Пес был и правда большой. Густая черная шерсть, могучие сильные лапы и суровый взгляд овчарки внушали Генри страх. От такого не убежать. Пес начал медленно приближаться…
Генри сидел в окопе, вцепившись руками в ружье. В голову лезли различные и отнюдь не приятные мысли. В воздухе застыли страх и безысходность…
Генри был одним из многих призывников народа Фьехи, попавшим в лапы мощного тоталитарного государства, которое то и дело устраивало войны. После полного подчинения Фьехи, их народ стал колонией. Колонией бесправной и обязанной воевать за страну-победителя. Они не имели права на образование, медицину и даже на имя. Лишь порядковый номер и удел служения победителям. Чистокровным…
— Пс-с, Генри, возьми, – Артур, такой же призывник, как и Генри, протянул своему приятелю маленький черствый хлебный ломтик.
— Ты чего делаешь? А если чистокровный заметит? – Генри выхватил кусок хлеба и тут же спрятал в карман, по его лицу стекла капелька холодного пота.
— Я знаю, что нас расстреляют, если заметят. Но мы уже два дня ничего не ели. Голодная смерть не лучше пули, – Артур понурил голову, но тут же встрепенулся от разорвавшегося неподалеку снаряда.
— Похоже, начинается, – Генри осторожно посмотрел на чистокровных, которые поглядывали на линию фронта через бинокль и что-то обсуждали.
Артур побледнел. Его круглые очки тут же запотели, а руки затряслись. Старенькая винтовка в его руках едва не упала, однако, Артур в последнее мгновение успел ее поймать.
— Не уверен, хочешь ли ты воевать за победителей? За великих Кловьеро? – суровый чистокровный подошел к Артуру и снял автомат с предохранителя.
— Уверен, что хочу! Жизнь за Кловьеро, смыть позор крови… — неуверенный в собственных словах голос Артура разносился по окопу.
Взгляды таких же призывников были устремлены в дрожащую под ногами землю. Безысходность. Словно между молотом и наковальней, они были заперты в холодном укреплении, не видя возможности для побега. Это была не их война. Не их выбор.
— Ты врешь. Врать чистокровным – преступление, наказание за которое – смерть.
Едва чистокровный начал поднимать ствол своего автомата, Генри отважился на то, чего сам от себя не ожидал. Скромный, щуплый парень, который всю жизнь тайком читал книги в подпольной библиотеке, оттолкнулся от стенки окопа и ударил прикладом надзирателя.
Тот момент был соткан из перманентного страха и смятения. Всепоглощающий ужас пробирал до костей каждого Фьехи в том злосчастном окопе. Каждый из них понимал, что поднять руку на чистокровного – это наказание похуже смерти для всей группы…
Свист. Пронзительный свист повис в воздухе. Спустя секунду содрогнулась земля и, будто бы конь, встала на дыбы. Огненные реки расплескались по округе, окутывая собственным пламенем укрытие.
— Бежим! – Артур схватил за воротник опешившего Генри и бросился вдоль линии фронта.
Снаряды разрывались один за другим, затмевая рассудок громогласным грохотом. Тысячи осколков впивались в рыхлую землю под ногами бегущих от войны друзей.
— Быстрее, не отставай! – Артур кричал, но его голос тонул в безумии развернувшегося артиллерийского обстрела.
Едкий запах гари ударил в нос. Из глаз текли крупные слезы. Хотелось жить.
— Смотри — лес! Туда! Давай! – Генри увидел в дымовом просвете высокие сосновые стволы, прямо за двухэтажными каменными руинами.
Не сбавляя темпа, друзья выпрыгнули из окопа и из последних сил побежали навстречу зеленым гигантам. Едва они добрались до разрушенного здания, как в него угодил снаряд. Тяжелые кирпичи и камни, словно лавина, с головой накрыли дезертиров. Генри, едва дыша, лежал посреди обломков.
— Генри! Генри! – Артур, который чудом смог устоять на ногах, бросился к товарищу.
— Давай, дружище, вставай! Нужно бежать! – испуганные глаза Артура пытались оценить состояние Генри, а трясущиеся руки выронили винтовку и ухватились за воротник.
Внезапная автоматная очередь, которая чудом не задела Артура, заставила его отдернуть руки. Он попытался нащупать свою винтовку, но вновь разбившиеся о камни пули заставили его бежать.
— Прости! Я не могу, прости! – Артур скрылся в лесу под свист летящих пуль.
Генри казалось, что это конец. Небо, в которое были устремлены его слезящиеся глаза, было устлано дымовой завесой, которую не пробивали лучи солнца. Запах. Этот запах. Его ни с чем не спутаешь. Едкий, горячий, пропитанный порохом, страхом и смертью.
Генри был готов сдаться, как услышал где-то справа, как кто-то скулит. С трудом повернув голову, он заметил клетку с запыленной бетонным раствором овчаркой, которую так любили спускать чистокровные на убегающих Фьехи.
— Хотя бы ты будешь жить, – Генри перевалился на живот и ухватился левой рукой за дверцу стальной ловушки.
Сорвав рукой пломбу и едва подтянув на себя дверь, Генри свалился на холодные осколки кирпичей. Собака тут же выбежала из клетки и, было, собралась пуститься наутек, но в последний момент обернулась.
