— Можно вас? – парнишка, лет двадцати, среднего роста, крепкий на вид, вопросительно смотрел на Женю. – Разрешите вас пригласить на танец. – Пояснил он свою просьбу, когда из магнитофона полилась медленная музыка. Гости, уставшие от веселья, разбрелись по скамейкам. Молодежь плавно выходила в круг, найдя себе пару для танца.
Женя кивнула, положив ему руки на плечи. «Какой молодой», — подумала она, хотя сама в свои двадцать семь выглядела как девчонка. Короткая стрижка, задумчивые серые глаза – такой она вернулась к родителям после развода. Казалось, слезы и разочарование остались в прошлом. А в настоящем – дочка Маришка, без пяти минут первоклассница.
(художник Сергей Бессонов)
Паренек, на удивление Жени, вел в танце уверенно, хотя танцпол был совсем не паркет, а дощатый пол в ограде жениха. Накануне старшая сестра невесты, ровесница Жени, позвала подругу на свадьбу, сунув приглашение с изображением колец в карман. «Отказа не примем, придешь и точка». Женя тогда улыбнулась. «Почему-то все решили, что она теперь будет до конца жизни оплакивать неудачное замужество», — подумалось ей. «Почему бы не сходить, если свадьба здесь, дома, у них в селе».
— Женя, скоро все уже расходиться будут, давайте на речку сходим.
— Вроде не знакомились, а имя знаешь.
— Знаю. Знаю, на какой улице живете. Я помню тебя, Женя. – Парень был серьезен, уверен и спокоен. – Со школы помню.
Жене стало смешно. Паренька она не помнила, да и откуда ей знать, если после школы уехала учиться, потом замуж вышла. Скорей всего из-за разницы возраста, он тогда еще мальчишкой был.
— Так кто же ты? зовут-то тебя как?
— Алексей. Самарцевы мы, через улицу от вас живем.
— Ну конечно, припоминаю, может и видела тебя какой раз… — Женя хотела сказать, что тогда он еще маленьким был, но подумала, что обидит этим.
— Ну что, пойдем, прогуляемся, — предложил Алексей после танца.
Женя посмотрела по сторонам: казалось, никому нет до них дела, гости расходились, молодежь стояла кучками. – А пойдем! – согласилось она. – Душно тут, а там прохлада.
Он сразу взял ее за руку, как будто боялся, что убежит. – Ну и чем же ты занимаешься, Алексей Самарцев?
— Работаю. Весной отслужил.
— Так ты только-только из армии, — Женю чем-то растрогал ответ парня.
— В морфлоте служил, на подводной лодке.
Они уже подошли к реке, которая в сумраке была похожа на огромную темную полосу. Женя впервые серьезно взглянула на него. Представила, как огромная подводная лодка, которую она видела только по телевизору, погружается в воду. А в ней этот мальчик, которому, может, пришлось неделями, а то и месяцами находиться в закрытом пространстве.
– Страшно, наверное? — спросила она.
— Нет, не страшно, привыкаешь, ну если только… были моменты, — Алексей впервые за весь вечер улыбнулся. – Лодка наоборот защищает. Правда, когда на воздух выходишь, так непривычно от воздуха и холодных брызг. – Он резко повернулся к ней. Его руки оказались на ее плечах. – Я тебя помню… ты приезжала, когда я в армию уходил. С дочкой приезжала. Тогда и запомнил.
Женя понимала, что надо освободиться от его, рук. Но не хотелось. Странное ощущение, когда понимаешь, что эта прогулка одна-единственная, а идти домой не хочется.
— Интересный ты. – Женя все-таки отстранилась. – И, наверное, хороший. Но надо идти домой.
— Я провожу, — он снова взял ее за руку. А когда подходили к дому, предложил: — Давай завтра на том же месте.
— Слушай, я ведь только потанцевала с тобой и на речку прогулялась, а ты уже новое свидание назначаешь. А ты знаешь, что у меня уже дочка в этом году в первый класс пойдет?
