Лидия Ивановна, заслуженная пенсионерка, сидела дома одна и горевала. Ее угнетало одиночество, да так сильно, что она чуть не плакала. Вспоминала свою жизнь, некогда вполне благополучную семью, мужа Николая и сына Артемку. Все ведь было хорошо сначала, а потом…
Потом заболел муж. Она ухаживала за ним, лечила, возила по врачам, но безуспешно. Полтора года усиленного присмотра и ухаживания результатов не дали. Не смогла она поднять его на ноги и похоронила.
Сын Артем замкнулся в себе. Она помнит, как он стал неласков и неразговорчив. Считал, что можно было вылечить отца, но не им, бедным и безденежным. А откуда деньгам было взяться?
Лидия с мужем всю жизнь работали не покладая рук, а зарплаты маленькие были. На жизнь хватало, а вот на второго ребеночка и на лечение Николая нет.
Артем окончил училище, получил строительную специальность, отслужил в армии, но работать пошел на рынок водителем. С продуктами помогал, а вот деньгами не особо. И одеться парню хотелось, да и девушка у него появилась. Ей и подарок купить, и в кафе сводить.
Жениться он не спешил, хотя уже тридцать исполнилось. Хотел скопить немного денег, чтобы хоть снять отдельную квартиру, купить пока не получится. Но тут заболел отец, стало не до накоплений. Артем давал на лечение, сколько мог. Но после смерти отца руки у него опустились. Тогда-то он и заявил, что уезжает на заработки.
— А Юля как же? – спросила расстроенная мать.
— Ну а что Юля? У нее своя жизнь, мы расстались вчера. Зачем ей нищеброд? А если любит, дождется.
Перед его отъездом мать проплакала всю ночь. Она понимала сына, ему хочется заработать на жизнь, а здесь, в их городишке, где и строек-то раз два да обчелся, он ничего не заработает. Проводила на вокзал, обняла на прощание, и поезд умчал его в далекую сибирскую даль, за тысячи километров от нее.
Вскоре от сына пришло письмо. Только обратного адреса не было. Написал, что их перебрасывают с одной стройки на другую. Писать бесполезно. Будет отпуск, приедет.
Лидия Ивановна складывала его письма в резную шкатулку, которую сынишка подарил ей на 8 марта, когда ему десять лет было. Деньги тогда у отца выпросил, но выбрал подарок сам. Она перечитывала его короткие послания и знала каждое письмо почти наизусть. Жаль только, что ответить не могла.
Женщину заедала тоска. Пенсия была небольшая. Одной ей хватало, конечно. Но все равно дома сидеть не хотелось. Пошла в соседний магазин, попросилась на работу. Взяли уборщицей.
В десять вечера магазин закрывался, она должна была прийти, все полы перемыть, а зимой и по утрам приходила перед открытием, снег у порога расчищала. Если гололед, то песком посыпала.
Так и жила одна, а ей уже почти шестьдесят. Чего еще ждать от жизни?
В этот вечер у нее был выходной, в магазин идти не нужно. Она помыла посуду после ужина, прибралась на кухне, а тут и звонок в дверь. Думала соседка пришла почаевничать, да на мужа пожаловаться, пьет окаянный.
Открывает дверь, а на пороге незнакомая женщина стоит со свертком в руках.
— Вы ко мне? – спросила удивленная Лидия Ивановна.
— А то к кому же? Вот, на! – сказала она с вызовом и протянула ей сверток. – Твоего ублюдка дочь. Мою Юльку соблазнил и сбежал. А нам она накой? Твой-то вернется, нет ли, а Юльке замуж надо выйти. Кто ее с приплодом возьмет?
После этих слов женщина повернулась и ушла. Лидия Ивановна дар речи потеряла. Занесла ребеночка в квартиру, положила на кровать, отвернула угол одеяльца и увидела маленькое личико своей внучки. Ну вылитый Артёмка!
Схватила ребенка на руки и в свой магазин побежала. Накупила смесей, подгузников. Пришла назад, искупала малышку, накормила. И всю ночь так рядышком и просидела, прикармливала, качала. А как плакать начинала, так носила на руках.
На следующий день с утра позвонила своей давней подруге Шуре. Рассказала, что с ней приключилось. Та прибежала тут же. Выслушала рассказ о подкинутой внучке, разозлилась так, что аж пар от нее пошел. Затем собралась и ушла куда-то. А через час является снова, да не одна, а с заплаканной Юлей.
