Надежда Куприянова, симпатичная женщина пятидесяти семи лет наконец пережила свое горе. Год назад она стала вдовой, похоронив своего мужа, с которым прожила тридцать счастливых лет. Сын Ленька женился на москвичке и переехал в столицу. Одиночество стало пугать ее.
Выглядела Надежда прекрасно. После смерти мужа вышла на достойную пенсию, проработав много лет начальником планового отдела на мебельной фабрике, перешедшей в частные руки. Ее премировали тремя окладами и проводили с помпой на заслуженный отдых.
Надежда времени зря не теряла. Следила за собой, прическа, маникюр, макияж и раз в неделю бассейн с сауной и массажем. Бывшие одноклассницы, встречая ее случайно, завидовали. Как была красоткой, так и осталась, говорили они, напрашиваясь в подружки.
Но Надежда подруг не заводила, памятуя, как в юности, еще в институте, одна из них, самая близкая, увела у нее парня чуть не из-под венца. С тех пор табу, никаких подруг. Ей хватало мужа, заботливого, веселого, который и поддержит, и женские проблемы разрулит, и в обиду никому не даст.
А сейчас она одна, и это начало ее тяготить. Одной оставаться не хотелось, а приличного мужчину найти в ее возрасте – это конечно проблема. Чтобы и порядочный, и не женатый, и не бедный. Такие все разобраны, понятное дело. Про одноклассников своих она и не думала. Столько лет прошло, столько воды утекло.
Не вспоминала до тех пор, пока ей неожиданно не позвонил Виталик Козлов.
— Привет, Надежда. Еле нашел твой номер телефона. Я с плохими новостями. Витек Звягинцев умер. Кое-кто из наших собирается на похороны. Ты придешь?
Звягинцев тоже был их одноклассником и даже был влюблен в нее в старших классах. Она вспомнила, как после выпускного вечера он увязался ее провожать. Всю дорогу молчал, за руку взять стеснялся, а как зашли в подъезд, кинулся целовать, грубо и нетерпеливо.
Надя отбилась от него, сказав первое, что пришло в голову:
— Давай без этих телячьих нежностей. Противно.
Парень сник, неумело попрощался и растворился в холодном июньском рассвете. Потом их пути разошлись, они долго не виделись, да и встречались крайне редко, живя в одном городе. И то случайно. И вот теперь его не стало. Глаза защипало от слез.
На похороны пришло всего несколько человек из их класса. Все сдали, конечно, основательно. Бывшие девчонки красотой и шармом не отличались, мальчишки превратились в грузных мужчин с озабоченным взглядом.
Надя выделялась из всех, так же как и Виталий Козлов. Рослый, не обрюзгший, с густыми волосами, но седина все же была заметна на висках.
Они проводили товарища, возложив на могилу роскошный венок «От одноклассников. Покойся с миром, Виктор». Сходили на поминки, устроенные родственниками, посочувствовали вдове, маленькой хрупкой женщине, и ушли по-тихому, оставив родню переживать свое горе в тесном кругу.
Виталий пошел провожать Надежду, и она пригласила его к себе. Очень тяжело было оставаться одной после такого события. Достала бутылку хорошего французского вина, накрыла на стол, хотя есть совсем не хотелось.
Они пили, разговаривали и делились своими жизненными проблемами. Надя пожаловалась на одиночество, а Виталий заявил, что находит в этом даже какой-то плюс.
— Я как расстался с женой, почувствовал крылья за плечами. Детей подняли, долг выполнили. А вдвоем не ужились. Постоянные недовольства, претензии, слезы. Я ушел, она не удерживала. Теперь свободен, как птица в полете, — делился с ней Козлов, не переставая подливать вино в бокалы, но в голосе чувствовалась грусть.
В эту ночь он от Надежды не ушел. Два дня они провели дома, не расставаясь. Вспоминали школьные годы и всю свою жизнь после них, делились самым сокровенным, грустили иногда, а порой хохотали до упаду.