— Догадывался, я видел тогда, до армии, твою дочку, сейчас она, конечно, подросла. А что это меняет? – Алексей остановился и ждал ответа.
— Да просто разница у нас в возрасте…
— А что, на речку надо по паспорту ходить? Не хочешь вечером, давай днем вместе с дочкой прогуляемся по берегу.
После развода Женя впервые ощутила прилив душевных сил, какой-то интерес к жизни, даже любопытство. Непонятно было, почему этот паренек держит ее за руку и не отпускает, ведь он моложе, и мог бы сейчас гулять с ровесницей.
— Приходи, я тебе о море расскажу, можно же просто поговорить.
Женя чувствовала тепло от его тела, хотя даже не прикасалась к нему, слышала дыхание, и, кажется стук сердца. Стало так легко и в то же время волнительно, захотелось снова его увидеть. – Хорошо, приду.
Она закрыла за собой калитку, но так и осталась стоять, прислонившись спиной к забору, боясь даже вздохнуть. Он стоял там, за калиткой, и тоже не уходил, потом звякнул камешек, на который он наступил. Она потихоньку, почти на цыпочках, пошла домой. Посмотрела на спящую Маришку, и легла рядом, прикрыв дочку одеялом.
***
Раскидистая сосна росла у деревянного одноэтажного здания почты, спасая в жаркий день от солнца. Нина, в простом платье и светлом платке, стояла как раз под сосной. Письма она отправила и теперь смотрела на тропинку, по которой шла Анна.
— Здравствуй, Нюра, — обратилась она к знакомой, — тебя вот поджидаю.
— Здравствуй, здравствуй, Нина. Дело, какое у тебя что ли?
— А ты сама не догадываешься?
— Я не гадалка, откуда мне знать, говори уж.
Нина подошла ближе: — Нюра, мы же всю жизнь друг друга знаем. Ты раньше вышла замуж, а я позже, у меня, можно сказать, поздние дети. Вместе они не росли, потому как неровня. – Анна слушала внимательно, уже догадываясь, куда клонит Нина.
— Старше твоя Женька моего Лешки… Молодой он совсем, а она, уж не обижайся, Нюра, баба она уже.
Неприятное ощущение где-то в груди охватило Анну. – Ну, так и ты не обижайся, если что не так скажу: моей Женьке твой Лешка, как собаке пятая нога. Пацан он еще, и не нужен ей, в его сторону даже не смотрит.
— Как же не смотрит?! – Нина повысила голос. – Да он уже месяц за полночь приходит. Уж сколь народа их видело и в клубе, и на речке, и на мотоцикле ее катает.
— Ну, подвез. Что из того? Или Женьке запереться в четырех стенах и никуда не выходить? Ты лучше сыну скажи, чтобы не караулил ее нигде, вот и проблемы не будет. Моя Женька на шею никому, никогда не вешалась.
— А мой Лёшка давно бы с девчонкой дружил, если бы твоя дочь на свидания не ходила. У нас соседская девчонка Оксанка по нему сохнет, восемнадцать лет девочке, вот это пара!
— Так и пусть на ней женится, а от моей Женьки отстанет! – Анна даже развела руками, жестом показывая, что она рада была бы.
— Погоди, так мы ни до чего не договоримся, — немного успокоившись, сказала Нина. – Я с сыном уже пыталась говорить, еще поговорю, покажу свое материнское несогласие. Но и ты поговори с дочкой, раз уж мы обе против.
— Это уж точно, разговор у нас с ней будет, только думаю я, напрасно ты беспокоишься, прогулялись немного, да и разбегутся.
— Если бы так, — Нина вздохнула, — вот бы я обрадовалась, да и отец переживает.
— Поняла я тебя, Нина, но и ты с сыном поговори, чтобы не тарахтел на мотоцикле возле наших ворот. Я свою Женьку чернить почем зря не дам.
