Наталья сидела на кухне в одиночестве, и плакала от обиды. «Ну почему так, почему я одинока в своей семье, вроде бы есть муж, есть дочь взрослая, и ей уже двадцать четыре года, ведь она сама скоро выйдет замуж, будут дети. А если её дети потом к ней так же будут относиться?»
Наташа с Вадимом живут в браке двадцать шесть лет с лишним, это конечно приличный отрезок времени. Поженились по любви, и первые двенадцать лет была у них семейная жизнь прекрасная, понимали друг друга, помогали друг другу, Вадим даже посуду иногда мыл, мусор выносил, да и мог утром в выходной завтрак соорудить, например, яичницу с помидорами и луком.
Дочка Анечка у них росла в любви, всё для неё, она у них единственная, и она тоже любила своих родителей. С дочкой сложно стало находить общий язык, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Она вдруг резко почувствовала себя взрослой, стала грубить, девятый класс еле закончила. Наталья стала замечать за ней различные метаморфозы еще после четырнадцати, но особого значения не придавала, считала, что это переходный возраст, всё пройдет и наладятся отношения с родителями. Но не тут-то было, дальше только хуже. Взаимопонимания между Анечкой и родителями не было. Она стала вечерами приходить с запахом, на вопрос почему от неё пахнет сигаретным дымом или даже спиртным, она отвечала: «Сидели с друзьями, они курили, вот и запах, они пили пиво, ну сделала я два глотка, а что тут такого?».
Вадим, как отец в воспитании дочери прекратил принимать участие, когда ей было примерно лет тринадцать. Он говорил: «Ты мать, она дочь, вот и воспитывай девочку в своем женском духе. А был бы сын, я бы занимался его воспитанием». И как не убеждала его Наталья, что ребенок есть ребенок, что дочь, что сын, всё равно воспитание и поддержка отца имеет большое значение, но он отмалчивался, он полностью самоустранился от воспитания дочери. Он вообще стал после пятнадцати лет семейной жизни другим, ленивым, всё ему стало безразлично.
Наталья уже стала подозревать, что у него появилась другая женщина. Но по Вадиму ничего не было заметно в этом отношении, утром уезжал на работу, вечером вовремя с работы, поел и на диван в телевизор, отдохнул и в компьютер, какая-то там игра его увлекла.
Наталья даже у подруги своей спрашивала, нет ли там у её мужа на работе любовницы, подруга работала вместе с Вадимом: «Да ты что, подруга, не смеши меня, твой Вадим – увалень, да кому он нужен? Он такой ленивый, лишний раз со стула подняться не хочет, а ты говоришь любовница. Почему ты спрашиваешь об этом? – Да он стал какой-то безразличный ко всему, на меня не смотрит, мы же не старые, в самом расцвете, на дочку не обращает внимания, и вообще устранился от её воспитания, даже не знаю, замечает он дочку или нет, когда она мимо проходит в квартире, меня-то не замечает».
Аня в десятый класс не пошла, надоело ей «таскаться в школу», так она выразилась, и пошла учиться на парикмахера в местное учебное заведение. Отношения у неё с родителями никакие, отца не признает, и мать тоже. Сколько раз пыталась Наталья наладить отношения, спрашивала у дочери, что её не устраивает в их семье, но она отмахивалась и говорила: «Мам, иди к чёрту, отстань от меня, вон со своим мужем налаживай отношения, а у меня всё хорошо. У меня друзья, подруги, мне с ними лучше». Наталья ночами не спала, переживала, хотела вместе с Аней пойти к психологу, но Аня отмахнулась: «Тебе надо к психологу, иди, а мне не нужно, я не пойду».
Наталья приходит с работы, как будто в общежитие. Никого не интересует, что у неё на душе, что у неё на работе. Она идет на кухню, готовит, стирает, убирает, подбирает за мужем и дочерью вещи, которые разбросаны, где попало. Муж носки снимает, и бросает рядом с диваном, или за диван, а то и засунет под подушку на диване, где лежит. Супружеский долг исполняется раз-два в месяц.
Дочь тоже свои вещи бросает где придется, если вещи в стирку, то никогда не может положить в корзину для белья, бросает на стиральную машинку или рядом, мать уберет. Обувь в коридоре тоже, как попало, есть полочка для обуви, но отец с дочкой знают, что мать уберет на место, а они скинут у двери, перешагнут, и в комнату к себе. Аня на кухне ничего не делает, посуду никогда не моет, за собой со стола не уберет, знает, что для этого есть мать, придет с работы и уберет.
Аня работает парикмахером, деньги матери не дает ни копейки, да она и не просит, лишь бы работала, лишь бы было все хорошо. Наталья боится лишнее слово сказать и мужу, и дочери, потому что в неё полетят проклятья, оскорбления, что она мешает им, отвлекает, и вообще лезет не в свои дела. Ну а если Наталья не успеет приготовить поесть, это будет что-то, оба начинают кричать: «Ты чем тут на кухне занимаешься? Ты обязана приготовить, и накормить свою семью. Ты обязана то, ты обязана другое, на то ты и мать».
Сколько раз Наталья плакала от того, что в семье к ней потребительски относятся оба. Сколько раз она порывалась и пыталась с ними поговорить, но они не хотят даже выслушать, не то, чтобы что-то изменить. Наталья одна ходит в магазин, муж хоть и на машине, но никогда не отвезет её в супермаркет, даже если она попросит его. «Мать, у тебя супермаркет под носом, буду я еще машину заводить, пешком дойдешь. Ну тяжести тебе не привыкать таскать, ты всегда носишь сама всё. В магазин ходить и продукты покупать, это твоя обязанность, ты обязана купить, принести и приготовить». Вот так всегда, «ты обязана, ты обязана». А что интересно муж обязан делать, ну ходить на работу, так Наталья тоже работает.
