Слава не рассказывал маме, что у отца другая женщина. Рассказывал он о другом: о том, что в институте не ладится, потому что преподавателю по философии Олегу Петровичу Слава не понравится с первого дня, что соседка Лина не обращает на него внимания, хотя он каждый раз пытается с ней поговорить и бабушке ее помогает продукты из магазина нести, что выучил новую песню на гитаре и даже сыграл ей эту песню, правда, сбился один раз, но мама все равно не заметила.
Женщину звали Инга. У нее было красивое, но злое лицо, холеные руки с длинными ногтями и старенькая дребезжащая Тойота, которую она мечтала заменить на автомобиль получше, о чем неоднократно намекала отцу. Отец пока держался, но Слава видел — ещё немного, и будет новая машина.
— Дом вот закончу строить и куплю, — обычно говорил он.
Из-за этого дома Инга и положила глаз на отца, Слава был в этом уверен. Так-то папу нельзя было назвать ловеласом, да и богатым он не был — дом строил сам, своими руками. Зарабатывал неплохо, но все в дом и вкладывал, а Инга, похоже, этого не понимала. Слава догадался об этом по тому, как она удивлялась, что они ни разу не были в Турции или Таиланде, по тому, как она сорила папиными деньгами, считая его кошелек бездонным.
Однажды отец сказал прямо при Инге:
— Вот дострою дом и на Славика оформлю, а то мало ли как оно обернется.
На лице у Инги появилась такая гримаса, что просто удивительно, как отец этого не заметил. При самой Инге Слава не стал об этом говорить, но позже, вечером, заглянул к отцу в кабинет, где он обычно работал перед сном.
— Пап?
Но в кабинете его встретил не папа – из-за стеллажа шагнула Инга, абсолютно голая, и Слава замер как вкопанный, не в силах даже пошевелиться.
Он думал, Инга смутится, но она лишь тряхнула длинными волосами и сказала:
— Стучаться надо.
Краска ударила Славе в лицо, и он выскочил из кабинета как ошпаренный. Перед глазами так и стоял образ Инги, как он ни старался его прогнать – на улицу даже выбежал, чтобы остудиться. И, как назло, столкнулся с Линой – она шла домой, держа в каждой руке по пакету с продуктами.
— Привет! Может, помочь?
Лина смерила его привычным холодным взглядом и ничего не ответила. Вот почему она всегда так?
С отцом поговорить так и не удалось.
Через несколько дней он стоял на остановке и ждал автобуса, когда заметил ее машину. Он еще удивился – что Инга здесь делает? Даже подумал, что приехала его встречать – с утра лил дождь, да так, словно там, на небесах, сорвало кран, а в ЖЭКе, как всегда, аврал и некому починить. Но тут же Слава заметил Олега Петровича, который бежал через дорогу к автомобилю, прикрываясь папкой. Когда он сел к Инге и потянулся к ней своим щетинистым лицом, внутри у Славы вспыхнула ярость: как она может водить шашни за спиной у отца, да еще и с таким отвратительным типом? Он сегодня же все расскажет отцу!
Отец выслушал его спокойно, словно в Славиных словах не было ничего компрометирующего Ингу. На ее лице тоже ни один мускул не дрогнул.
— Сначала в комнату ко мне врывается, когда я голая, потом небылицы про других мужчин рассказывает, – хмыкнула Инга. – Юра, да твой сын помешался на мне, похоже.
В лицо Славе ударила краска, когда отец посмотрел на него удивленно и спросил:
— Это правда?
— Что? – еще больше краснея взвился Слава.
— Ты заходил к Инге в комнату?
— Я просто…
Ему стало понятно, что оправдываться бесполезно и что отец все равно поверит ей, а не Славе. Он резко отодвинул стул и пошел прочь из этого дома, где теперь все были против него, даже отец.
На улице все еще было пасмурно, хотя дождь прекратился. Слава быстро шагал к остановке, жалея, что не надел куртку – стало совсем холодно, не хватало еще простудиться. Он смотрел под ноги, стараясь не наступать в лужи, поэтому не заметил Лины, которая шла навстречу, видимо, как раз от остановки. Он задел ее плечом, недовольно буркнул «извините» и только после этого рассмотрел, кого толкнул. Сожаление накрыло его крутой волной и он, обернувшись, закричал:
— Прости, я, правда, нечаянно!
Но Лина даже не посмотрела в его сторону…
Мама выслушала Славу, и от этого ему стало легче. Он не говорил ей про Ингу, нет – просто рассказывал про обычные свои дела, про то, как неудачно получилось с Линой, ну и упомянул, что папа его не понимает, стал чужим и непонятным. Хочет вон дом на Славу переписать, словно Славе это нужно. А ему нужно, чтобы его слушали, да и только.