Что-то сильное вцепилось за шиворот пропахшего гарью плаща Генри и потащило его по осколкам в лес. Генри потерял сознание…
*****
Вдох. Чистый сладкий воздух насытил легкие, которые тут же пустили крупицы кислорода по системе кровообращения. Шум разбивающейся о камни воды пришел на смену звенящей тишине. Генри открыл глаза и попытался встать.
— Спокойно, хороший мальчик, хороший, – Генри попятился назад, увидев перед собой массивного пса Кловьеро.
Пес был и правда большой. Густая черная шерсть, могучие сильные лапы и суровый взгляд овчарки внушали Генри страх. От такого не убежать. Пес начал медленно приближаться. Как только его морда оказалась в пяти сантиметрах от лица Генри, дезертир зажмурился и уже, было, попрощался с жизнью.
— Льфс, льфс – холодный и влажный язык пса коснулся лица Генри.
Тогда Генри вновь открыл глаза. Пес вилял хвостом и был благодарен за свое спасение. Если бы тогда Генри сдался и не решился открыть клетку своего потенциального врага, вероятнее всего, они оба бы были погребены под слоем земли, битых кирпичей и пепла. Но…
Генри поступил правильно. Генри поступил так, как был воспитан на сотне или тысяче книг своего миролюбивого народа. Он поступил так, как должен поступать настоящий человек.
Внезапно живот Генри заурчал. Трехдневный голод давал о себе знать. Пес тут же навострил уши и убежал. Генри огляделся. Он находился в пещере за небольшим водопадом с кристально чистой водой.
Набрав в руки холодной воды, он умыл лицо, а затем начал жадно ее пить. Она казалась такой сладкой и питательной, словно это был не водопад, а кисельная река.
Спустя полчаса вернулся пес, неся в своей пасти тушку весьма упитанного зайца. Он вновь приблизился к Генри и аккуратно положил пищу к ногам дезертира. Генри вспомнил способ, как развести костер без спичек, принес хвороста и сделал самое вкусное блюдо, которое он только ел в своей жизни. Ведь Фьехам было запрещено есть мясо, они были недостойны, по мнению чистокровных.
Пес смотрел на жареного зайца с аппетитом. Однако, он даже не смел к нему приближаться. Его воспитывали, как инструмент, как оружие, которое не должно мешать хозяину. Которое должно любить его беспрекословно и выполнять все прихоти, пускай и в ущерб себе.
Но когда Генри разделал зайца пополам и положил одну часть перед псом – тот удивился. Сначала он воспринял это как проверку и даже не решался поднять голову. Затем Генри пододвинул кусок жареной зайчатины поближе к псу и тот, не в силах сопротивляться, накинулся на заветное угощение.
После того, как от еды остались лишь объедки, пес сжался и задрожал. Он смотрел на Генри с ужасом. Понимал, что поступил неправильно. Понимал, что облажался. Генри привстал и подошел к нему. Пес замер и начал скулить.
— Спасибо тебе, друг, – Генри почесал пса за ухом.
С того самого мгновения, пес путешествовал вместе с Генри. Они скрывались в лесу, искали выход за линию фронта к войскам Ситеригийцев и, однажды, нашли брешь в обороне Кловьеро. Медлить было нельзя.
Под покровом ночи, они двинулись в путь по едва заметной тропе, освещенной отблеском луны. Ветер качал кроны гигантских деревьев. Птицы в минуту затишья пели свои незамысловатые песни.
Внезапно пес остановился и поднял свои уши, устремив взгляд куда-то в кусты. Генри пригнулся и начал всматриваться в глубину зеленых зарослей. Резкий скачок боевого пса с неистовым рыком незамедлительно повалил темный силуэт в кустах на землю.
— Мама… ааа… мама! – мужской испуганный голос сдавленно кричал.
Пес же не пытался навредить незнакомой тени. Однако зарычал еще сильнее, чтобы тень умерила свой пыл и перестала издавать какие-либо звуки.
— Артур!? Сит, фу! Это друзья, – как только Генри сказал «фу», Сит слез с «тени» и перестал порыкивать.
— Г…Генри?! Я думал, ты погиб! – Артур бросился к Генри и крепко обнял его.
— Прости, я тогда сбежал… Мне нет оправданий, я вин… — Артур не успел договорить, как Генри перебил старого друга и по-дружески сжал в крепких объятьях.
— Ни в чем ты не виноват. Я тоже был напуган.
Вскоре они вышли к войскам Ситеригийцев и ушли глубоко в их тыл. Оказалось, что Артур несколько раз возвращался к тем окопам в поисках Генри или… хотя бы его тела, но так и не смог его найти.
Перебиваясь ягодами и жуками, ночуя в кустах и вздрагивая от каждого шороха, он обнаружил тот самый проход, где и встретился со своим другом.
Со временем Генри стал санитаром на фронте. Вместе с Ситом они выносили раненных из-под огня жестоких Кловьеро и оказывали им первую помощь. Артур же занялся поддержкой беженцев из Фьехи и других захваченных государств. Освоив ремесло гражданского пилота, он помогал людям выбраться с оккупированных территорий.
Затем Кловьеро начали проигрывать одну битву за другой. Вскоре в их рядах стали возникать бунты. Призывники массово покидали линию фронта и присоединялись к Ситеригийцам.
Война закончилась. Вновь небо стало мирным и спокойным. Артур и Генри вернулись домой, а Сит обрел семью…
Автор СТАРЫЙ ЛИС
Спасибо за лайк
