Дом в деревне остался Галине в наследство от бабушки. Раньше он казался самым большим на деревне. А теперь понастроили на месте деревянных разрушающихся изб двухэтажные коттеджи за высокими железными заборами. Старый дом не выдержал конкуренции. Сник, врос в землю, набок начал заваливаться.
Галина раз в год приезжала проведать дом. Поживёт недельку-другую, протопит, согреет, вдохнёт в него жизнь, за ягодами сходит в лес. Да и сама отдохнёт от городской суеты.
Были живы родители, всё лето проводили в деревне, огород сажали. Теперь дом разваливался без постоянного присмотра. А без мужа и без денег его не поднять. Продавать не спешила. Время такое сейчас смутное, тревожное, может, и рада ещё будет дому. Кто знает, как жизнь повернет.
В прогретом солнцем автобусе душно. Урчание мотора, мелькание деревьев за окном утомили Галину. Она клевала носом. Не переживала, что проедет свою остановку. Ехать ей до конечной, водитель разбудит, не оставит в автобусе.
Сквозь дрёму до неё донёсся свистящий звук открываемой двери на остановке, потом дверь захлопнулась, автобус снова начал движение.
— Галина, ты? – Услышала она и с трудом разлепила отяжелевшие веки.
В проходе стояла дородная женщина и улыбалась. Галина не могла узнать её затуманенным ото сна сознанием. Но женщина назвала её по имени, значит, они знакомы. Галина неуверенно улыбнулась.
– Не узнала, – обиженно сказала женщина. — А я вот тебя признала сразу. Не помешаю? — спросила она и, не дожидаясь ответа, тяжело плюхнулась на сиденье рядом.
Женщина наклонилась вперёд, пристраивая тяжёлую сумку у себя в ногах. Горячее бедро прижалось к ноге Галины, и она отодвинулась ближе к окну от непрошеной соседки. Женщина разогнулась, шумно вздохнула.
— Душно. Ты в отпуск едешь или дом проведать? – спросила она, глядя на всё ещё не узнающую её Галину. — Да Маруся я, дочка Степана Белого из Горок. Ну, узнала?
— Маруся! – Вспомнила, наконец, Галина.
Жила Маруся в Горках, в полутора километрах от деревни Галины. Туда она бегала в клуб, в магазин, на речку, когда приезжала к бабушке.
— Да, не щадит нас время. – Вздохнула Маруся.
Они разговорились. Болтала Маруся, а Галина кивала, поддакивала, вставила пару раз слово. Да и не привыкла она откровенничать о себе. С Марусей дружили раньше. Сейчас их ничего не связывало, кроме автобуса и дороги в одном направлении.
— Как дочка? Замуж вышла? Внуки, поди, уже есть? – Не унималась с расспросами Маруся.
Дочь Галины вышла замуж рано, на втором курсе института, да неудачно. Года не прожили, разошлись. Хорошо, ребёнка не успела родить. Долго после этого дочь не могла решиться на новые отношения, пока не встретила Виктора. Всего три месяца назад сыграли свадьбу. Но этого Галина не стала рассказывать. Ответила коротко, что дочь недавно замуж вышла, детей пока нет.
— Во и хорошо. Годы ждать не будут, убегут, не вернёшь. Не тянула бы она с ребёночком. Без детей, что за семья, – сказала Маруся.
«Надо же, даже помнит возраст моей дочери. А я вот ничего про неё не помню». — Удивилась Галина.
— А мой сын пьёт, — Маруся вздохнула и пустилась в долгий рассказ про непутёвого сына.
Галина кивала, но слушала в пол уха. Её не интересовали подробности чужой жизни.
— А чего же тебя дочка с зятем не привезли на машине? Сейчас у всех в городе машины есть. – В голосе Маруси слышалась неприкрытая зависть.
— Они на юге отдыхают. А мне делать нечего, дом проведаю и вернусь к их приезду, — ответила Галина.
— А-а-а, — многозначительно протянула Маруся. – Сейчас все на юг едут. Денег не жалко. То ли дело у нас: природа, речка, а воздух какой. И всё бесплатно. Дочка сменила фамилию? Зря. Вишневская – красиво звучит. – Резко сменила тему разговора Маруся.
— Сменила. Светлана Штольц она теперь, – неожиданно для себя похвасталась Галина.
— Иди ты. За немца замуж вышла? – Оживилась Маруся.
— За русского. В роду у него кто-то из немцев был, — неохотно уточнила Галина.