__________
Ковш с грохотом упал в ведро. – Ты чего, мама? – Женя даже испугалась, увидев, как мать швырнула ковш.
— А то, доча, что прогулки твои глаза мне уже «колют». Зачем он тебе сдался, малолетка этот?
— Мама, он в армии отслужил, он взрослый, сам решает, как ему поступить.
— Пока он там решает, по всему селу слухи ходят о тебе, как будто связалась ты с парнем, а сама уже баба с дитем, — Анна от своих же слов расплакалась. Обидно было за дочь, обидно, что развелась, оставшись с ребенком, обидно, что сказала ей эти слова, разгорячившись после разговора с Нинкой.
— Ты пойми, Женя, не пара он тебе, походит немного, а потом женится на соседской Оксанке, а ты останешься с дурной славой. Да и какой он отец Маришке? Сам пацан еще.
— Мама, ну что ты сердце себе рвешь? Разве я собираюсь за него замуж? Я еще ничего не решила, я даже не думала, а ты уже плачешь.
— Ты не думала, а все шепчутся. Тебе надо ровню, серьезного мужика, чтобы не попрекал возрастом.
— Ой, мама, ну что ты начала, зачем ты мне душу выворачиваешь, как будто я украла чего.
— Да брось ты, доча, разве я обвиняю, я просто счастья тебе и Маришке хочу. Откажись от него, не ходи с ним больше, прошу тебя.
Женя задумалась, глядя в одну точку. – Хорошо, мама, ты права, не стоит нам встречаться, не выйду я больше к нему. – Пообещала она.
Дать обещание – одно, а сдержать его – другое. Женя мучилась, решая, как поступить. Мучило ее поспешное обещание матери, мучили сомнения, как сказать Алексею. Она вспоминала их встречи и тот первый поцелуй, который показался ей самым настоящим, действительно, первым в ее жизни. Все забывалось, когда она прижималась к его груди, чувствуя запах его кожи, — ни о чем больше не хотелось думать. Только о нем.
Звук подъехавшего к воротам мотоцикла оторвал Женю от своих мыслей. Она испуганно посмотрела в окно, поняв, что приехал Алексей. Как провинившийся ребенок ушла в спальню и села на кровать. Сидела так, не шевелясь, не реагируя на сигналы. «Сейчас он уедет и все. – Думала она. – И не надо ничего объяснять». Но сигнал был настойчивым, и от этого становилось больнее. «Ну, уезжай, пожалуйста» — мысленно просила она.
Наконец звук мотоцикла стал приглушеннее. От того, что она не вышла, на душе не стало легче. «Нет, это неправильно, — подумала она, — надо было объясниться, а не прятаться. Сказать серьезно, что нет никакого будущего, что разные у нас дороги». – Она посмотрела в сторону реки. Что-то ей подсказывало, что Лёшка, наверняка там. Одиноко бродит по берегу, гадая, что же произошло.
Женя накинула теплую кофту – ночи становились холоднее – и, оглянувшись по сторонам, пошла к речке. Анна, увидев, как дочь отправилась по той же тропинке, хотела броситься за ней, вразумить, вернуть домой, но вместо этого села на скамейку. Стало невыносимо жалко дочку, которой и так не повезло с первым замужеством, а тут еще угораздило влюбиться в Нинкиного сына Лёшку.
Вспомнилось, как по молодости лет Николай, ее муж и отец Жени, начинал дружить с Ниной, а потом заметил Анну и больше ни на кого смотреть не захотел. И хоть с Ниной еще ничего серьезного не было и про свадьбу ни слова не сказано, обида надолго осталась в ее сердце.
У Анны с Николаем уже двое детей было, Женя старшая, а Нина только еще замуж вышла за Павла, приехавшего работать к ним в село. И вроде не ссорились ровесницы, но трещина в их отношениях была довольно глубокой. «Нет, не позволит Нинка своему сыну жениться на моей Женьке, это как пить дать, не позволит» — размышляла Нюра.