И это был бесконечный праздник любви!
На третий день за завтраком Надя расспросила его поподробнее, чем он занимается. Он сказал ей ранее, что крутится в бизнесе.
— Я с азербайджанцами работаю. Сейчас вот заключил с ними контракт. Вложился основательно. Купил у них цистерну коньяка, скоро должны подогнать. Потом на ликёро-водочном его разольют и в продажу.
Надя удивилась:
— Это какие же деньжищи! Ты не рискуешь?
— Что ты! Верная сделка и прибыль в четыреста процентов. Кредит в банке еле выбил. Но на заводе экспертиза подтвердила, что коньяк качественный, я за пробной партией сам ездил. Так что все норм, Надюха. Через год с тобой махнем на Бали, вот увидишь. Виллу собираюсь в Испании покупать.
Но Надежда, всю жизнь проработав в финансовой сфере, очень засомневалась. Если бы деньги так легко давались, все бы этим занимались. Но промолчала.
Ей было так хорошо с Виталием вдвоем, что все страхи быстро улетучились, как только она вновь оказалась в его жарких объятиях.
Прошло два месяца. Виталий окружил ее своей любовью, днями пропадал по своим делам, вот-вот ожидая золотоносную цистерну с коньяком, вечером приходил к сытному горячему ужину с сумками, полными продуктов.
Потом они либо шли на концерт или в театр, либо просто наслаждались дома своей любовью, как два молодых, окрыленных мечтой о совместном счастье молодоженов.
Правда замуж он ее не звал. Пока. Но Надежда была уверена, что это дело недалекого будущего. Вот с бизнесом своим разберется, тогда уж и… В этом она не сомневалась.
Проблемы начались тогда, когда коньяк наконец прибыл. В ожидании скорой добычи в виде огромных прибылей, Козлов повеселел, но долго его веселье не продлилось. Коньяк оказался некондиционным: спирт, разбавленный дешевым, невыдержанным коньячным напитком, который резко отличался от пробных образцов. Виталия просто-напросто обманули.
Цистерну арестовали, запретив пускать в производство, и незадачливый бизнесмен впал в панику. Он терял квартиру, которая числилась как залог в банке, и еще оставался должен изрядную сумму. На этой почве у Виталия случился инфаркт.
Нет, Надежда не бросила его, конечно. Выхаживала, днями просиживала у постели, а после выписки забрала домой. Он окончательно поседел, стал немощным и злым. Куда делись его спесь и любвеобильность?
Но с этим нужно было как-то бороться. И почему он попался ей именно тогда, когда все так плохо и идет вразнос? Разве об этом она мечтала в его недавних жарких объятиях?
Наконец однажды Виталий сказал ей:
— Брось меня, Надя. Не нужен я тебе такой. Зачем ты со мной возишься?
— И куда ты пойдешь? Без жилья и в долгах. Как ты их отдавать собираешься?
— Не собираюсь. Оформлю банкротство, стану нищим и бездомным. За свои косяки нужно платить.
Но она не согласилась. Выходила, вылечила. А когда расписались, пришла к директору мебельной фабрики на поклон:
— Возьмите моего мужа на работу. У него руки золотые, только не на тяжелую, он после инфаркта.
Директор сжалился по старой памяти и устроил Виталия в лакокрасочный цех. Работа непыльная, зарплата, конечно, не очень большая, но премиальные приличные, плюс надбавка за вредное производство.
Так и живут вдвоем, с долгами постепенно расплачиваются. Надежда работает бухгалтером в двух фирмах, причем на дому. И даже отдохнуть съездили. Правда не на Бали, а в Сочи. Но любят друг друга по-прежнему. Виталий говорит, что она спасла его от смерти, а она благодарна, что он скрасил ее одиночество.
А жизнь – она ведь не всегда очаровательна и безоблачна. И за счастье нужно бороться порой всеми силами. У них худо-бедно получилось.
Спасибо за лайк
