Племянницу уже два раза лишили родительских прав, и тех детей забрала бабушка мальчиков по отцовской линии. Ольга и сама бы их взяла – все же, родная кровь, да и сестре она обещала, что не бросит Свету, будет за ней присматривать. А сестра на смертном одре словно что-то почувствовала, догадалась, что не все так просто с её дочерью будет.
Света была отличницей, но нельзя сказать, что хлопот матери не доставляла – то на дискотеке с девчонками из-за парня подерется, то в магазине ее на краже алкогольных коктейлей поймают… Но в целом девочка как девочка, ничего не предвещало – на юридический поступила, даже на подработку устроилась.
Только вот после смерти матери все пошло не так – Ольга предлагала племяннице к ней переехать, но та из Москвы уезжать не хотела, да и парня там себе завела. Парень этот ее и сгубил – вышла она за него замуж, институт бросила, родила одного за другим двух мальчишек. Ольга приезжала к ней регулярно, помогала и деньгами, и так – с детьми посидеть, или по дому убраться, и уже тогда заметила неладное: казалось, будто Света пьяная какая-то, но алкоголем от нее не пахло, да и в доме становилась все неопрятнее, а мальчики так и вообще одичали.
На все вопросы Света отвечала, что все в порядке, не приставай – я взрослая, нечего меня учить! Ольга и не учила, да только вот сердце за племянницу болело.
Все случилось, когда Ольга неудачно упала – получила перелом шейки бедра, и пролежала долго: сначала в больнице, затем дома. Света ее ни разу не навестила – первое время еще звонила, а потом и вовсе пропала, так что за Ольгой только соседка Люся ухаживала. Люся и узнала, что мужа Светкиного в тюрьму посадили, самой Светке дали условный срок, а детей забрали, потому что они там три дня одни дома сидели брошенные. Вот тогда бабушка их и забрала, а Светка вообще пропала – телефон ее не отвечал, а где ее искать Ольга и не знала. Стыдно было перед сестрой – ведь обещала ей беречь девочку, и не уберегла.
Появилась Светка через три года – худая, синюшная, в мужской огромной куртке, на ногах тонкие кеды не по сезону. А за руку держит девочку – крошечную такую, в куцей курточке, из которой та давно выросла.
— Это Яна, моя дочка, — объяснила Света. – Теть Оль, можно, она у вас поживет? А то я боюсь, что ее тоже заберут – эта мегера, свекровь моя бывшая, к мальчикам меня совсем не пускает! А я исправлюсь, вот обещаю тебе – исправлюсь! Я уже и в клинику записалась, мне бы только на ноги немного встать…
Что оставалось делать? Ольга обеих отмыла, накормила, одела, дала Свете денег и обещала, что присмотрит за девочкой. Света на прощание расплакалась, обняла сначала Ольгу, потом Яну, и убежала.
Девочка была хорошая. На первых порах Ольге показалось – совершенно дикая, даже зубы чистить не умеет, но постепенно она оттаяла и раскрылась как весенний цветочек. Соседка Люся ее просто обожала – у нее-то трое мальчишек было, а четвертого она не решилась рожать.
— Какой у нас тут цыпленок, — приговаривала она. – Это откуда же ты такая худенькая взялась? Бедная ты моя сиротка! Нужно тебя откормить как следует!
— Она не сиротка, — обижалась Ольга.
— Ну, разве что если ты ее мамой станешь, да, деточка?
Люся приносила пирожные, и больше всего Яна любила корзинки с пухлыми цыплятами из крема – она ела их чайной ложечкой и причмокивала – как вкусно!
Света и правда легла в больницу – Ольге оттуда позвонил врач, потому что племянница указала ее как контактное лицо. И все вроде шло хорошо, но через три месяца Света без объяснений ушла из больницы. Ольга прождала ее целую неделю – думала, вот-вот появится на пороге, и не знала, что ей тогда делать: вернуть бедного ребенка матери-наркоманке? А как не вернуть, если она мать ее?
— Подай на лишение родительских прав, — предлагала Люся. – Ну ты посмотри, какая хорошая девочка – она ведь погубит ее!
— Не по-людски это, Люся, — вздыхала Ольга.
Но Света так и не появилась, и хотя душа за племянницу у Ольги болела, она была даже рада – Яна так освоилась у нее, да и, честно говоря, прикипела она к девочке, словно к родной. Яна и сама нет-нет, а мамой ее стала называть.
— У тебя есть другая мама, Света, — напоминала она девочке, чувствуя, как сестра укоризненно смотрит на нее с небес.
Яна кивала, но все равно продолжала называть ее мамой.
