Послышались шлёпающие шаги босых ног по полу. «Ленка бежит в кухню, стараясь не разбудить меня. Сейчас она включит электрический чайник. Он зашумит, и я не услышу, как она подкрадётся и будет наблюдать за мной, а я сделаю вид, что сплю, стараясь дышать ровно…»
— А, вижу-вижу, ты не спишь! – Раздался совсем близко Ленкин голос, и послышался звонкий смех, словно по комнате рассыпались маленькие колокольчики…
Антон вынырнул из тягучего сна, будто из-под толщи воды. Он втянул в себя воздух, закашлялся и открыл глаза. В комнате никого не было, только серый рассвет вползал чрез не задёрнутые шторы окна. «Это всего лишь сон».
Сердце бухало в груди, воздуха не хватало, пододеяльник облепил влажное от пота тело. Часы на стене показывали пять минут девятого. Антон снова закрыл глаза. Но окунуться в сон, где слышался Ленкин смех, где она шлёпала босыми ногами по ламинату, а потом подкрадывалась к нему, не получилось. Накрыла жестокая неотвратимая реальность — Ленка в реанимации, в коме.
Антон резко сел на кровати. «Может в эту минуту она вышла из комы? К чему приснился такой сон?» Он откинул одеяла и вскочил с кровати, заметался по комнате в поисках телефона. Он слишком торопился, не сразу удалось попасть разъёмом USB кабеля в узкую прорезь на корпусе мобильника. Терпения не хватало ждать, когда мобильник проснётся. Наконец-то! Набрал номер доктора, но ответили долгие тревожные гудки. Чёрт! Набрал снова.
Антон не стал терять время, он оделся, расправил пятернёй слежавшиеся волосы, вылетел из квартиры, на ходу надевая пальто.
«Киа» у подъезда покрыта белым налётом инея. В салоне холодно. Снова набрал номер лечащего врача Лены. «Умерли там все, что ли?» Бросил мобильник на пустое сиденье рядом и повернул ключ зажигания.
Суббота, машин на улицах гораздо меньше, чем в будни. Кажется, что низкое серое небо вот-вот упадёт на город. Но небо не упало.
— Мужчина, вы куда? Приём посетителей с шестнадцати часов, — остановила его сердитым голосом пожилая маленькая гардеробщица.
— Я… У меня жена… — Антон остановился.
Наверное, по его лицу женщина всё поняла, взгляд её потеплел.
— Ладно, давай пальто. Да бахилы надень. И смотри, не попадайся на глазу врачам. Мне достанется, что пропустила.
Антон осторожно натянул на ботинки сорок шестого размера тонкие голубые бахилы. Накинул одноразовый халат, огромный даже для него. Он цеплялся за всё, как паутина прилипал к одежде. Антон побежал вверх по лестнице, а халат развевался голубыми крыльями за его спиной. Ординаторская заперта. Медсестры нет на посту. Антон бросился к палате интенсивной терапии.
Из-за спины врача, стоявшего перед кроватью, он не видел Лены. Медсестра отключала монитор. Сердце Антона подпрыгнуло от радости: «Лена очнулась!» Он в два шага оказался рядом с доктором и застыл. Хотел спросить, куда делась Лена, но вопрос застрял в горле, потому что под простынёй угадывалось её тело, накрытое с головой.
— Что вы здесь… Кто разрешил?! – закричал доктор, заметив его.
Но Антон не обратил на его слова внимания.
— Нет… Нет… Лена… — шептал он, не в силах подойти и убедиться, что там лежит она.
Очнулся в ординаторской, когда доктор заставил выпить противные, пахнущие кошачьей мочой капли.
— Понимаете, она открыла глаза. Мы обрадовались, что вышла из комы, а потом… Мы пытались её спасти. Мне очень жаль. Мы не Боги. – Долетал откуда-то издалека, как сквозь слой ваты, голос доктора.
Антону хотелось кричать во всё горло, крушит всё, что попадётся под руку… Но увидел уставшие, расстроенные глаза врача, закрыл лицо руками и застонал:
— Не-е-ет!
Домой возвращаться не хотелось, но и идти к кому-то тоже. Слышать соболезнования, слова утешения не было сил. Разве кто-нибудь сможет понять его боль? Перед глазами встало лицо Лены из сна. «Пусть она снится мне живая и счастливая». Дома, не раздеваясь, прошёл в кухню, достал из холодильника початую бутылку водки и выпил целый стакан. Ноги стали ватными, голова закружилась. Сел и выпил ещё.
Он не помнил, какой день, утро или вечер. Просыпался, пил, если было что. Или одевался и выходил в ближайший магазин за новой бутылкой. Пил и провалился в спасительное забытье.