__________
— Лёшка, Лёшенька, — Женя побежала, увидев его, стоявшего у мотоцикла, — прости, не вышла к тебе.
В один миг оказалась в его руках. – Напугала меня, я уж подумал, случилось чего, — он гладил ее волосы, а она, запыхавшись от быстрой ходьбы, думала, как же ему сказать.
Наконец, слегка отстранившись, посмотрела в глаза. – Алёша, не надо нам больше встречаться.
— Как так? Почему? Я тебе надоел? – Он с тревогой смотрел на Женю, боясь услышать причину отказа. Ведь еще накануне мать просила оставить Женю, намекнув, что она хочет сойтись с отцом ребенка.
— Ты что, к мужу хочешь вернуться?
— Нет! Что ты, Лешенька, и в мыслях не было. Тут совсем другое. Не зря я тогда тебе про возраст говорила, старше я тебя.
Алексей взял ее за руку и потянул к перевернутой лодке, усадив рядом. – Женя, так ведь я люблю тебя, я не думаю о возрасте. Мне даже кажется иногда, что ты младше меня, что тебя надо защищать, оберегать. Поверь, так и будет, поженимся, и я всегда буду рядом, Женька, — он притянул ее к себе, — если ты насчет матери беспокоишься, то я все равно ее уговорю.
— Нет, не получится, я уже чувствую, что всегда чужой буду для нее. Мне и так в глаза тычут нашими встречами с тобой, вот, мол, не успела развестись, как молоденького нашла, не промах, значит.
— И что тебе эти разговоры? Поговорят и перестанут. Я вот что придумал, давай осенью уедем вместе в город. Меня в речпорт зовут, мотористом буду работать.
— У меня дочка в первый класс пойдет, уже в нашу школу документы отдала.
— Тогда давай сейчас уедем, чтобы успеть Маришку в городскую школу записать.
— Подожди, ты мне такое предлагаешь… сбежать что ли? А как потом в глаза родителям смотреть? Мои, может, и приедут к нам, а вот твои, вряд ли, — не хочу быть причиной вашего раздора. И вообще, Лёша, я ведь шла с намерением расстаться.
— Я завтра в город еду, постараюсь устроиться в речпорт, комнату нам снять. Через неделю, ну может, через две, мы с тобой уедем. Не говори сейчас ничего, просто подумай.
— Пойдем домой, — сказала она как-то безучастно, — а то холодно.
__________
— Здравствуйте тетя Нина! – Оксанка показалась в огороде и, увидев Нину, поспешила поздороваться.
— Оксаночка, здравствуй! А что ты там стоишь? Заходи, калитка открыта. – Нина смотрела на девушку, а в мыслях так и крутилось: «Вот бы Лешке такую жену, а нам невестку». Оксанка ей нравилась, за глаза называла ее доморощенной невестой.
— Тетя Нина, а Лёша дома? А то у меня велосипед снова сломался.
— Дома был, суббота же сегодня, подожди, сейчас позову.
Алексей нехотя подошел к забору: — Ну что там у тебя?
Оксанка задорно улыбнулась, тряхнув пшеничными волосами. – Велик сломался, посмотри…
— Так я ведь уже налаживал.
— А ты еще наладь, жалко что ли. – Она подошла ближе, игриво поглядывая на соседа. – Я, между прочим, тебе письма в армию писала, а ты даже в кино меня не приглашаешь.
Алексей, не реагируя, возился с велосипедом. Оксанкины письма он получал, но считал их детскими, относился к соседской девчонке как к младшей сестре. – В кино и без меня можешь сходить, не маленькая уже, — произнес Алексей. – Держи свой велик, и не ломай, больше не буду налаживать.
