Июльское полуденное солнце заливает светом и теплом деревенские улицы, весело чирикают птицы. Вдали слышны детский визг и крики – это малышня плещется на мелководье. В деревне тишина, весь народ в поле. Под развесистой ивой на скамейке сидит пожилая женщина и тихонько покачивает коляску. Толстощекая белобрысая малышка с голубыми глазками с наслаждением сосет сухарик.
— Что, Варюшка, зубки скоро вылезут? – бабушка заглядывает в коляску. – Ну, грызи, грызи…
— Здорово, тетка Валя! – доносится от соседнего дома.
— Привет, Людка, – Валентина кивает соседке.
— Внучка-то как уже подросла. – Людмила подходит и заглядывает в коляску. – Чтой-то она не похожа ни на Василия твоего, ни на Галку. Твои чернявые, а девчушка беленькая.
— Ты тоже приметила? – Валентина прищурилась. – Вот и мне кажется, что Варюшка с лица на твоего Николая походит. И глаза похожи, и нос, и родимое пятно на спинке. Вроде, у Кольки-то твоего такое же? Надо в правление сходить, переписать девчонку на мужика твоего. Если дитё заделал, так пусть алименты платит.
— Да ты что, теть Валь! Нет у Кольки никакого родимого пятна. А Варюшка ваша – точная копия Василия. Все крошечки подобрала – и глазки, и носик, и щечки.
— Да? Видно, спутала я что-то. А слышала, Людмила, что на дальнем стане новую стряпуху взяли? Вроде молоденькая совсем, только из училища.
— Слышала, а что?
— Да вот все на Кольку твоего удивляюсь. Какой молодец мужик. Говорят, что он над ней, вроде, шефство взял. То воды подвезет, то котел помоет, то лучины нащиплет. Вот и сейчас все мужики по домам, а твой стряпухе помогает.
— Ох, тетка Валя, некогда мне тут лясы точить! – Людка всплеснула руками. – Бежать мне надо… совсем забыла…
Молодая женщина, не оглядываясь, быстро побежала по улице.
— Беги, милая, беги. Даже дом не прикрыла, – Валентина посмотрела на внучку. – Вот любит Людка сплетни таскать по деревне. А стряпуха новая весит девяносто кило. Говорят, давеча Санька Кузьмин ее пониже спины шлепнул, она его так отходила граблями, что мужик два дня лежал, на работу не ходил.
Валентина пересела в тень, подвинула коляску и задумалась.
***
Пять лет назад единственный сынок Василий пришел вечером с танцев, сел на лавку у окна.
— Мам, я женюсь.
— На ком, Васенька? – Валентина уже знала ответ.
— На Галочке моей.
Вздохнула Валентина, но что же делать? К этому все и шло. Против Галины ничего она не имела. Девушка рано осталась сиротой, жила у тетки в соседней деревне. В доме родственников Галина была и кухаркой, и прачкой, и нянькой, и на огороде за двоих работала. Тетка померла, как девушке сравнялось шестнадцать лет. Вот тогда сестры и указала ей на дверь. Вернулась Галя в свое село, устроилась дояркой на ферму. Там-то Василий ее и приглядел. Год хороводились, а как восемнадцать лет Галине исполнилось, так жениться и надумали.
Прожили молодые вместе пять лет. Хорошо жили, мирно и дружно, да вот только деток все не было. А прошлая зима уж больно неладная была, то мороз, то оттепель. Поехал Василий на тракторе по льду через реку, да и провалился. Пока народ набежал, да трактор вытащили, уже захлебнулся сынок. Как на похоронах кричала Галя, как билась на могилке, без слез и не вспомнить… А через месяц собрала чемодан.
— Простите, маменька, не могу я здесь, все Васеньку напоминает. В город поеду, на фабрику устроюсь.
А что Валентина на это могла сказать? Утерла слезы, перекрестила вслед и осталась одна горевать. Через год пришла с работы, а в доме кто-то есть. Валенки старенькие у печки стоят, ватник висит на гвоздике, на лавке вещевой мешок лежит. Прошла Валентина в горницу, а там на кровати Галина спит, и рядом с ней младенчик. Невестка худющая, почти прозрачная, да и ребеночек крохотный.
Проснулась Галина, подскочила, грохнулась в ноги свекрови:
— Простите, матушка, некуда мне идти!
Всю ночь тогда проговорили женщины, а наутро слегла Галина в страшной горячке. Не выдержал истощенный организм её навалившихся бед.
***
— Эй, Петровна! Ты заснула, что ли? – мужчина слегка потряс Валентину за плечо.
— Ох, Михаил, напугал! Здравствуй. Задумалась я.
— А, ну ладно. По осени место для твоей внучки в яслях будет.
— Спасибо, Миша.
Очень председатель помог тогда Валентине. Пришла она после приезда Галины в правление:
— Михаил, вот невестка из города вернулась.
— Хорошо, очень уж рабочие руки нам нужны.
— Она с ребеночком вернулась.
— Ого! – Михаил удивленно приподнял брови.
— Миша, запиши ребеночка на Васю моего.