Однажды от Светы пришло письмо: дескать, извини, что пропала, со мной все в порядке, встретила хорошего человека, как смогу, заберу дочь. От этих слов сердце у Ольги болезненно сжалось, и она поспешила запрятать письмо подальше. Потом пришло еще одно – такое же туманное, так что Ольга успокоилась – хотела бы забрать, давно бы забрала, просто совесть свою так утешает.
Но страх затаился где-то в глубине ее души и не давал ей покоя. И не зря.
В тот день все шло не так – сначала они с Яной проспали, и пришлось пропустить тренировку в бассейне, потом у нее убежало молоко, залив только что отмытую до блеска плиту, и не успела она его вытереть, как раздался плач Яны. Девочка плакала так отчаянно, что Ольга, пока бежала из кухни в комнату, уже успела придумать кучу разных страшных историй. Но девочка была жива и здорова – сидела на кровати и горько плакала.
— Что случилось, Яночка?
Та показала на платье, но Ольга ничего не могла понять.
— Пуговица потерялась, — всхлипывала девочка. – Оторвалась и куда-то укатилась!
— Так давай ее поищем!
Ольга опустилась на карачки и принялась осматривать пол – пуговицы нигде не было.
— А давай другую пришьем? – предложила она. – У меня столько красивых пуговиц, я тебе сейчас покажу.
— Не хочу другую! – капризничала Яна. – Хочу эту, розовую!
Раздался звонок в дверь, и Ольга обрадовалась:
— Смотри, наверное, это тетя Люся пришла – принесла цыплят в корзинках! Сейчас попьем чай, а потом сходим в магазин и купим точно такую же пуговицу.
Яна всхлипнула, вытерла мокрые щеки ладошками.
— Хорошо, — согласилась она. – Но только точно такую же.
Но это была не Люся. На пороге стояла незнакомая молодая женщина – с длинными обесцвеченными волосами, в сером дорогом пальто и изящной шляпке. Пока Ольга с любопытством рассматривала гостью, та вдруг рассмеялась и спросила кокетливо:
— Теть Оль, ты что, меня не узнаешь?
И тут сердце у Ольги упало – перед ней стояла Света, ее племянница, но такая преобразившаяся, что узнать ее и правда было невозможно.
Света кинулась Ольге на шею, окутав ее облаком терпких духов, и Ольгу затошнило – то ли от резкого запаха, то ли от дурного предчувствия, которое она давно тщательно прятала в самом тайном уголке своей души.
— А где Яна? – спросила племянница и шагнула в квартиру, отстраняя от себя Ольгу.
Девочка все это время стояла поодаль, дожидаясь обещанных пироженых от тети Люси. На Свету она смотрела испуганно и, похоже, тоже ее не узнавала.
— Доченька!
Света подхватила девочку на руки, прижала ее к себе. В груди у Ольги все болезненно сжалось.
— Ну ты чего, забыла меня, что ли? – капризно спросила Света у дочери, опуская ее на пол. – Это же я, твоя мама.
Яна беспомощно посмотрела на Ольгу, и та ободряюще ей улыбнулась.
— Мама, — неуверенно произнесла Яна, все еще глядя на Ольгу.
— Да, мама! – обрадовалась Света. – Мама за тобой приехала, мое солнышко! Я так по тебе соскучилась!
Она открыла объемную сумку, висящую на плече, и достала оттуда плюшевую игрушку – чебурашку с приятной улыбающейся мордашкой. Света протянула игрушку девочке, и та схватила ее, принявшись гладить плюшевые уши и живот.
— Хороший, — шепотом сказала Яна.
Ольге казалось, что ей нечем дышать – в висках стучала кровь, перед глазами мелькали темные круги.
— Пойдем на кухню, что, — с трудом выговорила она.
Племянница помотала головой.
— Теть Оль, прости, некогда – меня водитель там ждет! Мне столько нужно рассказать! Я тебе позвоню потом как-нибудь, ладно? Продиктуй свой номер телефона.
Она достала из кармана айфон последней модели, зацокала ноготками по экрану.
— Я, теть Оль, замуж вышла. Повезло, можно сказать – настоящего принца встретила! Он про Яну все знает, даже рад, что у нас ребеночек будет, все уши мне прожужжал, когда я ее заберу.
Тут только до Ольги дошло – Света собирается забрать девочку не когда-нибудь потом, а прямо сейчас.
Словно прочитав ее мысли, племянница сказала:
— Соберешь ее вещи? Много не надо – мы все новое купим. Ну там любимое самое закинь в сумку.
Она нетерпеливо глянула на изящные часики на запястье.
— В смысле? Ты ее сейчас хочешь забрать?
— Ну да, — округлила глаза Света. – Я же тебе писала.
Первой мыслью Ольги было вытолкать Свету за порог и закрыться на все замки. Но вместо этого она опустилась на колени перед затихшей Яной и спросила:
— Поедешь с мамой Светой, солнышко?