— Лёшенька, я буду беречь его, — Оксанка снова смешливо посмотрела на Алексея, щурясь от солнца. А когда он скрылся за калиткой, тихо сказала: «Хоть и ходишь ты к другой, — все равно ты будешь мой».
_________________
Женя обернулась на стук калитки, и не сразу узнала в рослой молодой девушке Оксанку. – Здрасьте, тетя Женя! – Громко поздоровалась гостья.
Женю словно ошпарили обращением «тетя Женя», — так ее еще никто не называл, разве что дети, Маришкины подружки.
— Какая я тебе тетя?
— Ну, вы же старше, — Оксана сделала глубокомысленное выражение лица, — кажется лет на десять старше меня.
— Ты это пришла сказать?
— Да что вы, тетя Женя, я зашла журнал отдать, на почте была, захватила, мне все равно по пути.
— Не стоило утруждаться, почтальонка принесла бы, — Женя равнодушно взяла журнал, поймав пытливый взгляд девушки. – Еще что-то?
— Нет, ничего, — Оксанка крутанулась на одной ноге и пошла калитке.
«Да уж, эта девочка далеко пойдет, если в восемнадцать лет знает, как человека одним словом задеть». – Обращение «тетя Женя», она поняла сразу, как намек на отношения с Алексеем. «Нет, прав, Леша, надо решиться».
В начале августа, ранним утром, Женя собралась на автобус, когда еще все спали. Еще с вечера предупредила мать, что всего на один день. О том, что они едут с Алексеем искать жилье, промолчала. Анна слышала, как Женя собиралась и догадывалась, зачем она едет в город. Хотелось встать и отговорить, но жалко было дочку. Да и надежда теплилась, что смирится Нина с выбором сына.
Раннее утро было прохладным, но дающим надежду, что день будет солнечным. Жене показалось, что на самом деле все просто: уехать, найти работу, жилье, устроить Маринку в школу, — просто жить. Она уже вышла за ворота и прошла метров двадцать по переулку, зная, что Алексей ждет ее на остановке.
И вдруг сразу за поворотом она чуть не столкнулась с Ниной. Встреча была настолько неожиданной, что Женя даже ойкнула.
— Не ожидала увидеть? – спросила Нина.
— Не ожидала, Нина Петровна, — ответила Женя, держа в руках сумку.
— Раз я здесь, значит, знаю, куда ты собралась. И ты понимаешь, кто мне рассказал. Сын мне доверяет, и я ему верю. Оставь его, Женя, по-хорошему тебя прошу, по-матерински. Молодой он еще, горячий, а пыл пройдет, расстанетесь.
— Нина Петровна, я же не отнимаю у вас Алёшу, мы просто хотим быть вместе.
— Жизнь ты ему портишь, сама старше и ребенок у тебя. Был бы у тебя сын, поняла бы меня со временем.
— Нина Петровна, пропустите, мне идти надо.
— Умоляю тебя, Женечка, вернись домой, оставь моего Лёшку, не порти ему жизнь, — Нина уже не упрекала, а просила слезно. Она вдруг опустилась перед Женей на колени, схватив ее за руку. – Он по молодости, по глупости, а ты ведь взрослая, сама подумай, что через десять-пятнадцать лет будет, разница-то все равно взыграет. Вернись домой!
— Да вы что, Нина Петровна, встаньте! Зачем это? – Женя попыталась помочь подняться, но женщина мотала головой и просила: — Не встану, пока не пообещаешь, вот так и буду стоять на коленях, пусть люди видят, что я ради сына на все готова.
Женя бросила сумку на траву, отошла на шаг, прислонившись спиной к забору. Ей было так тягостно от встречи, и еще тяжелее видеть стоявшую на коленях мать ее любимого человека.
— Встаньте, Нина Петровна, — Женя подняла сумку, — я домой возвращаюсь. – Сказано это было тихо, обреченно.