С того дня Слава старался реже бывать дома – понял, что в любом сражении с Ингой он проиграет. Что и говорить: та опутала отца, крепко прицепилась к нему, говорила, что любит, хотя Слава ей не верил – все, что она любила, это деньги.
Он стал прогуливать пары, и об этом тоже не рассказывал маме, знал, что она расстроится. С философом, который крутил шашни с Ингой, стало совсем плохо – если раньше только он прикапывался к Славе, то теперь Слава сам ему специально грубил, хотя приятели пытались его одернуть.
— Ты чего добиваешься, в армию собрался идти?
А Славе было все равно – в армию, так в армию, чего он теряет?
Отец, когда узнал, что Славу отчислили, страшно орал. А Инга сидела с непроницаемым лицом, но, когда они столкнулись со Славой взглядами, он увидел, как у нее в глазах блеснуло злорадное торжество.
— А ты Инге своей спасибо скажи! – зло закричал Слава. – Это из-за ее хахаля меня выгнали!
И после этих слов отец ударил его – впервые в жизни, даже в детстве он никогда Славу пальцем не трогал.
— Дом на нее перепиши, – только и сказал на это Слава, развернулся и ушел.
Это случилось за неделю до того, как Слава должен был уезжать — уже и повестка на руках была, и проводы назначены. Он был на кладбище – прощался с мамой, объяснял ей, что придется служить, но потом он обязательно восстановится и доучиться, получит диплом, как она хотела. Телефон зазвонил не вовремя, и он бы не стал его брать, но тут словно мама сама ему сказала – возьми трубку, сынок…
Это звонил отец. И голос у него был напуганный, чужой.
— Славик, ты где?
— На кладбище.
— Слава богу, я боялся, что ты в доме!
— В доме?
— Наш дом, Славик, горит…
Пока ехали пожарные, соседи во главе с отцом сами пытались остановить огонь. Несмотря на всю суматоху, Слава заметил, что во толпе помощников были и Лина – она носила воду ведрами из своего дома, подавала их мужикам и тут же бежала обратно с пустыми, меняя их у бабушки на полные. И не было в ее глазах страха, как у некоторых, которые толпились поодаль и боялись подойти к огню ближе.
Когда уже приехали пожарные, Слава нашел Лину и сказал:
— Спасибо за помощь, я всегда знал, что ты такая.
— Какая?
Ее голос прозвучал мягче обычного, словно этот пожар растопил, наконец, ее сердце.
— Смелая и великодушная.
Лина засмеялась. И смех у нее был приятный, легкий как пение утренних птиц.
— Скажешь тоже… И откуда ты знал, мы же не знакомы совсем.
Слава смутился, но глаз не опустил.
— Я давно за тобой наблюдаю, – признался он.
— Зачем?
— Ты мне нравишься.
Лина вдруг посерьезнела и опустила глаза.
— Мне нельзя.
— Что нельзя?
— С парнями встречаться.
— Это еще почему?
— Инфицированная я.
Но Славу эти слова не напугали.
— И что? Так говоришь, будто прокаженная.
— А разве нет?
— Нет.
Он смотрел ей в глаза, решительно и бескомпромиссно.
— Меня через неделю в армию забирают, – сказал он. – Но если ты дождешься, я женюсь на тебе, поняла?
Лина опять засмеялась, но почему-то Славе показалось, что этот смех больше похож на слезы…
И все случилось именно так, как Слава и обещал: вернувшись из армии, он восстановился в институте, помог отцу отстроить дом и женился на Лине. Бабушку они забрали с собой – а зачем такой большой дом, если не для всей семьи? Пока Слава был в армии, отец и так уже сдружился с будущими родственницами – помогал им, чем мог, вечерами пил чай с Лининой бабушкой и обсуждал цены и политику, а то с молодыми-то об этом не поговорить, у них свое на уме. Через эту бабушку отец Славы и познакомился с Катей – та была медсестрой, приходила уколы делать. И была эта Катя простой и хорошей женщиной, про нее Слава сразу маме рассказал. Наверное ей было не особо приятно, но все же Слава был уверен, что она порадовалась за папу – с Катей он был счастлив.
А Инга… Она, как узнала, что теперь все деньги опять на дом пойдут, и не видать ей ни новой машины, ни шикарной жизни, ушла от отца. Тот, конечно, расстроился, прикипел он к ней, точнее, к ее красоте, и Слава его за это не корил – что и говорить, красивая она была женщина, хоть и злая. Однажды, спустя два года, Слава совершенно случайно встретил ее – пришел кровь сдавать в медицинский центр, а она там на ресепшене стояла, тянула накрашенные губы в притворной улыбке. В этот центр Слава больше не ходил, но за Ингу порадовался – может, работа ей на пользу пойдет, не все из мужиков деньги тянуть. А кровь он не просто так сдавать ходил – несмотря на все страхи Лины, он решил, что пора, чтобы в их большом доме появился детский смех…
Cпасибо за лайк