Проснувшись, увидел Наталью, подругу Лены. Она поставила перед ним стакан с водкой и тарелку с дымящимися пельменями. Антон выпил и съел всё, почти не жуя. Остатки водки Наташа демонстративно вылила в раковину.
— Всё, хватит. Завтра похороны, а ты… Выглядишь как алкаш. Иди в ванную, прими душ, побрейся. От тебя воняет, как от бомжа. А я еще пельменей сварю. – По-хозяйски распорядилась она.
Антон послушно пошёл в ванную. Голова плохо соображала. «Похороны только завтра, а я трусливо надеялся, что пропил, проспал их. Боже это я?» — Из зеркала на него смотрел совершенно чужой мужчина, постаревший, со сморщенным и помятым лицом.
На кладбище он делал всё, что скажет Наташа. Вроде была мать жены, но это не точно. Его била мелкая дрожь. «Это сон. Отвратительный сон… Сейчас проснусь…» — повторял он про себя.
***
Прошло два года.
— Пора вставать. Я первая иду в ванную. Будь другом, согрей чайник. Очень хочется кофе. – Наташа встала и неслышно вышла из комнаты.
— Угу, — ответил Антон, и открыл глаза, когда в ванной зашумела вода.
«На полу лежит мягкий ковёр, поэтому не слышно шагов. Во сне тоже не слышно шагов и нет запахов. Это сон».
Но он встал, надел тапочки и побрёл в кухню. Наташа не любит, когда по дому ходят босиком. Их с Леной электрический чайник сгорел. Антон купил новый. Пока вода закипала, он поставил две чашки на стол, насыпал в них растворимый кофе и по одной ложечке сахара.
Наташа заставила его жить, бросить пить. Он гнал её от себя, но она возвращалась. Борьба с ней со временем превратилась в привязанность. Слишком рациональная, строгая, она настолько отличалась от Лены, что он не путал их. В нём каким-то образом уживались они обе: живая Наташа и воспоминания о Лене.
— Спасибо. Ты чудо. – Наташа взяла чашу и отпила. Аромат геля для душа смешался с острым кофейным запахом. — Не забыл, какой завтра день?
— Пятое ноября. – Антон не узнал своего охрипшего голоса.
«Я бы рад забыть этот день. День смерти Лены».
Завтра наступило так быстро, что Антон не успел к нему подготовиться. Воскресенье. Он лежал с закрытыми глазами, притворяясь, что спит. Вспоминал то, что хотел забыть – этот же день ровно два года назад. Он хорошо помнил сон, где Лена шлёпала босыми ногами по полу, её звонкий смех. Эта игра, где он притворялся спящим, раньше нравилась им обоим. А вот что было потом – помнил смутно, урывками.
Они вместе убрали квартиру, вместе готовили обед.
— Ой, я забыла купить хлеб! Я быстро. – Наташа бросилась в прихожую и не видела, как Антон вздрогнул и напрягся, как от страха исказилось его лицо.
Два года назад Лена тоже побежала в магазин за чем-то, может, даже за хлебом. Он ждал её долго. А потом пошёл искать. Зашёл в магазин и услышал, как одна женщина рассказывала другой, что молодую женщину сбила машина и уехала.
— Вылетел прямо на неё. Вот прямо перед магазином…
Антон тогда бросился домой, позвонил в «скорую» узнать, куда увезли сбитую на улице женщину. Вспоминал, как его не пускали в операционную, как в реанимации он еле узнал жену. После наркоза она не проснулась…
— Подожди, я с тобой! – Антон выскочил следом за Наташей.
Медленно падали редкие снежинки, таяли, не долетая до земли. Город замер, боясь вспугнуть первый снег. Они купили хлеб и возвращались домой. Антон посмотрел на окна второго этажа. В кухне горел свет. Не сговариваясь, оба поспешили к подъезду.
— О чем ты подумал? Ты надеялся, что это Лена вернулась? Ты жалеешь, что мы вместе? – Голос Наташи дрожал.
Даже к мёртвой подруге она ревновала Антона.
— Не знаю. У меня такое чувство, что я сел не в тот поезд, и никак не могу выйти на нужной станции. Я благодарен тебе, что ты рядом. Без тебя я, наверное, уже спился бы. Но человеческая память упрямо хранит и воскрешает прошлое. Когда ты пошла в магазин. Я испугался, что с тобой случится то же, что и с Леной. – Антон обнял Наташу, успокаивая её.
«Ещё вчера ты верил в прекрасное будущее с ней, а сегодня ты живёшь прошлым, и не понимаешь, зачем тебе настоящее…»
Чак Паланик
Подпишитесь на канал
Спасибо за лайк