— Лидия Ивановна, вы уж простите мать. Она меня чуть со свету не сжила за дочку. А вчера я ушла в магазин, прихожу, а ребенка нет. Говорит, что в детдом снесла. Я всю ночь проревела, а утром собралась идти искать, но в подъезде меня тетя Шура и встретила. Мы сразу к вам.
Юля взяла дочку на руки и уселась кормить ее, смотрит так ласково, песенку поет. И больше с рук не спустила.
— Как ее зовут-то, Юля? – спросила растроганная Лидия Ивановна.
— Аллочкой.
Потом она рассказала, что Артем звал ее с собой в Сибирь, но Юля отказалась, не смогла мать одну оставить. Умоляла его не ехать. А он не послушал ее, и даже о времени отъезда не сообщил.
— А через месяц я поняла, что жду ребенка.
— А чего же ко мне-то не пришла? – спросила Лидия.
— Да неудобно было как-то навязываться. Артем мне так ни одного письма и не прислал, не позвонил ни разу. Там и связи-то нет, наверное.
— Эх, молодежь! Головы у вас на плечах нет, а не связи! — сетовала Шура. — Ладно себе жизнь загубили, а ребенок-то при чем?
Лидия Ивановна спросила номер телефона и позвонила Юлиной маме.
— Ну вот что, сватья, — сказала она строгим голосом. – Юля с Аллочкой у нас, и ты не перечь, коли захочет дочь у меня остаться. Я приму с дорогой душой. А изводить невестку с дитем не дам, так и знай.
Та пробурчала что-то невнятное и трубку бросила. Юля съездила домой за вещами, и Шура с ней. Пришли уж к вечеру. Юля вся в слезах, а подруга Лидии ее успокаивает:
— Не плачь, девка! С такой злыдней нечего жить. А Лидуха вас в обиду не даст, и я на подхвате.
Так и осталась Юля с дочкой у Лидии Ивановны. Та продолжала работать, а Юля и приберет, и сготовит. Хорошая девка, а Артем дурак, что чуть не упустил такое сокровище. Только как сообщить ему?
Весной пришло от сына письмо, что отпуск у него в июле, аж целый месяц. Собирается домой.
«Мам, ты Юле позвони, скажи, что приеду скоро. Я адреса ее точного не знаю, ни номера дома, ни квартиры. Но люблю я ее. Так и скажи, ладно?»
***
На вокзале была суета, встречающие ждали поезд из Москвы. Лидия Ивановна в новом цветастом платье и в босоножках на низком каблучке вглядывалась в окна вагонов. Сердце замирало в ожидании сына.
Артем спрыгнул с подножки поезда, высокий, загорелый, сажень в плечах. Возмужал за полтора года, не узнать парня! Обнялись. Он крепко прижал мать к себе, сказал, что выглядит она моложе. И тут же про Юлю: звонила ли она ей? Ждет ли девушка его?
— Ждет, — ответила растроганная мать. – Еще как ждет, сынок.
Артем аж подпрыгнул на месте от радости.
— Сейчас вещи домой занесу, переоденусь и к ней. Я звонил ей из Москвы, но мобильный не отвечает, а на домашний ее маман отозвалась, только говорить со мной не захотела.
Лидия знала, что Юля специально не отвечала, хотела встретить его сюрпризом. Сюрприз удался. Когда они вошли в квартиру, Юля стояла в прихожей с девятимесячной малышкой на руках. Артем выронил сумку и застыл на месте.
— Вот, сынок. Это твоя дочка Аллочка. Мы ее вместе растим, — гордо заявила Лидия Ивановна, а у Артема из глаз катились слезы.
И это было счастье! Больше он в свою Сибирь не вернулся. Деньги хорошие заработал, нашел работу в своем же училище, его взяли заведующим производственной практикой. Как-то все сразу наладилось в семье. Аллочка росла здоровенькой на радость маме и папе. А в сентябре сыграли свадьбу.
Помирились и с мамой Юли. Та виновато смотрела на всех рядом со своим новым мужем. Извиняться, правда, не извинялась. Но сказала, что если бы не ее «решение», так бы и маялась Юлька с дитем. Эти слова никакого смысла не имели, конечно. Но оспаривать их никто не стал. Бог ей судья.
А Лидия Ивановна была счастлива. Возмужавший сын, прекрасная невестка и любимая внучка дома. Чего еще желать? Правда вскоре молодые вложились в жилье и переехали в новую квартиру, совсем рядышком. А бабушка Лида была у них любимой гостьей и первой помощницей.
Спасибо за лайк
