-Тебя она больше любила, не спорь.
Мужчина и женщина стоят у свежего холмика, засыпанного цветами.
-Тебя она тоже любила — качает головой мужчина, пушистые, белые снежинки, падают на его непокрытую, начавшую седеть голову, — иногда больше чем меня.
Мужчина ласково приобнимает женщину, притягивает её голову к себе на грудь
— Маленькая моя, да обоих она одинаково любила, я просто старший, со мной она взрослела, росла.
— Тебе повезло, ты видел её молодой, маленькой.
— Нам обоим повезло, в том, что она у нас была, Марина.
В том, что мы у неё были.
И ты тоже видела её молодой, красивой и сильной.
— Она всегда была молодой — утвердительно кивает головой та, которую назвали Мариной, — и всё же Алёш, тебя она любила больше.
У вас были свои секретики с ней.
-У вас тоже были свои секретики.
— Да были, но у вас, они были какие-то особенные.
У меня-то что? Обычная девичья болтовня.
А вы, как-то даже молчали в унисон, по-особенному.
Я всю жизнь хотела быть с вами, вместе.
Вы не отталкивали, но и не принимали, вы по-особенному были близки, — упрямо говорит женщина, — помнишь, когда ты уехал на практику помнишь?
Она будто потускнела, всё время пока ты там работал, она была как птичка, нахохлившаяся, ожидающая чего-то, боящаяся каждого звука.
Казалось, сейчас прозвучит резкий хлопок и она взлетит, взмоет в небо, затрепещет крыльями.
Она ожила, выдохнула только тогда, когда ты приехал.
Вновь стала весёлой, кажущейся беззаботной, с весёлыми бесенятами в глазах.
Мужчина покачал головой.
— Помнишь, когда ты познакомилась с Мишкой, начала с ним встречаться? А потом вы сказали что у вас всё серьёзно, и вы собираетесь пожениться?
Знаешь как она переживала? Ночами не спала, мне говорила, говорила, говорила.
— Почему она говорила тебе, а не папе?
— Прости, но папа бы не понял.
Папе пришлось бы объяснять и раскладывать по полочкам, и всё равно бы он не понял
— Что не так?- спросил бы он, — что не так? Ты что-то придумала…
А потом она успокоилась, когда увидела что ты счастлива, когда поняла что в твоих глазах живёт любовь и в душе спокойствие.
Она успокоилась.
— Я спокойна, — сказала она мне, — Миша хороший и достойный человек, я рада за них.
— Но почему…почему она мне не сказала о своих сомнениях? Почему?
— Она не хотела чтобы ты, усомнилась, хотела чтобы ты сама поняла, твой человек или нет.
— Мамочка, моя мамочка, милая, родная, любимая, — плачет женщина, — прости меня дорогая, что я иногда обижалась на тебя и ревновала к Алёшке, прости.
— Знаешь, иногда мне самому казалось, что тебя она любит больше чем меня.
Особенно в те вечера, когда вы сидели ты, папа и она и смотрели телевизор, тесно прижавшись. Вы были как единое целое, я казался та лишним…
-Алёшка, -ахнула Марина, — да что же ты такое говоришь? Да как же тебе не стыдно? Родители любили нас обоих одинаково, и папа, и мама.
-Мариш, папа не мог меня любить так, как любил тебя.
Он так и не смог, я не осуждаю его, всё хорошее дал он мне, воспитание, имя, вот любви дать не мог…
— Ты что?- женщина отшатнулась от брата, — как у тебя язык поворачивается, Алексей.
-Я не знаю, любила ли она моего отца, мы никогда не говорили об этом с ней. Он был старше её на много лет.
— Папа был старше мамы всего на два года, ты о чём…
Алексей тихонько улыбнулся.
-Я знаю одно, она очень любила меня. Ей было шестнадцать, моему отцу сорок восемь, она никогда и никому не назвала его имя. Только мне, несколько лет назад.
Мы никогда не говорили на эту тему, только я помню отчётливо, ка к мы жили до того, как появился папа, а потом и ты.
— Подожди, ты хочешь сказать что папа…
— Да, твой папа, он не мой родной отец, он мой отчим.
— Прости… Прости… Братик, прости милый.
Я…господи, какая же я эгоистка. Оно же всё витало в воздухе, господи, ну какая же я идиотка, прости…
-Всё хорошо, Мариш. Всё хорошо, он много мне дал, твой …наш папа, воспитал меня. Всё хорошо, я благодарю мамочку, что она нашла себе такого мужчину и родила мне тебя, мою сестру.
Спасибо нашим родителям.
-Дядь Лёша повзрослел как-то, говорит молодая красивая женщина, в чёрном ажурном платке,- да и мама вроде вытянулась.
-Это они из-за бабушки так, они очень её любили и она их…
-Да она вообще всех нас любила, — подаёт голос самая маленькая из внучек, — ребят, я просто не представляю, как это жить, когда нет бабули.
— Представляешь им как? У них мама ушла, хоть и сами уже дедушки и бабушки…
-Жаль.
Никто теперь нас пирожками кормить не будет, никто варенье в дорогу не положит, не сунет пучок мяты, со словами, что это для спокойствия нервов, а то что-то я слишком эмоционально на что-то отреагировала.
И четверо внуков стоят тесно прижавшись друг к другу.
-Бабуфки нет, — говорит маленькая девочка, поднимая личико к старшему своему кузену — нет, — разводит она ручками.
-Да Машенька, бабушка на небе, она смотрит оттуда.
-Смотрит?
-Да… Она обещала, — мальчик, которому уже восемь лет, он чувствует ответственность за свою маленькую родственницу, вытирает украдкой глаза и смотрит на небо.- Они там вместе с дедом, Маша…
***
-Так, вот варенья положила, Катя, Серёжа….Анжелика, мяты тебе пучок, что-то нервная какая-то. Светланка, тебе же помогла мята?
-Помогла, тёть Ларис, — смеётся молодая девушка, глядя с любовью на тётку.
-Спасибо тебе, братик, что не оставили дом и нас сиротами, Лариса прелесть, она полностью вошла в роль хозяйки, чтит мамины традиции и добавила свои. я вас люблю.
-И мы тоже, — хором говорит молодёжь, — мы вас всех любим…
-Там бабуфка, — смотрит на небо Машенька.
-Что же она там делает, Манюнь?
-Улыбается…
Спасибо за лайк