Нина поднялась, и, взглянув, на Женю, поняла, что ее словам можно верить. – Спасибо тебе, Женечка. Верю твоему слову, — и она, слегка пошатываясь от волнения и переживаний, пошла домой.
— Ты что, дочка? Почему вернулась? – Нюра воскликнула испуганно, увидев Женю. – И лицо какое бледное… Поссорились?
— Мама, где папка? Пусть отвезет меня до райцентра, я уезжаю. Одна уезжаю. Хватит!
— Что стряслось?
— Нина Петровна меня встретила, для нее такая невестка как я смерти подобно. Да и Лёша молодой совсем, не пойдет наперекор родителям. Не хочу, чтобы меня ребенком попрекали.
— Вот Нинка неугомонная, отговорила значит сыночка. Дочка, а может это к лучшему?
— Если забуду его, может и к лучшему. Уезжаю я. Маринка пусть у вас поживет, как устроюсь – заберу.
— А если объявится Лёшка? – Анна хоть и сомневалась, но спросила на всякий случай.
— Не пустят его родители. А если вдруг спросит… Скажи, что далеко уехала, да хоть в Москву. У нас ведь там папина двоюродная сестра живет, уж туда-то он не поедет.
Движения Жени были резкими, она торопливо собирала чемодан, останавливаясь на секунду, словно вспоминая, все ли взяла.
— Сейчас с Маришкой пошепчусь, чтобы не скучала, приеду за ней потом.
— Что же это за любовь такая, что бежать приходится, — Нюра с жалостью смотрела на дочь, не зная, что сказать и что посоветовать.
— Лучше нам на расстоянии жить, так быстрее забудется, а то невмоготу мне тут.
_______________
Алексей, дождавшись автобуса, так и не уехал, все оглядывался, не идет ли Женя и ругал себя, что не зашел за ней. Накануне мать выспросила, зачем он едет в город. Долго пыталась «вразумить» сына: — Она уже замужем побывала, дитё нажила, а ты парень молодой, ровесницу тебе надо. Да хоть на соседской Оксанке женись…
Алексей обнял мать: — Мам, не нужна мне Оксанка, да и вообще другая девушка не нужна. Только Женя.
Уснуть в эту ночь Нина не смогла, и решила поговорить с Женей, дождавшись ее почти у самого дома.
Алексей с остановки пошел к дому Жени, но наткнулся на запертую калитку. – Нет ее, — сказал Анна, — уехала она. Еще вчера вечером уехала на поезд.
— Как уехала? Мы же договаривались…
— Какой толк с вашей договоренности, если мать твоя все одно житья не даст. Оставь ее, парень, хватит мою Женьку мучить. У тебя сейчас любовь, а завтра наскучит и сам убежишь.
— Да я люблю ее, жениться хочу!
— А я тебе говорю: уехала она, и ты оставь ее в покое.
— Она в город уехала?
— Говорю же, на поезд отвез ее отец, в Москву она уехала к тетке.
— Как в Москву? Она ничего не говорила. А как же дочка?
— Маришка пока у нас, устроится, отвезем ее, да и вообще какое тебе дело до нашей внучки.
Алексей глубоко вздохнул и выдохнул, посмотрел на окна дома, словно ждал, что Женя покажется в одном из окон и весь этот разговор окажется неправдой.
— Не верю я вам, дома она.
— Ну, надо же какой настырный. Весь в мать. Только она на своем стоит, против моей Женьки, а ты на своем. Заходи, проверяй, — Анна смело распахнула калитку.
— А вот и пройду, — он прошел в ограду, потом вместе с Анной в дом. Окинул взглядом комнату, понимая, что и в самом деле Жени здесь нет. И глупо было бы заглядывать в каждый угол.
— Извините, — с грустью сказал он, — все равно не пойму, почему она уехала тайно от меня, — и он вышел из дома.
«А может я неправильно сделала, что не сказала, где Женька. Пусть бы попробовали вместе пожить, уж не «съела» бы Нинка мою дочь».