В субботу у Натальи выходной, но она проснулась как обычно рано, привычка, каждый день на работу, она не любит долго лежать, встала, пошла на кухню. На столе стояла грязная посуда, дочь пришла поздно, поела, не убрала даже в раковину. На подоконнике пепельница наполовину полная, курит муж, курит дочь, в окно, но весь дым все равно обратно заносит. Занавеску на кухне Наталья стирает часто, желтеет.
В раковине тоже немытая тарелка, две кружки, это муж поздно вечером что-то ел, на полу у стола крошки. Наталья зашла на кухню, увидела эту картину, и всё у неё внутри перевернулось. Ей сорок восемь лет, уже возраст, а её ни дочь, ни муж не ценят совершенно, не то что не ценят, а даже не уважают. Не уважают её труд, не уважают её старание, Наталья делает всё для них, чтобы было чисто, было всё приготовлено, выстирано, поглажено.
Она села на стул, и от обиды заплакала, нужно приготовить завтрак, а у неё даже руки не поднимаются, чтобы что-то сделать: «Как всё это надоело и нет больше сил», — думала Наталья. Она даже забыла включить чайник. Сколько прошло времени, она не знала, в кухню вошел муж, закурил в окно, дым весь обратно.
Наталья посмотрела на него многозначительно со слезами, он отвернулся: «Мать, что ты сидишь здесь слезы льешь в этом свинарнике, неужели нельзя убрать, вымыть посуду? — А кто этот свинарник сделал, кто за собой не убрал? Сколько можно мне за вами убирать, мыть, ваши вонючие окурки выкидывать? – А кто должен? – Ты обязана содержать дом в чистоте, ты обязана … — А ты, что обязан?» — спросила Наталья, но муж молчал, наверное, обдумывал, что он обязан делать.
В это время на кухню вышла Аня и в приказном порядке: «Мам, ты что сидишь, а где завтрак, мне на работу, я уже опаздываю, давай быстрей мне хоть чай наведи, и бутик намажь с маслом, и сыр сверху положи. Ну что ты сидишь, что слезы льешь. Ты меня не разжалобишь». Наталья встала и ушла в спальню, демонстративно легла, никто из них даже не поинтересовался, почему она сидела и плакала.
Не прошло и двух минут, как оба прибежали: «Ты что разлеглась, иди убирай и завтрак готовь». Наталья спокойно сказала: «Вот кто вчера там насвинячил, тот пусть и убирает. Я завтракать не хочу, а кто хочет, пусть сам себе готовит. И закройте дверь с той стороны, оба». Много чего выслушала Наталья о себе, и дочь и муж такого наговорили, что она обнаглела, обленилась, что у неё семья, и она обязана, обязана, обязана, и наговорили, что же она обязана. Вадим с Аней поняли, что сегодня видимо они не смогут сдвинуть мать с места, ушли на кухню.
А Наталья лежала и думала, что она должна что-то сделать для себя, чтобы жить спокойно и без оскорблений. На себя она давно махнула рукой. Наталья встала, взяла свой чемодан, сложила необходимые вещи, косметику, взяла свои документы из комода и положила туда же. Потом пошла в коридор, взяла свою сумку, положила в кошелек деньги, она взяла половину суммы, которая лежала в комоде, а вторую половину оставила на месте. Наталья с чемоданом прошла мимо лежащего на диване мужа, он глянул на неё, но ничего не сказал, проходя мимо кухни, она увидела всё тот же бардак, оделась и вышла из квартиры.
Наталья поехала на автовокзал, она решила купить билет на первый ближайший рейс, лишь бы подальше уехать отсюда. Билет купила на междугородний автобус, который отправлялся через тридцать минут в соседний город, пусть он небольшой городок, но ей было все равно, часов через пять она будет в другом месте. Она ехала в автобусе, смотрела в окно и думала: «Я даже не представляю куда приведет меня судьба, но всё равно хуже не будет. Об меня вытирают ноги свои, родные люди, меня превратили в уборщицу и рабу. Всё, натерпелась, больше такого не будет, больше не позволю так обращаться с собой, никому не позволю».
Наталья приехала в небольшой районный городок, узнала, где есть ближайшая гостиница, чтобы осмотреться, и потом поискать съемную квартиру. Пока решила начать с этого, а затем поинтересоваться, куда можно устроиться на работу. В гостинице ей повезло, она сразу же увидела объявление, что нужна горничная, Наталья, не раздумывая спросила у администратора: «А скажите пожалуйста, актуально ли ещё это объявление? – Да, конечно, вчера только оно здесь появилось. — С кем можно переговорить по этому вопросу? – Сегодня суббота, да и уже вечер, завтра к обеду приедет директор гостиницы. – Хорошо, спасибо. – Можно мне небольшой номер на сутки или двое?»
Вечером, просмотрев в интернете объявления о сдаче квартир, она нашла три адреса, и с утра отправилась, нашла квартиру однокомнатную, кстати неподалеку от гостиницы. На работу её взяли, и у Натальи началась новая жизнь. На звонки дочери и мужа она не отвечала, она знала, что опять будет выслушивать неприятности, а на прежнюю работу она отправила по электронной почте заявление на увольнение. Так в сорок восемь лет Наталья начала свою жизнь совершенно с чистого листа.
Спасибо за лайк