Председатель посмотрел справку из роддома.
— Валя, сын у тебя утонул в декабре, а девчушка на ноябрьские родилась.
— Да знаю я, Миша. Но ведь никого, кроме Гали, у меня нет, а так внучка будет.
Не смог Михаил отказать, записал Варюшку на фамилию Смирнова и отчество дал Васильевна. Так и поселилась в доме у Валентины внучка Смирнова Варвара Васильевна. А как отказать? Когда жена у председателя тяжело болела, то Валентина по-соседски их двоих детишек к себе забрала. Нянчилась с ними, не разбирая, где свой, а где соседские.
***
Малышка в коляске закряхтела.
— Что же ты не спишь, Варюша? – Валентина склонилась над девочкой. – Сухарик извозюкала? Закрывай глазки да спи.
Глядя на внучку, вспомнила Валентина тот ночной разговор с невесткой.
Познакомилась Галина в поезде с мужчиной. Рассказала о горе своем, про мужа любимого, погибшего так рано. Сергей тоже ехал в город за лучшей долей. Сам детдомовский, ни угла, ни двора, да и жену себе такую же нашел. Ладно жили они, а как пришло время рожать, так беда и случилась. Умерла жена во время родов, и девочка мертвая родилась. Оказалось, что нельзя было детишек его жене иметь. Да кто там, в детском доме, ей об этом рассказал бы?
Вот Галина и пожалела Сергея. А как же? Сердце бабье жалостливое. Устроились на работу на одну фабрику. Она – ткачихой, он – наладчиком. Жили по общежитиям, не хотела Галина новую жизнь вот так сразу начинать. Поздно поняла, что беременна, когда в обморок прямо у станка упала.
— Уже пять месяцев срок, женщина, – врач строго посмотрела поверх очков. – Не хочешь ребенка? А раньше-то где была?
Месяц пролежала в больнице Галина, на фабрику вернулась, а там начальница цеха кричит:
— Ты знала, что беременна! Комнату в общежитии захотела? Прописку? Не будет тебе ничего, за прогулы уволю!
Доработала Галина до самых родов, а из роддома возвращаться некуда. Общежитие для одиноких, а она теперь семейная. К Сергею не пошла, уж больно стыдно их отношения начались. Ничего не сказала ему, чтобы душу лишний раз не бередить. Собрали подруги ей немного денег, посадили на поезд, и поехала Галя в свою деревню.
***
Ох, и тяжело пришлось Валентине! Варюшка маленькая плачет, хозяйство не обихожено, снегом дом завалило, да еще и на работу надо. А тут Галина в горячке мечется. Всей деревней тогда помогали Валентине. Кто-то малышку нянчить возьмет, кто-то корову подоит, кто-то Галине воды и лекарство подаст. Так всем миром и невестку выходили, и малышку выкормили. А если кто и подумал, что Варенька не от Василия, то никто слова худого не сказал. Любили и уважали на деревне и Валентину, и Галочку.
Бежали деньки, цепляясь цепочкой друг за друга. Забота о Вареньке сроднила еще больше невестку и свекровь. Окрепла Галина, поправилась, да только молоко перегорело. Решила на семейном совете, что Валентина будет с Варенькой сидеть да за хозяйством следить, а Галина на работу выйдет.
А на Первомай на пороге дома появился незнакомый мужчина. За плечами мешок, одет аккуратно, да только голова почти вся седая. Валентина в тот день на огороде металась между грядками и коляской. Уже сажать пора, а у Вареньки животик разболелся. Как глянула на незнакомца, так и поняла все: с Варюшей они на одно лицо.
— Хозяюшка, это Авдеевка?
— Авдеевка.
— А где тут Галина Смирнова живет? – смотрит гость с тревогой, кепку в руках мнет.
— А тебе зачем? Я ее мать.
— Да работали мы вместе, вот навестить хочу.
— На ферме она, – не стала ничего скрывать Валентина, все равно найдет ведь.
В тот день Галина пришла с фермы поздно. Долго сидела у кроватки дочери, а потом плакала, уткнувшись в колени Валентины.
— Слушай сердце, доченька, – гладила по голове Галину свекровь. – Василия не вернуть, а ты еще молодая. Да и Варюше отец нужен.
И опять бегут деньки, сама не своя ходит Галина, тяжело вздыхает Валентина…
***
Покачивает коляску бабушка и не видит, что заснула давно уж внучка. На пухлых щечках румянец, сухарик в кулаке зажат. В конце улицы показались две фигуры. Щурится Валентина, пытаясь угадать, кто идет.
— Ох, Варюша, похоже, родители твои идут.
Подошли Сергей с Галиной, смущаются, молчат. Ткнулась девушка лбом в плечо Валентины:
— Мама, это Сергей.
Взял Сергей натруженную руку Валентины, поцеловал:
— Здравствуйте, мама. Мне без Галины, дочки вашей, жизни нет.
Ну и хорошо, будут у девчушки и мать, и отец. А что Валентина? Рада она и за девочку, за невестку. И кто её осудит?
—
Автор рассказа: Зоя Сергеева
Cпасибо за лайк
