-Ну и переборчива Катя, твоя Галина.
-Чего это она у меня переборчива?
-А того… — женщина укладывала покупки в хозяйственную сумку и весело поглядывая на других, — так и перебират, так и перебират.
-Что перебират?- не понимающе спрашивала Катя.
-Та парней, известно кого…
Женщина поспешила выйти, Катя выскочила следом.
-А ну, Милка, стой. Ты чего это мою девку полощешь, а? При людях такое говоришь? Совсем сбрендила?
Катя ухватила цепко Милку за руку и собиралась выяснить сразу же отношения.
Милка та, сплетница известная, вмиг девку ославит языком своим поганым.
-А чего её полоскать? Коли она сама полощется, словно тряпка на ветру, от одного к другому.
-Да ты…Ты…Да как ты смеешь?
-А так и смею, — вырываясь и быстро уходя говорит Милка, -со Славкой моим стречалась? А? Стречалась?
-Чего? Да чтобы моя Галя, да с твоим болезным? Стречааалась тьфу.
-А вот и тьфукай, наши парни знать не нужны ей, куксится от наших от парней-то, а с залётными милуется.
-Та, что ты такое говоришь, та, чтобы язык твой поганый пополам треснул, тьфу, гадина какая, на дитё такое наговариваешь.
На крыльце стояли все женщины из магазина, включая продавца Зою, они делали вид, что заняты своими разговорами, но головы у всех были повёрнуты в одну сторону, в сторону ругающихся Катерины и Милки.
-Ой, Несмеяна така, недотрога, а как городской поманил, так и кинулась. Гуляют, стишки читают, на виду у всех, тьфу.
-Та, что ты мелешь, зараза? Какие стишки? Где гуляют, та с кем?
— Известно где, у речки, орёт она мне ещё.
— Это как же у всех на виду говоришь, у речки? Там же шесть километров от деревни? Даже если и был там кто, ты то, что там делала?
-Какая тебе разница, Катя. Ты за своей девкой смотри, а за мной смотреть нечего.
-А может Милка сама до городского пристать хотела, глянула, а он занят? — раздался чей-то весёлый голос, — а ну Милка, признавайся, ха-ха-ха.
Женщина вырвала с силой руку и быстро пошла в роль по улице, Катерина устремилась следом. Быстро добежав до дома, Катя залетела коршуном в ограду и кинулась в дом.
-Гала! Гала! -голос Кати срывался на визг, — Гала!
-Мамочка, что случилось? — Галя выглянула из комнаты, — что случилось, мамочка?
-Гала, Гала…
-Да что такое, мама? Что случилось? Сердце, спина? Что мама?
Галя набрала воды в кружку и поднесла матери, та жадно выпила.
-Ой, не могу, Гала, скажи ты мне…Скажи дочка…Ты со Славкой Милки — сплетницы встречалась ли?
-Ты чего, мам? Он с шестого класса за мной как бычок на верёвочке ходит, тебе ли не знать, зачем он мне нужен? Да и не до встреч мне, к поступлению готовлюсь.
-Гала, дочка…Скажи мне…Как на духу скажи…у речки гуляла с городским? Скажи дочка? Я ругать не буду…
Рука Галина, державшая кружку, немного дрогнула, но подняв голову, девушка обиженно глянула на мать.
-Ну прости, прости, дочка…Милка, язва проклятущая, языком такое мелет, такое мелет.
-Да пусть мелет, мама…Это же она из-за Славки…
-Ну ладно, ладно моя холёсенькая, ой Гала, ты наверно голодная? Пойдём, пойдём, ой, всё учит и учит, моя учёная, моя капочка, сердечко моё…Пойдём, пойдём моя милая…
Была Галя последушком, у матери с отцом, всего пятерых детей родили и поставили на ноги супруги Петровы, два сына уже давно семейные, две дочери тоже своими семьями живут и Гала, последушек, сердечко мамино, дочушка, ягодка — малинка.
Хорошей судьбы желала Катя для Галы своей.
Нет не то, что она на свою жалилась, в любви и согласии с Петром сорок лет уж как живут, да чего-то особого для последней дочери хотела женщина.
Уродилась она вся до чисточки в свекровь, Елизавету Парфёновну, такая же белокожая, дородная, глаза в пол лица брови — дугой, губы, что вишни спелые, коса по пояс, стан гибкий.
Они -то Осинины, все худенький, да чёрные, щуплые, да жилистые, Катя, хоть и не Осинина по рождению, а вообще даже Краснова, да тоже под стать мужу маленькая, щуплая, чёрная.
