне тот алкаш, у меня ты есть, слышишь? А если что, Маришкин Игорёха и никого нам не надо, ясно?
-Конечно, сынок…
Ночью отчего-то Ольга плакала.
От судьбы своей неустроенной, женской. От жалости к себе, так прожившей свою жизнь, дорыдалась до того, что вздохнуть не смогла, утром конечно глаза были набрякшие…
-Селёдку ела на ночь, — буркнула на работе. И опять карусель, всё одно и потому…
Машины мешки, фасовка, бабки, женщины, мужики, полиция, сыр, икра, коньяк, ценники…
С работы её поджидал Сашка.
-Я в шиномонтажку устроился ещё, — сообщил обыденным тоном, она будто спрашивала, ей-то что. А сердце ёкнуло, вот глупая…
Пошли молча до Ольгиного дома, так же попрощались молча.
Весь ноябрь вот так проходили.
-Мааам, — Пашка смотрит на неё своими глазищами, — а кто тебя каждый день почти провожает?
-Кого? Меня? Скажешь тоже, — нервно хихикнула, — никто.
-Угу, никто, стоит, пока ты домой не зайдёшь и свет в кухне не зажжёшь…Ты бы хоть пожалела человека, на чай бы пригласила.
— Скажешь тоже, — говорит смущённо, а сама взгляд в окно незаметно бросает.
-Он уже ушёл, ты же свет зажгла в окне, значит всё хорошо, значит он может идти. Мам, кто он для тебя?
Ольга помолчала.
-Не знаю, сынок…друг? Нет вроде…он замуж меня позвал, — смущаясь произнесла.
-А ты чего?
Ольга пожала плечами.
— Сам сказал, никто нам не нужен.
-Мам, мне четырнадцать, я в лётное хочу поступать…
-Куришь же…
— Попробовал, не моё. Я лётчиком буду, уеду скоро, ты одна будешь? Ты же там на своей работе ночевать будешь…Он хороший?
-Не знаю, Паш. Тридцать восемь лет, семьи нет, охранником работает сутками…Может сидел, кто его знает.
-Так узнай, как его зовут? Ай, я сам узнаю.
-Сашка…Александр.
-А фамилия?
— Березин вроде.
Пашка подошёл с планшетом к матери, показал фото.
На весь экран улыбался Сашка, к его плечу прижалась хрупкая девочка.
Ольге к лицу прилила краска, ну конечно, вот она глупая, размечталась.
-Это сестра Вероника.
-Мне -то что.
-Вот написано, я с сестрой, Вероникой.
У него нет жены, мам.
Сидят на маленькой кухоньке, пьют чай. Пашка уехал к Маринке.
-Родители умерли, мне пятнадцать было, тётка взяла на воспитание, да я…Думал крутой. Драться научился, меня потом приметил тренер, я бои выигрывал, деньги зарабатывал.
Потом пить начал, иначе боль не снимешь.
Девки, алкоголь, а в душе тоска.
На ринге её выливал, а однажды драка пьяная, чуть человека не…обошлось. Откупился.
А однажды мама приснилась, плачет и молчит и так мне…противно о самого себя стало, я всё бросил и уехал в монастырь…
А там опять не то.
-Мечешься, — батюшка спрашивает.
-Мечусь,- говорю.
-Поезжай Саша, в мир, докажи себе в превую очередь, что не для того тебя матушка в этот мир народила.
-Семьи нет, ничего нет.
-Зато голова на месте, руки есть, ум ясный. А судьба, Саша…знаешь как моя бабуля говорила, судьба, она и на печи найдёт. Что смотришь? Думал проповеди начну читать?
Так я и оказался опять в миру.
Квартира у меня, слава богу есть, не додумался пропить…Ничего не умею в этой жизни, вот и пошёл в охрану.
А тут знакомый предложил подкалымить, там сила нужна, принеси- подай по сути, а я втянулся Оль…Мне там и платят хорошо, сам уже многое делаю…
-Отчего же не уходишь из охраны? Тяжело ведь?
-Тяжело, — помолчал, — из-за тебя не ухожу. Не смейся только, как увидел тебя тогда, на первой смене, чуть не упал, такой волной меня окатило, чем-то родным, моим близким. Я не отступлю, Оля, я…я люблю тебя, получается.
Говорит и глазищами своими синими смотрит, в душу прямо.
-Ладно, посмотрим…
***
-Пашка, куда?
-С дядь Саней и Игорем дрифтовать поедем.
-Чего?
-Мам, это безопасно, всё, некогда, я тебя люблю, мамочка…
***
-Мам…знаешь что?-Ольга помогает собирать сыну вещи, -спасибо тебе за дядь Саню.
-А мне -то чего?
-Я…я почуствовал, как это…когда рядом отец есть.
Ольга ошарашенно смотрит на Пашку, её такой, всегда старающийся быть взрослым сын…Он…такой мальчишка.
Притянула ксебе, поцеловала в пахнущую солнцем макушку.
-Ему скажи, мне -то что…
-Я сказал.
-А он что?
-Взял и заплакал, а я отвернулся, будто не видел, у меня самого, это…ресница что ли в глаз попадала.
Ольга засмеялась.
Сын сказал её словами, она так всегда говорила на вопрос детей, не плакала ли мама.
Маринка сначала с недоверием отнеслась к Сашке, а теперь сама уже, будто отогрелась рядом с ним.
-Мамуль, он не мог раньше прийти, я бы тоже хотела с папкой…как Пашка…
***
И правда, судьба и на печке найдёт, — думает ольга, наблюдая за тем, как муж возится со сломанным велосипедом соседского мальчишки…
