Пожалуй, за все 40 лет с тех пор, как многоквартирный дом обосновался на своём месте, в «нехорошей» квартире № 74 на первом этаже жильцы менялись чаще всего. Первыми обитателями стали грузная Полина с тощей дочкой-подростком Ниной. Они поселилась в ней вскоре после того, как дом был сдан в эксплуатацию, и остались на целых два десятилетия.
Новосёлы в каком-то едином порыве делились друг с другом информацией о том, где «добыть» стройматериалы, по подъёздам витали запахи краски и лака.
Переселенцы из снесённого частного сектора чуть ли не молиться были готовы на горячую воду из кранов и синие цветы газа на кухне. Комфорт! Впрочем, молитвами в то время мало кто интересовался, а посещение церкви, расположенной в нескольких остановках от дома, и вовсе считалось каким-то позорным пережитком прошлого.
Только Полине с Ниной было не до наведения уюта. Вскоре выяснилось, что полнота женщины – это не результат обжорства или нарушения обмена веществ, а беременность. В положенный срок из квартиры № 74 в любое время дня и ночи стали раздаваться младенческие крики, хотя мужчин рядом с Полей не видели даже бдительные бабусечки, обосновавшиеся на новенькой детской площадке, быстро сооружённой жильцами, и наблюдавшие не только за внуками, но и за каждым, кто только проходил мимо.
Соседи тащили новорожденному сыну Полины вещи, оставшиеся после своих малышей, и женщина отвечала всем на редкость красивым голосом:
– Спаси Христос!
Люди удивлялись. Кто-то даже упрекал Полину в мракобесии, но она смотрела на всех глазами навыкате, и как будто и не обижалась. Нина бегала за питанием для братика Мишки на молочную кухню, позже катала его на коляске по двору, вывешивала на верёвках на улице многочисленные пелёнки. Полина доверяла дочери, а соседи восхищались Ниной: такая юная, а такая ответственная!
Мишка ещё только-только разговаривать научился, когда в странном семействе появилась двойня, Оленька и Коленька. Крики и плач из квартиры № 74 звучали теперь в хоровом исполнении, а добрые люди несли многодетной мамаше кто что может.
– Баптистка, что ли? – судачили старушки на лавочке. – Это же надо – столько детей в одной квартире!
– Поля! Одумайся! – пыталась воззвать к здравомыслию женщины одна из соседок. – Куда и кому ты детей рожаешь!
– Ничего! Христос поможет! – смиренно отвечала Полина.
***
Едва став совершеннолетней, Нина «взбрыкнула» и устроила матери скандал, который слышали не только соседи по площадке, но и сверху.
– С меня хватит! Я ухожу! Это – твои дети, а не мои!
– Ну и катись, предательница. Никакой помощи от тебя! Проклинаю!
***
– Подавай на расширение жилплощади! – советовали сердобольные соседи. – Ты же многодетная мать, и в однушке вам тесно!
Полина встала в очередь, но после разрушения Советского Союза надежда съехать из квартиры № 74 таяла, как деньги.
После бегства Нины женщине самой пришлось решать все вопросы, связанные с детьми. Миша и близнецы часто оставались дома одни, и соседи вынуждены были слушать почти непрекращающиеся вопли и ссоры. Полина устроилась продавцом в круглосуточный киоск, выросший как гриб после дождя рядом с первым подъездом дома, а потом, как раз в год, когда грянул августовский дефолт, у неё появился очередной ребёнок. Отец младенца, как и прежде, остался неизвестным даже для самых любопытных.
Полина пыталась свалить обязанности по уходу за остальными своими детьми на подросшего старшего сына, но Миша оказался совсем не таким, как его сестра. Пользуясь тем, что матери почти постоянно не было дома, он организовал в квартире притон.
Участковый ходил в «нехорошую» квартиру едва ли не через день, но сделать ничего не мог. По подъезду были разбросан мусор, и жильцы давно перестали отпускать детей во двор без присмотра. Тем более что и площадка с песочницей и качелями была закатана в асфальт и превратилась в парковку. Население подъезда менялось, но Полина, к которой так и прицепилось прозвище Баптистка, и её многочисленные дети оставалась местными знаменитостями, хотя и в отрицательном смысле.
***
Под финал нового тысячелетия квартира № 74 выгорела. Соседи, жившие поблизости, к несчастью, на праздники уехали в гости. Пожар уничтожил практически всё. В том числе Полину и всех её детей, находившихся в квартире. Узнав о несчастье, Нина примчалась к дому, и выла, сидя перед дверью. Версия о несчастном случае стала основной, хотя единственная оставшаяся из многодетной семьи и указывала на явные странности. От неё просто отмахнулись. Жить в «нехорошей» квартире, где погибли её родные, женщина не собиралась.
Хотя внешне с годами Нина стала похожа на свою маму как две капли воды, характер у неё выковался жёсткий. Погоревав, она, не прошло ещё и 9 дней после трагедии, затеяла ремонт. Возилась в квартире целыми днями, вынося на помойку обгоревшие и промокшие вещи. Жить в квартире, где, несмотря на все усилия, не удавалось вывести ужасный запах, она и не собиралась и стала недорого сдавать доставшееся жильё.
Первое время обитатели квартиры № 74 были едва ли лучше, чем Миша и его компания. Соседи устали жаловаться участковому, а Нина на все претензии отвечала:
– У меня всё официально оформлено, так что прошу не беспокоиться. С квартирантами я поговорю.