Дети старшие тоже такие, а вот Гала…
Смогла же как -то такую красоту Катерина на свет народить, душа заходится…
Эх, что за девка, первая красавица не то, что на селе, а в районе, да то там в районе…по области, да и в стране знаете ли…немного таких найдётся.
Конечно, тот Славка и потерял голову, видно наплёл что мамаше своей, а той дай только повод, будет языком молоть, что помелом.
Надо же какая баба склочная, ить хотела опозорить девушку честную, тьфу зараза. Может на неё заявление написать, да пусть товарищеский суд осудит её?
А что? Вон Валентина Щипкова, писала на Надьку Барябину заявление, когда та дочку её всяко полоскать начала, да ещё к старому хрычу приревновала своему, писала Валентина, прямо в клубе собрание было, да Надьку на пять рублей оштрафовали и порицали всяко, плакала она, а нечего языком молоть, ишь…
Всякие такие думки одолевали Катерину, тьфу ты негодная, никаких сил нету с этой Милкой, так и кажется Катерине, что за углом шушукаются выглядывают и хихикают, то бабы на колонке замолчали увидев её и нарочито громко заговорили о чём -то другом, то в магазине кости ей и Гале её моют, но со временем женщина успокоилась.
Да и Гала кроме как к подружке Олеськи, никуда и не ходила. Ну убежит девчонка, иной раз ночевать останется, так сколько раз Катя тайком пробиралась к Егоровым, в окна заглядывала, спят девчонки на кровати, от сердца боль отступала.
Студенты приезжие в старом клубе жили, стройотрядовцы, так говорят некоторые девушки дружили с ними, а как дружили? Понятное дело, эти городские, им то, что…Ушлые они, поматросят, да и бросят, а девки -то дуры, ведутся…
Хорошо что Гала её не такая.
Да ей и не надо ничего, Гале -то, она вон, в институт готовится.
В тот год не поступила, так в этом обязательно поступит.
Учёная дочка будет, всем нос утрёт, а то ишь ты зашушукались переборчива Гала. Да, переборчива, а на что ей колхозник, сами бы подумали?
Гала вон какая, и умная, и красивая, она в Москву поедет, такого себе москвича отхватит, не чета этим…
-Мама, поговорить бы…
-Да Гала, что такое, серденько моё.
-Мама, ты только не расстраивайся…Я тебя кое с кем познакомить хотела.
-С кем же, доню?
-Владимир заходите.
Гала провела в дом статного, аж Катерина загляделась, молодого человека, синие штаны в облипочку, Катя знает, это называется жинсы, у них в деревне смеются, что мол с мылом натягивать приходиться.
Рубашка, до половины пупа расстёгнута, а майки под низом нет, так на голое тело надета прямо, волосы пшеничные до плеч, выбрит правда гладко, ремень с такой бляхой, большой наподобие солдатской, а глаза синие, с поволокою, гитара за плечами.
-Да кто же это? Гала?
-Мама, это Владимир.
-Здравствуйте, Владимир, — протянул сухую узкую ладонь с длинными белыми пальцами.
-Здрасти, — стесняясь сунула маленькую, но крепкую рабочую руку Катерина, — я Катерина Ипатьевна, мама Галы…А отец вот в поле.
-Мам, Владимир что -то хочет сказать.
-Я собственно, Катерина Ипатьевна, о судьбе Галы хотел поговорить, у меня есть связи…
Голос Владимира звучал уверенно, да так складно тот московский говорил, что Катя, собирая на стол, заслушалась.
А говорил он много, да так, что Катя заслушалась, но и сомнения конечно одолевали…
Обещал гость и что в самый главный институт в Москве поможет поступить, а ежели Гала захочет, так он и артисткой поможет ей стать…И житьгденайдёт и с пропиской опять же поможет, связи у него…
-Мам, — счастливо светится Гала, — ну мама…
-Ой, не знаю…У отца надо спросить.
Вечером накормив мужа, села Катя к столу, Гала в комнате сидит, не дышит, словно мышка.
Издалека начала, какая Гала умница, да как было бы хорошо, ежели бы в Москву поступила…Что мол, есть человек, который может ей помочь, даже может поговорить и даже может артисткой станет Гала.
Пётр, отец Галы и муж Кати, сидел водя большим коричневым пальцем по рисунку клеёнки и не поднимая головы внимательно слушал Катю.
— Москвич, говоришь?
— Москвич, Петя, как есть москвич.
— Артисткой говоришь?
— Артисткой Петя, как есть артисткой, у вас мол, мамаша, Гала такая фактурна, така фактурна…
-И этот хмырь — значит помогать Гале будет устраиваться там, в Москве?