— Штольц — редкая фамилия, – заметила Маруся задумчиво. – Ты не подумай, я ничего плохого сказать не хочу. Может, и однофамилец, а может… — Маруся заёрзала на сиденье, устраиваясь поудобнее.
— В нашей деревне жил один Штольц. После войны, — продолжила Маруся, придвинувшись теснее к Галине, насколько позволяло сиденье. — Никто не помнит, почему у нас в деревне остался. Вроде прятался в войну от наших. Домов брошенных много было.
Сторонились его деревенские поначалу. Но он прижился. Парней в деревне после войны почти не осталось. Штольц молодой был, красивый. Молоденькие девки заглядывались на него. Хоть и немец, а замуж хотелось. А ему приглянулась дочка Варвары. Ей тогда и восемнадцати не было.
Варвара вроде колдуньи была. Бабушка рассказывала, что умела она болезни заговаривать, в родах помогала… Пришёл к ней Штольц свататься, а Варвара выгнала его. Только дочка с ним ушла из родного дома. Сказала, что любит, что ребёнка от него ждёт.
Тут Варвара совсем обезумела. Бежала следом и проклинала дочку. Кричала на всю деревню, что если родится у неё сын, то не доживёт до тридцати лет. И все мужчины в роду будут умирать рано. – Маруся сделала театральную паузу, наслаждаясь произведённым эффектом.
— Я ничего такого не слышала. — Галина заинтересовалась рассказом, пока не понимая, куда клонит Маруся.
Сон как рукой сняло.
— Да эту историю все в округе знают. Дочка Варвары родила сына необыкновенной красоты.
— Кто бы сомневался, — буркнула Галина.
— Да ты слушай дальше. – Маруся ещё ближе наклонилась к Галине.
Та почувствовала несвежее дыхание, но отодвигаться было уже некуда. А Маруся продолжила, понизив голос:
– А вскоре Штольц полез чинить крышу, да и свалился с неё. Год пролежал без движения и умер. Дочка Варвары взяла сына и в город подалась. А дом Штольца сгорел. Люди говорили, что Варвара сама его спалила, чтобы даже памяти о Штольце и дочери не осталось. Через много лет на том месте Степан Харитонов дом построил.
«Какое отношение этот Штольц имеет к мужу моей дочери? Мало ли немцев оставалось после войны?» — думала Галина, а сердце подсказывало, что не случайно они с Марусей встретились в автобусе, не просто так рассказала она эту легенду. Не бывает таких совпадений.
— А отец мужа твоей Светки жив? – вдруг спросила Маруся.
До Галины не сразу дошёл смысл сказанных слов. А когда поняла, сердце сдавило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Маруся заметила, как побледнела Галина, как прикусила губу до боли. Заволновалась.
— Галь, прости меня, дуру. Язык без костей. Мало ли что люди болтают… Ты бы зашла в гости… – Пыталась Маруся перевести разговор на другую тему.
А Галина вспомнила, как Света привела впервые Виктора Штольца домой знакомиться. Как он рассказал, что отец его умер рано, в двадцать восемь лет. Виктору тогда три года было, не помнил отца совсем. «А сейчас Виктору двадцать семь. Господи…» Галину охватывала паника и страх за дочь.
Ей даже захотелось остановить автобус, выйти на свежий воздух. Но жаркий бок Маруси придавил её к боковой стенке.
— Вот и приехали. Вот моя деревня, вот мой дом родной. – Донёсся до Галины весёлый голос Маруси.
Народ зашевелился, кто-то начал вставать и пробираться к дверям.
— Может, и правда, зайдешь ко мне? – Маруся последний раз посмотрела на Галину, взяла из-под ног сумку и стал пробираться тоже к выходу.
Из автобуса Галина не вышла, а вывалилась на пыльную траву у края дороги. Ничего не замечая вокруг, пошла вдоль деревни, через поле, к видневшимся вдалеке крышам домов. Если бы можно было, рванула бы прямо сейчас назад, в город. Только что это изменит? Автобус последний. Да и отдохнуть надо, обдумать, что делать.
Обычно она приезжала и сразу топила печь, чтобы дом прогреть. Сегодня не стала этого делать. Зачем? Завтра она чуть свет, первым автобусом поедет к матери Виктора, узнает всё. Галина даже сумку не распаковала.
