Иду вчера с тренировки. Поворачиваю за угол дома и вижу: в конце двора на асфальте лежит грузный мужчина. Люди на него – ноль внимания. Тот барахтается на спине как майский жук, подняться не может. Пьяный, конечно.
Точно знаю, что мимо не пройду – почему, объясню позже. Подхожу ближе. Мужчине явно за 60, под глазом фингал, изо рта перегар. Упал неудачно: рядом бордюр. Хорошо хоть, что ударился по касательной. Однако рана открытая, не ссадина, крови прилично.
Протягиваю руку:
– Держитесь, подняться сможете?
– Не, не надо, надорветесь еще. Я полежу тут немного, потом сам встану.
– Не стоит вам на солнце лежать с разбитой головой. Да и рану надо бы обработать быстрее. Давайте попробуем встать и вон туда, в тенек на ступеньки хотя бы присядете.
Он что-то бормочет, и нехотя протягивает руку мне в ответ. Но, как ни старается, собрать свое тело в кучку и сделать усилие даже с опорой у него не получается. А у меня не хватает сил его хоть немного пошевелить, не то что поднять. На ногах у мужчины сланцы, под ногами – песок, на котором он, скорее всего, и поскользнулся. Ну или не смог бордюр перешагнуть, потому что пьян изрядно…
Люди по-прежнему идут по своим делам с таким видом, словно мы с ним – пустое место. А точка, между прочим, довольна проходная. В двух шагах магазин, рядом с ним остановка и два пешеходных перехода, мужчине в каком-то смысле повезло: в правильном месте упал. Трудно не заметить. Правда, и двор тут проблемный – все время на скамейках нетрезвые компании сомнительных на вид товарищей.
Может, люди просто не хотят связываться с этой братией? Потеплело, вот они и валяются пьяные среди бела дня. Но рана его не дает мне уйти.
– Может быть, у вас получится повернуться на бок и потом встать? – предлагаю я.
Он честно пытается… потом раздраженно машет рукой:
– Ай, оставь ты меня, милая. Спасибо, конечно. Иди спокойно, я отлежусь и все будет хорошо. Вон видишь – мороженое лежит, возьми себе.
Тут я вижу на земле и мороженое, и ключи, и очки. Разлетелось все в разные стороны. Видно, хотел открыть упаковку и споткнулся.
… Мимо идет женщина. Лицо – кирпичом, взгляд – в сторону. Но я кричу:
– Помогите, тут человеку плохо!
Она останавливается, смотрит удивленно, словно только что нас заметила:
– Не могу, у меня спина больная.
С третьей попытки мне удается привлечь внимание какой-то пожилой тетеньки, которая пошла к магазину и стала там просить помощи у прохожих: мол, поднять надо мужика, подсобите, люди добрые.
И люди добрые пришли. Два щуплых ханурика с руками, по локоть синими от наколок… Втроем мы дяденьку с горем пополам подняли. Нашли под ним еще и пластиковую упаковку мороженого, примятую углом. Может, она ему голову и спасла?
Поднять-то подняли, а идти он не может. Один мой помощник спросил:
– Бать, тебе реально плохо или ты просто забухал, скажи честно?
Тот вздохнул.
– Ты куда шел?
Он показал рукой на ближайшую лавку:
– Сюда, я тут и живу.
– Хорошо, бать, что еще есть добрые люди…
Посадили мы его в тенек, вручили мороженое, а тут и соседка вышла – заохала, побежала за женой.
… По пути домой вспоминаю, как дежурила в свое время с нарядом из медвытрезвителя. У нас в Беларуси по сей день такие заведения работают, не знаю как в России. Мне тогда капитан милиции столько историй насыпал! О том, что сначала одни граждане звонят с просьбой «заберите, ради бога, ЭТО», а потом другие начинают сочувствовать и заступаться за него: мол, зачем забираете, он и сам домой дойдет.
Рассказал он мне и о трагедиях. Как раз накануне люди сообщили в 102, что возле остановки пьяный лежит. Экипаж вытрезвителя приехал, а мужчина уже умер. В другой раз прохожие вызвали милицию, а сами даже не подошли к лежащему человеку. Оказалось – инсульт, хорошо, что «скорая» успела приехать.
«Понятно, что не всегда приятно приближаться к таким людям, – писала я тогда от имени этого капитана, – и все-таки, если вы видите человека, лежащего на земле, подойдите, потрясите его, попробуйте заговорить, возможно, ему нужен врач, а не милиционер – бывает, жизнь зависит от нескольких минут. И какой бы ни был человек, он заслуживает сострадания».
А потом мы поехали дежурить, и я понаблюдала за поведением людей…
В одном дворе прямо у подъезда, ничком, уткнувшись носом в железный люк, лежал мертвецки пьяный мужчина, грязный, мокрый и вонючий.
– Он живой? – не выдержала женщина, которая с балкона второго этажа наблюдала, как милиционеры безуспешно пытаются привести его в чувство.
– А вы люк откройте и туда его! – посоветовал седой сосед.
– Ну, вот, запишите, что люди говорят, – вздохнув, попросил меня капитан милиции.
– Да вы что! – возмутилась женщина на балконе. – Какой бы ни был, человек все-таки!
– Что же вы не подошли поближе к человеку, не посмотрели? Может, плохо ему стало, «скорая» нужна?
– Да это Сашкин брат, он сюда часто приходит, – оправдывается соседка, – только его дома нет, а жена родственничку дверь не открыла.
– Так, может быть, она его домой заберет, даст проспаться?
Где там! Родственница вышла, брезгливо посмотрела на лежачего и заявила, что ей такое счастье даром не надо, а где живет брат мужа, она понятия не имеет…
С тех пор я мимо пьяных и спящих на улице никогда не прохожу.
А в этот раз уроком мне стали эти два бывших сидельца: мимо не прошли. Спасибо им.
Еще один рассказ на тему человеческого равнодушия, который Стал очень популярным:
Никто не застрахован
Спасибо за лайк
