Бомж напрягся и уже собрался по-быстренькому ретироваться к воротам, но пёс и не смотрел на него. Он, как ракета, стартовал с места и бросился на кошечку, прижимавшуюся к ногам Асклепия…
Он жил в подвале заброшенного пятиэтажного дома. Потому что, летом в подвале прохладней, а осенью и зимой теплее, земля не так быстро остывает.
Тут-же, вместе с ним, обитали пять пар глаз. Две пары принадлежали маленьким рыжим собачкам, а три — двум котам и одной кошечке, ещё почти котенку. Игривой и ласковой. Она и ходила с ним на промысел, когда он собирал бутылки, металлолом и сдавал всё это в пункты приёма.
Он всегда уговаривал её остаться в их подвале, но она никогда не слушалась его. Поэтому, бомж взволнованно оглядывался и ждал, пока она догоняла его.
Он не воровал и не попрошайничал. Иногда работал на небольших частных хозяйствах, расположенных рядом, за еду и немного денег. На них он покупал корм и разные угощения для своих приживальцев, и себе перекусить и выпить.
Старушки, иногда просто так дававшие ему деньги и еду, почему-то называли его Святым Асклепием. Старушки были все с университетским образованием. Это был микрорайон, где жили пенсионеры из университетского городка.
Но когда их спрашивали о причинах такого названия, они обычно замолкали и, отвернувшись, уходили. Асклепий был тихим, мирным, не шумным и всегда как-то незаметно исчезал, когда замечал, что окружающим неприятно то, что он находится поблизости. Либо из-за запаха, либо из-за внешнего вида.
Зато улыбался Асклепий так… Что сердца старушек, да и некоторых женщин, вздрагивали и болезненно сжимались. Было что-то в его улыбке детское и совершенно беззащитное. Это, когда лицо улыбается совершенно открыто, а в глазах стоит печаль…
Питомцы, все, кроме кошечки-непоседы, ждали его дома. То есть, в подвале полуразрушенного дома.
Сегодня он подрабатывал на прополке огорода в одном частном доме. И уже всё закончил и уходил, взяв у хозяйки немного денег и пакет с едой, когда из дома вырвался большой пёс, которого она всегда закрывала в отдельной комнате до прихода гостей.
Характер у него был склочный и вздорный. Асклепий напрягся и уже собрался по-быстренькому ретироваться к воротам, но пёс и не смотрел на него. Он, как ракета, стартовал с места и бросился на кошечку, прижимавшуюся к ногам Асклепия.
Бомж успел подхватить свою малышку, но пёс всё же наступил ей на переднюю лапку своей огромной и мощной лапой. Кошечка вскрикнула и заплакала. Лапка безжизненно повисла.
Мужчина развернулся и побежал. Он бежал, не останавливаясь, и плач его любимицы подгонял его. Он сам не понимал, куда бежит, но Бог направил его ноги. Асклепий остановился перед большой вывеской:
“Ветеринарная клиника”
Он вошел внутрь. По обе стороны длинного широкого коридора, в дорогих креслах сидели очень хорошо одетые люди, державшие на коленях или возле ног своих питомцев. Бомж осмотрелся и опустился на колени.
— Бога ради, — сказал он, протягивая вперёд кошку, — Бога ради, пропустите меня. Ей лапку только что сломали…
Люди, увидев грязного, заросшего бомжа, от которого исходил отвратительный запах, не могли сдержать выражения. Отвращение было написано на их лицах, а слова сами собой срывались с их языков, но… Все они, отвернувшись от бомжа, стоявшего на коленях, не стали возражать, и он прошел в кабинет.
Женщина-врач, увидев более чем колоритную фигуру, изумилась и уже решила строго и грубо объяснить этому бомжу-попрошайке, что здесь не подают пьяницам, но тут она заметила маленькую кошечку и ее неестественно висящую лапку…
И профессиональная привычка взяла верх. Она взяла из его рук кошку и пошла к операционному столу. Асклепий стал в стороне так, чтобы его питомица могла его видеть.
Через час, когда всё было готово и пришло время отдавать котёнка и прощаться с бомжом, врач с сомнением посмотрела на грязного, плохо одетого человека и сказала:
— У меня престижная клиника. И я не могу отпустить вас в таком виде. Я не хочу, чтобы мои посетители увидели бомжа. Идите в ванную комнату. Примите душ и переоденьтесь. Там осталась одежда мужа. Он давно умер, но я всё никак не могу выбросить его вещи.
Асклепий отнекивался, но врач настояла на своём. И он пошел в ванную. А когда он, помывшись, побрившись и переодевшись, вышел… Она уронила телефон и охнув, опустилась на стул.
— Айзек… Господи! Неужели это ты?! — спросила она. — Что же случилось с тобой? Как это произошло?
Айзек был её первой любовью из университета. Они учились на факультете ветеринарии и должны были пожениться, но… Разошлись. Айзек влюбился в другую женщину.
Врач не относилась к тем женщинам, которые рады, когда с их бывшими случаются неприятности. Она не относилась к тем женщинам, которые говорят — “Так ему и надо”.