— Будет, Петя, как есть будет. Петя…ну неужто мы дочери своей счастья не желаем? А?
— Счастья? А ну скажи в чём одет тот Владимир?
— Да, как и все…
— Прямо, как и все?
-Ну…- Катя замялась, у штаны, такие синие, жинсы называются, рубаха…Она Петь без пуговиц у его, видно поотлетали, так я это, пришью…Ну что они, студентики, живут там. без мамок…А он видно из антилигентной семьи-то, Петь…
-Жинсы, пришью…Гала, а ну иди сюды.
-Что пап?
-Ты мне не чтокай, не чтокай. А ну говори провинилась ли? А? Говори.
Пётр стукнул по столу кулаком.
-Говори… а не то…Жинсы, мать вашу, артистки.
-Оооой Петя, оой, да ты что? Гала, Гала, уйди в комнату…
-Куды? Сидеть. Я вопрос задал.
-Да что ты папа? — Галя взвизгнула, — что ты говоришь такое?
-А то… видал я твоего, в жинсах да с гитарой, в рубахе расстёгнутой, пуговицы говоришь мать, оторвались, да нееет, это он наших дур деревенских соблазняет, москвич -то этот, недоделанный.
Я давеча с кумом Мишкой повстречался, так он этого паразита, по полю гонял на тракторе, девку его обрюхатил, в том году, пацанёнку вон несколько месяца, наобещал с три короба, а та возьми да, поверь…
А вэтом году ты поглянь, опять приехал, до нашей гад добрался…
Хорошо, что наша додумалась сначала нам рассказать, та прям уехать собралась в втихушку, всё, жена, он же ей жениться обещал. Говори, — повернулся Пётр к дочери, — обещал жениться, ну?
-Обещал, шепчет Гала.
-Обещааал, — передразнивает Пётр, — ну? Поверила?
Молчит Гала, воет Катерина.
-Ну?
-Я сказала после свадьбы…Целовалась…два раза. — еле выдавливает из себя девушка.
-Тьфу мокрохвостая, это твоё воспитание твоё, в задницу целовала. вот, вот, пожалуйста, опозорила. На всё село опозорила, ну спасибо дочушка…У Петра Осинина, передовика производства, дочь…
-Папа, папа, я правду говорю, — упала в ноги, плачет Гала, — папочка, я правду сказала. Он обещал, говорил буду в Москве жить, в мехах ходить, на машине ездить, а я сказала, что не такая.
Папочка, поверь мне, — упала Гала на колени — прошу…я не виновата, папа!
-Ооой, ооой, — хрипит Катя, — да что же делается, Гала…Доча.
-Цыыть, обе цыть. Всё, всё… хорошо, что матери сказала, хорошо, что не такая ты Гала, молодец.
-Всё мать, всё, спокойся, ну, всё, Гала иди сюда, Катя…
Неделю Гала никуда не выходила из дома, кажется о её позоре все знали, хотя какой позор? Она ничего не сделала предосудительного.
А вскорости сказала отцу с матерью, что будет в области поступать, поступила.
На следующий год замуж Гала собралась, и за кого? Да за Славку Милкиного, с шестого класса парнишка за Галой словно бычок на верёвочке ходил.
Пока красавица согласна, решили свадьбу играть.
Гала пока училась, Славка извёлся весь на пару с Милкой.
Но Милка, надо отдать ей должное ни слова плохого про невестку не сказала, а кто если что вскользь бросал, так рты быстро затыкала, за что Катя была ей безмерно благодарна.
Встретила как-то Гала и москвича Владимира, оказался он Жоркой из области, о как, женился говорят на той, девчонке -то.
Сделал вид что Галю не узнал, всё такой же красавец расхлябаный, что -то девчонкам говорил зелёным совсем, но вот вдали женщина маленькая и худенькая показалась, со злыми сощуренными глазами, она тащила мальчонку за руку, выпятив острый животик вперёд, Владимир — Жора сразу сник, интерес к девчонкам потерял и повернулся со скучающим взглядом в сторону женщины.
А Гала со Славкой хорошо зажили, пока Гала училась Славка на Москвич заработал, так что Москвич у Галы всё же появился, свой, личный ну на половину со Славкой конечно.
Уж как он Галу свою всю жизнь любил, правнуков уже помогают воспитывать, а всё вспоминает Славка, как Галу от москвича отбил.
И всё новыми и новыми подробностями обрастает та давняя история.
Уже и сама Гала, да и Славка поверили, что так оно и было…
Ну и пусть…
Cпасибо за лайк