Яна кивнула и, подумав немного, поинтересовалась.
— А ты?
— Ну… Я буду в гости к вам приезжать. Хорошо?
Девочка опять кивнула, еще крепче прижимая к себе игрушку.
— Пошли, выберешь, что с собой взять, — предложила Ольга и, обернувшись на племянницу, нерешительно спросила. – Может, мы тут пока вещи соберем, обсудим все, а ты завтра заедешь?
— Какое завтра! – всплеснула руками Света. – Я не могу туда-сюда каждый день мотаться, в Москве ужасные пробки, ты бы видела! Мы все купим, не переживай.
Делать нечего – пришлось идти собирать вещи под непонимающим взглядом Яночки. Ольга все приговаривала, как ей хорошо будет в новом доме, пытаясь успокоить то ли девочку, то ли себя.
— Я позвоню, — пообещала на прощание Света, вызывая водителя, решив, что сама не потащит тяжелую сумку, в которую Ольга чего только не напихала.
— Давай я тебе расскажу, чем ее кормить и…
— Теть Оль, я справлюсь, не первый раз замужем, — отмахнулась Света, чмокнула ее в щеку и взяла дочь за руку. – Пойдем?
Прижавшись к оконному стеклу, Ольга долго смотрела сначала на то, как племянница усаживает дочь в детское кресло на заднем сидении, как водитель забрасывает сумку в багажник, как машина отъезжает от подъезда, навсегда увозя Яночку в новую, неизвестную жизнь.
Когда машина исчезла за поворотом, Ольга опустилась на стул и долго так сидела неподвижно. Из этого состоянию ее вывел звонок в дверь, и Ольга подумала – вернулись! Или Светка одумалась, и Яночка обратно запросилась. Она бросилась к двери, больно ударив по дороге лодыжку.
— Кто? – задыхаясь от быстрого шага, спросила она.
— Свои! – послышался знакомый голос соседки.
Внутри что-то оборвалось и грохнулось вниз. Ольга открыла дверь, впустив гостью внутрь. В руках Люся держала белую картонную коробку.
— Я тут корзиночек принесла наших любимых. А где наш цыпленок?
— Яночка? – зачем-то переспросила Ольга. – Так Светка ее забрала. Вот только, часу не прошло.
Люся охнула и тяжело опустилась на зеленый пуф.
— Как забрала? И ты отдала?
Ольга пожала плечами.
— Так она мать.
— Да какая она мать! – Люся махнула рукой, нечаянно сбив картонку с пирожными, и та полетела вниз, с глухим звуком ударившись об пол. – Почти два года про ребенка не вспоминала, и вот тебе… Я же говорила – лишай ее родительских прав!
Подруга так распалилась, что даже не заметила упавших пирожных, и Ольга подняла помятую коробку с пола, заглянула внутрь, вздохнула – кремовые фигурки размякли и слиплись в кучу, а песочное тесто потрескалось на куски.
— Пошли чай пить, что ли.
Люся послушно встала, все еще ругаясь и охая, но не зря же они столько дружили – поняла, что разговор на этом окончен, не готова Ольга ничего сейчас обсуждать. Чай пили молча, поедая ложечкой кремово-песочное месиво.
— И тебе не жалко было ее отдавать? – спросила, наконец, Люся с явным осуждением в голосе.
Ольга провела рукой по гладкой поверхности стола, сметая несуществующие крошки, несколько раз моргнула, бросила взгляд в окно на яркое солнце, сощурилась.
— Конечно, жалко, — хрипло ответила она. – Но так будет правильнее.
Люся еще повздыхала, поругала неразумную подругу и пошла домой – варить суп, встречать мальчиков из школы. А Ольга принялась за уборку – она ей всегда помогала: начистила кафель до блеска, протерла люстры в зале и на кухне, принялась пылесосить.
В общем-то, собирать ему было и нечего – два дня назад только пол намывала, но Ольгу успокаивало его ровное гудение, так что она тщательно прошлась по всем углам. Вдруг что-то цокнуло по пластиковой трубке и унеслось в глубины пылесборника. Ольга удивилась – что это такое?
Она не поленилась – выключила пылесос, разобрала его, поворошила серые кучки пыли карандашом и тут же нашла виновницу – маленькую розовую пуговицу. Ольга взяла ее в руки, аккуратно вытерла подолом платья, присела на табуретку, вытянув пуговицу на ладони словно драгоценное яйцо из сказки. И тут слезы прорвали плотину – полились беззвучно, оставляя мокрые пятна на платье. А Ольга их не замечала – сидела, сгорбленная, и, не отрываясь смотрела на пуговицу.
Сспасибо за лайк