Она не испытывала радости он несчастий, свалившихся на голову другого человека, пусть даже когда-то причинившего ей страдания.
Возможно, годы работы с больными животными изменили её, а может, она и была всегда такой…
Врач спросила, где его можно найти, и Айзек, смущаясь, рассказал, что живёт в подвале заброшенного дома. Она ответила:
— Жди меня вечером.
И он, разумеется, не поверил ей. Разве нормальная женщина поедет в заброшенный дом, в подвал, чтобы вспоминать со своим бывшим женихом молодые годы?
И всё же, весь день был какой-то сам не свой. Вспоминал и улыбался, а пять пар глаз смотрели на него и удивлялись. Правда, свою любимицу он не спускал с колен.
Она приехала. Огромный, черный джип остановился возле заброшенного дома и из него вышла женщина с пакетами и маленьким раскладным столиком в руках. Айзек встретил её и помог принести всё вниз.
Он весь день убирал своё убогое жильё, насколько можно убрать подвал заброшенного дома, и от этого подвал не стал домом, но приобрел вид жилого помещения.
Она не обращала на это внимание и даже не морщилась от запаха. Они сидели на импровизированных стульчиках из ящиков, ели, пили и разговаривали. А кошка-малышка с перебинтованной лапкой смотрела на стол.
Айзек, когда гостья положила ему на тарелку гору мяса и свежесваренную гречневую кашу, стеснительно посмотрел на неё, взял все куски мяса и раздал своим питомцам, а кашу в пластиковой тарелке поставил на пол, где собачки немедленно её и слопали.
— Я всегда удивлялась, — сказала врач, — всегда не понимала… Почему они любят тебя больше всех? Даже немного завидовала. Ведь я лечила их, помогала им, ходила волонтёром в приют. И всё же… Они любили только тебя. А теперь я, кажется, начинаю понимать.
Айзек смущённо улыбнулся и стал есть. А пять пар глаз собрались вокруг него и с изумлением смотрели на странную, хорошо одетую и хорошо пахнущую женщину, сидевшую напротив их человека. Айзек рассказал.
Он рассказал, как после университета открыл большую клинику, и дела пошли очень хорошо, пока…
Однажды он обнаружил, что всё, что у него было, включая его жену, теперь принадлежит его компаньону. Он оказался на улице, а потом запил. Так и опустился. И, в конце концов, оказался здесь.
— Я всегда говорила тебе, — сказала врач, — что ты слишком доверчив и слишком увлекаешься работой, не обращая внимания на окружающих тебя людей.
Он улыбнулся и вздохнул, а когда вечер подходил к концу, всё было съедено, выпито, и пять пар глаз спали, наевшись от пуза, женщина, подойдя к своей большой и красивой машине, сказала Айзеку:
— Послушай. У меня большая, двухэтажная вилла. Я живу там одна, и возвращаться туда каждый вечер для меня мучение. Ты вполне мог бы пожить там. Я бесплатно выделю тебе несколько комнат. Помогу восстановить документы. Ты ведь был изумительным врачом-ветеринаром…
Асклепий улыбнулся. Да, да. Именно так — совершенно открыто, беззащитно, и у неё вдруг болезненно сжалось сердце. Она вспомнила молодость и ту его улыбку, против которой не смогла устоять. Вот только глаза… Глаза были другими. Они будто были с другого лица. Они смотрели печально.
Он откажется, вдруг поняла она, и у неё в душе оборвалось что-то.
— Да не могу я, — сказал он. — У меня, видишь, вон, сколько друзей. Не могу же я их бросить.
И она облегченно выдохнула.
— И всё? — засмеялась она.
— Ну, кому всё, а кому и достаточно, — возразил он.
— Дааа… — согласилась она. — Теперь я понимаю, почему влюбилась тогда в тебя. А ведь я никогда об этом не жалела. И теперь понимаю, что и не надо было жалеть. А ну-ка, буди свою ораву!
И она широко раскрыла задние двери джипа.
Вскоре они мчались по трассе. А пять пар глаз испуганно жались к Асклепию. И только маленькая серенькая кошечка перебралась на переднее сидение, а потом и на колени к женщине. Она её не боялась. Она знала — женщина хорошая.
Теперь они вместе работают в клинике. Только теперь клиник две. Женщина обслуживает богатых клиентов, а Айзек — всех остальных. Тех, у которых денег на лечение не хватает.
И старушки, те самые, которые назвали его Святым Асклепием, приходят к нему, чтобы опять принести денег и корм. Он отказывается, а они возмущаются:
— Какое такое право, — говорят они, — Какое такое право ты имеешь лишать нас удовольствия помочь? Тебе помогали? Помогали. Вот теперь будь любезен. И ты нам помогай. Мы тебе деньги и корм, а ты всё это раздай.
А напоследок они всегда подходят к нему и целуют в лоб. Они говорят:
— Благослови тебя Бог, сынок. Воистину – Святой Асклепий.
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Спасибо за лайк