На какое-то время профилактических бесед хватало, а потом всё начиналось заново. Как правило, Нина, который надоедали жалобы соседей, в один прекрасный момент приезжала и вышвыривала распоясавшихся квартирантов. Благо, физически она была женщиной очень крепкой.
***
После шумной семейки гастарбайтеров, готовивших невероятно пахучую еду, которой, казалось, провонял весь этаж, в квартиру заселилась приятная симпатичная и вежливая девушка с небольшим шпицем. Лариса всегда здоровалась с соседями и даже убиралась в общем тамбуре. Однако радость от того, что квартирантка в этот раз вполне адекватная, была недолгой.
Когда Ларисы не было дома, скучающая собака устраивала непрошенные концерты, завывая на все лады. Потом у девушки появился второй питомец. Удивляющая странной красотой такса оказалась ещё более беспокойной. Она заливалась лаем в ответ на каждый шорох, откуда бы он ни доносился. Мимо окон проехал автомобиль? Разумеется, его надо облаять! На этаже хлопнули двери лифта? Конечно, надо отозваться! Соседи сверху постучали по батарее, чтобы попробовать усовестить квартирантку? Наверное, они скучают, и надо их подбодрить громким лаем! Шпиц нередко присоединялся к своей длинной компаньонше, и собаки изводили окружающих звонким дуэтом.
Соседи негодовали. Если с людьми можно было поговорить или поругаться, то с животными это было бесполезно. Лариса на жалобы отвечала пространно:
– Цивилизованность общества определяется отношением братьям нашим меньшим.
– Девушка! Вы что, не понимаете, что из-за шума, который производят ваши животные, дети не могут днём выспаться, а у них режим! – возмущалась молодая мамаша, встретив Ларису с питомцами на утренней прогулке.
– Спать днём вредно! – невозмутимо парировала любительница животных. – К тому же, звуки живой природы гармонизируют урбанистическое пространство!
– Да ты ненормальная! – закричала молодая мать. – Имей в виду, если своих псов не угомонишь, то я буду бороться другими методами. Нет животных – нет проблем! Отраву, говорят, по городу разбрасывают. Может, и до нашего района доберутся.
– Я тебя услышала. – Спокойно ответила Лариса, и добавила: – А ещё я наш разговор на диктофон записала. Случись что с собаками – подам заявление. Поняла? Так что, молись, чтобы с ними ничего не случилось. Малейшие признаки отравления – и у тебя будет судимость, это я твёрдо тебе обещаю. Иди, детей своих воспитывай, а то они ещё хуже зверей часто вырастают!
Молодая мама пожаловалась своему мужу:
– Женька, эта ненормальная пригрозила, что если собаки отравятся, я под суд пойду.
Мужчина постарался успокоить супругу:
– Не волнуйся, Катя. Я сам с этой ситуацией разберусь!
Узнав номер телефона хозяйки «нехорошей» квартиры, Евгений позвонил по телефону и стал высказывать недовольство наглым поведением квартирантки:
– Нина, не знаю, как вас по отчеству, вы со своей жиличкой разберись! Ну, невозможно же! Постоянный вой и лай из квартиры!
Нина на претензию ответила без тени смущения:
– Вообще-то, Лариса благое дело делает! Собачек спасает! Мимо несчастных не может пройти, а вы бы лучше помогли, чем её шпынять! Детям надо любовь ко всему живому прививать, а ваша жена угрожала собак отравить. Вам не стыдно? Родители, называется! Кого вы воспитать можете? Живодёров?
– Да я на вас в налоговую напишу! – возмущался мужчина.
– Пишите кому угодно. Хоть в ООН, хоть в «Спортлото»! Лариса живёт у меня вообще безвозмездно, потому что, в отличие от вас, во мне есть сострадание к благородным людям. Она спасает живые беззащитные души, а вы – губите и себя, и своих детей злыднями растите. Не о чем мне с вами больше разговаривать.
Женщина прервала звонок, и всё осталось по-старому. Четвероногие обитатели квартиры № 74 часто менялись, и периоды относительного затишья сменялись «концертами» из лая и скулежа.
***
В чате подъезда кипели страсти. Жильцы высказывались против Ларисы, но Нина всем отвечала, что грех наговаривать на почти святую женщину.
Однако её мнение резко поменялось, когда Евгений нашёл страницу беспокойно квартирантка в соцсети. Оказывается, Лариса представлялась волонтёром, и собирала пожертвования на лечение несчастных животных. Фотографии страдальцев не напоминали ни одну из собачек, которых мужчина видел у девушки.
Пробив номер телефона Ларисы, который ему с трудом сообщила Нина, он нашёл объявление о платной передержке собак. Стоимость услуг была довольно высокой, и стало понятно, почему животные меняются так часто.
Евгений опубликовал в чате скриншоты и о волонтёрской и о предпринимательской деятельности Ларисы, и Нина примчалась к квартирантке разбираться:
– Я же тебя бесплатно пустила, потому что думала, что ты животных спасаешь, а ты – на всём беззастенчиво зарабатываешь. Выметайся, чтобы и духа твоего здесь не было!
Разъярённая Нина была страшна, и Лариса не стала с ней спорить. Собрав вещи и собак, девушка покинула съёмную квартиру.
Присев на лавочку у подъезда, Нина приняла решение продать «нехорошую» квартиру. Несчастливое какое-то жильё оказалось!
