Они стояли на перроне, занесённом снегом. Вера нетерпеливо взглянула на часы. До поезда оставалось около получаса. Только бы дети не замёрзли… Словно в ответ на тревожные мысли, румяная девчушка бросила в нее пригоршню снега и весело рассмеялась.
Вера улыбнулась в ответ. Не верилось ещё, что с сегодняшнего дня они — полная семья. Было, конечно, общение, поездки в гости на выходные, но это всё не то. На этот раз они с Ильёй едут домой с детьми. Со своими детьми.
Сначала в их планы входил только один ребенок. Но разве можно что-то планировать, переступая порог детского дома? Сердце Веры зашлось, стоило ей сделать несколько шагов по знакомому гулкому коридору. За 12 лет тут ничего не изменилось. Те же зелёные стены, тот же тусклый свет, старинная лепнина на высоких потолках. Поворот, мимо кухни и по лестнице на второй этаж — дорогу она знала наизусть. Илья крепко сжимал руку жены, понимая её чувства.
Антонина Григорьевна, бессменная директриса, постарела, появилась на лице сеть морщинок. Своих бывших воспитанников она узнала сразу. Да и как не узнать. Помнила она всех. И наивную девушку, которая мечтала стать актрисой, и маленького юркого мальчишку, которого иначе как сверчком и не называли. Много их было, детей с искалеченными судьбами, кто-то смог удержаться на плаву, кто-то ко дну пошел…
На расспросы Антонины Григорьевны отвечали охотно. Вера актрисой не стала, выучилась на воспитателя и работает в детском саду, Илья на машиностроительном заводе трудится. Всё у них хорошо сложилось, десять лет вместе прожили, только детишек Бог не дал. А так хотелось кому-то подарить тепло, которого сами были лишены в детстве. Вера мечтала о большой и дружной семье, Илья хотел дочку, но не сложилось.
Возраст? Да как получится. Совсем малышей здесь не было, скорее те, у кого не так уж много шансов быть усыновленными.
Антонина Григорьевна, кивая в такт их словам, нашла анкеты детишек. Вера с Ильёй рассеяно смотрели фотографии с изображением хмурых, серьезных не по-детски маленьких лиц…
Неожиданно в кабинет ворвалась бойкая растрёпанная девчушка лет восьми:
— Антонина Григорьевна, Вася Алёнку бьёт, а я обещала не драться!
— Тише, Аня, выйди, пожалуйста, и зайди как положено.
— Врежу Ваське, честное слово, — горячо заявила девчонка, сжимая кулаки.
— Постучаться надо, спросить можно ли войти, поздороваться… И не грызи ногти.
Слушать нравоучения у девочки явно времени не было. Окинув быстрым взглядом собравшихся она сердито цокнула языком:
— Эх, опять самой разбираться. Потом не спрашивайте за что меня Марина Евгеньевна наказала!
Задорно подпрыгнули тонкие хвостики на макушке. Девчонка, не прощаясь, выскочила из кабинета.
— Вот такие у нас детишки, колючие, ершистые, — вздохнула заведующая.
— Расскажите про эту девочку, — попросила Вера.
— Аня вам не подойдёт. У нее сестра-погодка здесь, разлучать в таком возрасте их уже нельзя. Тем более она была в приемной семье, но там родился свой ребенок. Аня стала не нужна и ее вернули. С ней работал психолог, но сложности остались. Она никому не верит.
— А вдруг это судьба, что именно ее мы сейчас встретили?
— Верочка, не дури, ей девять лет, скоро переходный возраст начнется. Без доверия намучаетесь. Я бы вообще вам посоветовала в дом малютки съездить, совсем кроху взять…
Отговорить Веру не получилось. Они с Ильёй решили знакомиться именно с Анютой и ее младшей сестрой Алёнкой.
Оформление документов было небыстрым, за это время Леночка — ласковая худенькая девочка со снежно-белыми волосами — успела привыкнуть к своим будущим родителям и даже называла ласково «мамуля» и «папуля».
Неулыбчивая, закрытая Анюта никак не могла привыкнуть к Вере, почти с ней не разговаривала. Если Илью она хотя бы называла по имени, то Вера слышала в свой адрес только подчёркнуто уважительное «вы».Женщина надеялась, что сможет растопить лёд в маленьком сердечке, но как подступиться к Ане, не знала. Девочка ей не верила, помня, что в прошлый раз требовала вернуть её в детдом именно приёмная мать.
Сегодня они ехали домой насовсем, с бумажной волокитой покончено. После праздников девочки пойдут в новую школу. 30 декабря. Послезавтра Новый год. Вера всегда любила новогоднюю суету — детский смех, хороводы вокруг зелёной красавицы. Она хотела устроить незабываемый волшебный праздник для Аленки и Анюты. Всё уже было готово — наряды, подарки…
…Общительная Аленка, наряженная в новое пальтишко, щебетала без умолку, звонким колокольчиком раздавался ее смех. Анюта стояла рядом с Ильёй, притихшая, задумчивая, и молча ловила снежинки на свою перчатку.
Леночка бросила в Веру снежный комочек. Вера зачерпнула ладонью мягкий податливый снег и запустила в Алёнку. Та, обрадовавшись, что её игра принята, весело катала снежные комки.
Анюта исподлобья наблюдала за ними, но в игру не вступала. Потом Илья с Ал;нкой лепили снеговика возле перрона. Снегопад усилился, крупные хлопья снега тяжело падали на землю. Но ощущение праздника не исчезало.
Алёна вдруг вспомнила скороговорку, которой её учила Вера и принялась повторять:
— Шла Саша по шошше…
Среди всеобщего веселья не сразу спохватились, что Анюта исчезла.