Спать не могла. Всё думала. «А если, правда? Если существует проклятие? Мать почище ведьмы может наказать непослушную дочь. А вдруг Света уже беременна? Вдруг у неё сын будет? А Виктор? Как дочь переживёт его потерю? Второй брак и снова неудачный…» Мелькали в голове мысли одна другой тревожнее.
Галина еле дождалась утра, чтобы ехать в город. Вошла в свою квартиру, бросила сумку и сразу позвонила Лидии Николаевне, матери Виктора, набилась в гости.
Та, ничего не подозревая, испекла шарлотку, заварила свежий чай. Приготовила на столе чашки из тонкого китайского фарфора. Галине кусок не лез в горло. Не стала ходить вокруг да около, пересказала Лидии Николаевне, что услышала от Маруси. Лидия выслушала спокойно.
— Что делать будем? Как детей спасать? – с отчаянием спросила Галина.
— Надо же. Думала, никогда эта история не всплывёт на свет божий. Забыто всё давно. – Казалось, Лидию ничуть не взволновал рассказ Галины.
— Ничего не надо делать. – Вдруг сказала она. – Я всё объясню, если обещаете никому не рассказывать. Слышите? Никому. Ни одной живой душе. – Лидия ждала ответа, глядя на Галину спокойно и серьёзно.
Галина ничего не понимала, но пообещала, что услышанное сейчас унесёт с собой в могилу. Так и сказала. Сейчас могила пугала её куда меньше, чем то, что она готова была услышать.
— Мой муж, Александр Штольц, не отец Виктора. – Лидия сделала паузу, а Галина ахнула. — Мне мать Саши пред свадьбой рассказала о проклятии. Я подумала, что не нравлюсь ей, пугает, чтобы сорвать свадьбу. Она сказала, что если всё же я решусь выйти за Сашу, чтобы хорошенько подумала, прежде чем рожать от него. Так и сказала – рожать от него.
Я молодая, легкомысленная была. Сначала хотела сказать Саше, что не могу иметь детей. Но побоялась, что из-за этого могу потерять его. А Саша очень хотел ребёнка. И я обманула проклятие и судьбу, как мне казалось. Я забеременела от другого, случайного мужчины. А через год Сашу сбила машина.
Никто не знает, что Витя не сын Саши. Может быть, свекровь догадывалась, но, ни разу не заговорила об этом. Любила Виктора, как родного. – Лидия заметила, что Галина смотрит непонимающе на неё.
— Если Виктор не сын Штольца, проклятие не должно на него действовать. Он проживёт долгую жизнь и его потомству ничего не угрожает. – Уточнила Лидия и замолчала.
Галина поразилась откровению матери Виктора. Она не догадалась бы, не решилась бы на такое. Её немного успокоило признание Лидии. Но кто знает, оборвалось ли действие проклятия на погибшем Александре Штольце. Сбудется ли проклятие рода на Викторе, носящем только его фамилию? Остаётся только ждать и надеяться.
«Дай Бог, что ни Виктор, ни его сыновья не умрут раньше времени. И что теперь? Жить и боятся? К гадалкам обратиться? Так есть хоть какая-то надежда. А если скажут, что снять проклятие нельзя, или вмешательство Лидии не повлияло на его исполнение, как с этим жить дальше? Бред какой-то. В век информатики и расцвета науки верить в проклятия. А они всегда сбываются? И зачем я только поехала в деревню…» Галина извелась вся, металась в поисках выхода, но не могла ничего придумать.
Вскоре вернулись с юга отдохнувшие и загорелые Света с Виктором. Дочь светилась от счастья. А у Галины сердце сжималось от тяжёлых предчувствий.
— Ты не беременная ли? – со страхом спросила она Светлану.
— Да. Как ты догадалась. Я так счастлива, мам! – поделилась радостной новостью дочь, а Галина чуть в обморок не хлопнулась.
Она немного успокоилась только тогда, когда УЗИ показало, что Света ждёт девочку. Может, обойдётся. Во всяком случае, появилась надежда, ведь проклятие Варвары касалось только сыновей – потомков немца Штольца.
Что ж, осталось подождать совсем немного. Через три года Виктору исполнится тридцать… Исполнится ли? Галина хранила тайну, доверенную ей Лидией, и молилась, что бы обман Лидии спас её сына, Виктора, мужа Светы, и не повлиял на судьбу будущей внучки Галины.
Ведь ненависть сильна, но она всё равно не сильнее любви.
«Всё начинается с любви… Твердят: «Вначале было слово…». А я провозглашаю снова: Всё начинается с любви!..»
Роберт Рождественский
Спасибо за лайк
