Нерождённая

Телефон в руках Насти дрогнул. Она словно увидела что-то потустороннее. Быстро пролистав несколько страниц вниз, она вновь вернулась к фотографии. Больше ни спать, ни есть она не могла.

— Мам, всё хорошо. Девочка. УЗИ отличное, не волнуйся. Да я уже вышла из поликлиники, подъезжаю к остановке, позже поговорим.

Настя нажала кнопку на дисплее, убрала телефон в карман и привстала, схватившись за металлический поручень. Автобус резко затормозил.

— Выходите? — отвлеклась она на пассажира, сидевшего рядом с ней у прохода.

— Нет, — мужчина встал и пропустил Настю.

В тот же миг за окном завизжали тормоза, и автобус вновь резко остановился. Настя не удержалась и нырнула вперёд, буквально повиснув на поручне. Боль, тупая и нарастающая, стала обволакивать живот.

Мужчина, что сидел рядом, схватил женщину и усадил на сидение.

— С вами всё хорошо?

Настя, держась за живот, скривилась. Она только и смогла помотать головой.

Скорая ехала ужасно долго. Настя сидела на остановке совершенно одна. Люди проходили мимо, и никому не было до неё дела. Одна из женщин, тучная, на коротких ножках, еле передвигавшая ими, тащила за собой тележку. Она остановилась напротив Насти и, посмотрев куда-то вниз, сказала:

— У вас что-то разбилось, сок капает.

Настя с ужасом посмотрела на женщину. Вставать было страшно.

Первое время слёз не было. Ни в приёмном покое, ни после УЗИ, когда уже было понятно, что сердце ребёнка не бьётся, ни после операции.

В палате Настя отвернулась к стене, но пришла медсестра, и пришлось лечь на спину.

— Первый? Сколько недель было? — спросила соседка по палате, её должны уже были завтра выписать и она бодро бегала по коридорам, пытаясь скрыть постоянно льющиеся слёзы.

— Двадцатая, — тихо сказала Настя и задрала голову выше, чтобы слёзы не покатились из глаз.

— А мы с тобой одни в палате будем, поэтому плачь! Не стесняйся, дома не дадут распускать нюни.

И Настя заплакала.

Плакала она и потом, чаще тайком.

— Молодая — говорили ей, — ещё родишь!!! — утешали свекровь и мать.

Муж тоже всё больше ходил хмурый, переживая беду в себе. И понеслось. Разговоры двух, когда-то любящих друг друга людей сначала превратились в упрёки, ссоры, а потом просто сошли на нет. Проще было отмолчаться, собраться утром и уйти на работу. Вечер провести в разных комнатах тоже не составляло труда, сложности были только на выходных. Но и это быстро решилось. Кирилл чаще стал ходить с друзьями по барам, чаще бывал на развлекательных мероприятиях, а Настя бегала к подружкам и на различные косметические процедуры.

В какой-то момент отношения дошли до верхней точки, но удачный поворот расставил всё на места. Назимовых пригласили на гендер-пати, ту самую вечеринку, на которой все узнают пол ребёнка.

В самый волнительный момент, когда гости собрались вокруг огромного воздушного шара, Кирилл приобнял Настю и спросил:

— Как думаешь, кто будет?

— Ма-а-альчик! У Ленки живот острый, у меня расплывался, а у неё как пирамидка.

Кирилл поцеловал жену и задумчиво сказал:

— Я тоже хочу сына!

Насте уже не был интересен пол ребёнка пары, у которой они были в гостях, она смотрела только на мужа. Ей захотелось жить дальше. Давить депрессию, выживать из своего сердца жаркими ночами, пробовать, пробовать, покупать тесты на беременность. Насте вновь захотелось испытать знакомые чувства.

Две красные полосочки не заставили себя ждать. И через девять месяцев Настя уже держала на руках Андрюшу. Потянулись однообразные дни и ночи. Пелёнки, кормления, игрушки, поликлиника раз в месяц. Временами, пока Настя кормила сына, она листала на телефоне ленту новостей или читала форум по материнству.

На фотографию девочки она наткнулась случайно.

Три дня одна единственная мысль не покидала женщину.

Кирилл уже спал, когда Настя разбудила его и показала фотографию маленькой девочки.

— Смотри!

— Что смотреть? Куда.

— На фотографию.

— И?

— Не находишь сходства? Она очень похожа на сына.

— Сына? — муж не понимал о чём она.

— На нашего сына! Вот смотри, — и Настя поднесла фотографию Андрея к телефону. Муж даже сел на кровать. Сходство определённо было. То же круглое личико, обрамлённое облаком светлых завитков, губы были чуть пухлее, не так ярко выражен нос, но в целом.

— Это Кира. Она старше нашей доченьки почти на полгода. Но всё же. Киру можно удочерить, — руки Насти тряслись от волнения.

— Я вижу ты уже приняла решение, может это гормоны?

— Нет, но я хочу обсудить это с тобой.

— Я против,…, — Кирилл чуть потянул время, и жена уже успела расстроиться, — это же не звучит… Кира Кирилловна. Что это за… тут же язык сломаешь.

Настя выдохнула.

— Давай для начала сходим, посмотрим девочку, всё узнаем, школа приёмных родителей же есть… Это ответственный шаг, я не хочу, чтобы мы потом жалели.

— Но в целом ты не против? — Настя очень ждала ответа от мужа.

— Это серьёзный вопрос, не могу я дать ответ сейчас.

***

— Кирилл, а помнишь, была коробка с вещами, что я покупала в первую беременность, там были розовые платья, обувь.

— Помню, на шкафу, достану сейчас.

— Смотри какие кроссовки, и платье какое… Платье нашей нерождённой девочки…, — Настя заметно загрустила.

— Ты чего? — муж взял кроссовки в руки, — сегодня забираем Киру домой, ты должна быть радостной!

— Я рада, очень, Кирилл! Рада, что у этой… нашей девочки будет настоящая семья. Она словно дана нам Богом вместо той, что мы потеряли.

— Прекрати, иначе я разрыдаюсь, — дурачился Кирилл, — только позитив. Кстати, всё это я так полагаю, придётся отдать, нам оно не нужно?

— Как? — не поняла Настя.

— Кира из этого уже выросла! Кроссовки точно малые. Нужно будет вам сходить с дочерью по магазинам, а мы с сыном будем спокойно смотреть дома хоккей.

Спасибо за лайк

Источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 8.6MB | MySQL:64 | 0,385sec