— Аня где? — первым заметил её отсутствие Илья. Вера похолодела.
— Туда ваша девочка побежала, — старушка, ожидающая поезда, махнула рукой по другую сторону железной дороги, где располагалось небольшое кафе — В туалет, наверное.
— Пошли, — скомандовал Илья. Вера тихо, но решительно остановила мужа:
— Ты же знаешь, она из-за меня ушла. Мне и возвращать. — добавила громче, для Аленки: — Ален, я тоже в туалет сбегаю, побудьте тут пока с папой, хорошо?
Она легко побежала через рельсы, спустилась по проторенной тропинке со склона. До поезда оставалось 10 минут. Вряд ли девочка ушла далеко, тем более уже смеркалось, зажглись редкие фонари.
Где искать Аню, Вера не знала, шла наудачу. Заглянула в кафе, обошла здание. Полуразрушенные сараи, деревянные покосившиеся постройки. Вера кричала, звала, но ответа не было. Она чувствовала, что Аня где-то здесь, рядом. Но почему она ушла? Что произошло? Ведь никто не сказал ей плохого слова, не обидел. Как объяснить девочке, что её любят и не предадут?
— Аня, ну где же ты?! — охрипнув, Вера уже не могла кричать. Она металась по разбросанным гнилым доскам, чуть припорошенным снегом, даже не думая, что там могут быть гвозди. Каблук зацепился за что-то, и Вера упала в сугроб. Вытерла мокрое от снега и слез лицо, села, прижала колени к груди. Тощий облезлый котёнок, поджимая поочерёдно обмороженные лапки, подошёл к ней и ткнулся мокрым носом в руку.
Вера прижала котёнка к себе и неожиданно заплакала навзрыд. Как всё хорошо начиналось. И кто бы мог подумать, что она не найдет общий язык с девочкой. Аня никак не могла поверить, что нужна, что её любят, а Вера этого не замечала…
Гудок паровоза разнёсся по округе.
— Аня, я без тебя не уеду! — выкрикнула женщина, обращаясь к пустоте сараев. В ответ послышался судорожный вздох.
— Анечка, Анюта, — прижав к груди котёнка, Вера пошла на звук. Так и есть, Аня, сжавшись в комочек, сидит возле пустующего дровника.
Заметив Веру, она заслонила голову рукой, словно ожидала удара. Женщина присела рядом:
— Почему ты ушла?
— Зачем я вам?
— Чтобы не быть одинокими. Ни нам, ни тебе с Алëнкой. Вместе теплее.
— Я вам не нужна. Вы же меня из-за Алены взяли. Её без меня не отдавали.
— Аня, посмотри на меня. Это не правда. Мы с Ильёй тебя любим. Ты нам нужна. Я тебя как только увидела, сразу поняла, что ты будешь моей дочкой. И мы сначала не знали, что у тебя сестра есть.
— Правда?
— Правда, Анют. Я так сейчас испугалась, что не смогу тебя найти. Не убегай больше, ладно?
— А Илья? Он рассердился? — нерешительно спросила девочка.
— Тоже испугался. Они с Аленкой на станции остались, сейчас домой поедут, будут нас ждать, ёлку нарядят… — Вера знала, что никуда Илья без них не поедет. Он и на поиски сразу не бросился только чтобы Алёнку не напугать.
Очередной гудок вывел их из оцепенения.
— Успеем? — тихо спросила Аня.
Вера взяла её за руку, и они, не сговариваясь, побежали к перрону. Ветер дул в спины, словно подгонял.
Вере казалось, что она плывёт. Плывёт в снежной пустыне как в бескрайнем море, навстречу своему счастью. Непонятная радость заполнила всё её существо, от скорости захватило дух. Мельком она увидела деревья возле полустанка, сказочные, словно задремавшие в дымке инея. Ветер поднял снежный вихрь, снег залепил глаза. Больше Вера ничего не замечала, кроме болотно-зеленых вагонов, проплывающих мимо. Паровоз сбавил ход, заскрипели жалобно рельсы, открылись двери…
Вера, подталкивая девочку, карабкалась по крутой насыпи. Обежав поезд сзади, они запрыгнули в последний вагон. Заметив их, Илья, стоящий на перроне, подхватил Алёнку, и тоже шагнул в тамбур. С шипением закрылись двери. Вера, тяжело дыша, привалилась спиной к холодной стене…
Они стояли в тамбуре, отряхивая друг друга от снежных искр. Щеки Веры разрумянились, глаза блестели, на ресницах таяли снежинки. Анюта улыбнулась впервые с момента их встречи, широко, радостно, сообщила доверчиво:
— Ты сейчас на Снегурочку похожа.
Вера обняла ее. Закопошился под курткой подобранный котёнок, высунул любопытную мордочку из-под рассстегнувшейся молнии.
— А этого куда? — в голосе Анюты снова послышалась настороженность.
— Домой, куда же ещё, — улыбнулась Вера, совсем как девчонка, осторожно передавая котёнка девочке, — только, чтоб никто не видел, иначе проводница ругаться будет.
— Или ко мне, мурлыка. Вместе теплее, — повторила слова Веры Аня.
Поезд катился через заснеженный мир, постукивали колёса, покачивались вагоны. Поднималась полная луна. Снег прекратился, и только ветер хозяйничал, гоняя поземку.
В такую светлую ночь особенно верилось в чудеса и новогоднее волшебство. Через несколько часов они приедут в свой город. Завтра Илья привезёт ёлку, и будут хороводы, сладости, песни, детский смех… Будет новая счастливая жизнь.
Вера не сомневалась, она знала, что теперь всё будет хорошо. Её мечта сбылась только что. Аня, склонив голову на её плечо доверчиво прошептала:
— Можно тебя мамой Верой звать?
