-Значит так, Толик. Я тебе говорю, как мужик мужику. Женишься на ней — ключи на стол положишь. От квартиры, которую мы с матерью тебе купили. И от машины, которая тоже за наши денежки приобреталась! Ты меня хорошо понял, сынок?! Так что думай. — отец сурово смотрел на сына.
А тот думал быстро, даже пол минуты не прошло и ррраз… Ключи на стол положил. Аккуратно так положил, ключик к ключику. От квартиры и от машины. Как и требовали. А потом развернулся и вышел из кухни. И из родительского дома… И даже не обернулся. А мать только охнула, да обеими руками рот закрыла. И присела от неожиданности, глядя на мужа с надеждой. Может остановит сына, назад позовет? Нет, не позвал. И тот не вернулся. Похожие они характером оба. Отец и сын…
-А вот пускай идет, Нина! Пускай! А он что думал? Что ему все можно, да? И родительское слово для него ничто, да? А пускай пешочком походит. Ага, ага, пешочком. На работу и с работы. И сам заработает. И на квартирку тоже. А то ишь надумал — женюсь я, видите ли. И на ком, Нина? На ком?! На бабе с дитем! — он погрозил кулаком в сторону закрывшейся двери. А мать не выдержала, заплакала горько, голову опустив:
-Ой, Витя, что будет, что будет… Как же так… А, Витя? Делать то что? — она обхватила голову руками, покачиваясь в такт дождевым каплям, стучавшим по карнизу — тук-тук, тук-тук…
…Сын Анатолий был единственным ребенком у Виктора и Нины. Они были люди обеспеченные, жили в достатке и могли позволить себе хоть пятеро. Но, увы, Бог дал только одного сына, которого они любили без памяти и старались дать ему все с лихвой. Все, чего когда то были лишены сами.
В детстве лучшие игрушки, частный садик. Потом хорошая, платная школа, институт. В восемнадцать лет родители приобрели ему отличную трехкомнатную квартиру, на перспективу, так сказать. Тогда же была куплена и машина представительского класса.
Но, надо отдать должное, Толик, на удивление, вырос хорошим парнем. Прекрасно воспитанным, не избалованным и очень благодарным. Что в наше время редкость. И в отличии от нынешней молодежи, которая всегда и все знает, он считал отца и мать непререкаемым авторитетом и советовался с ними практически во всем. До недавних пор…
Как то так случилось, что стал Толик реже к ним в гости заезжать. Раньше частенько наведывался. И не только в выходные. И после работы заскакивал, материной стряпни поесть, да с отцом поговорить. А про праздники и говорить нечего — всегда вместе отмечали. А тут нет и нет Толика. Ни в воскресенье нет, ни в понедельник. Майские на носу, они их всегда в тесном семейном кругу на даче отмечали. Мать уж было звонить сыну собралась — не случилось ли чего. А он легок на помине — сам позвонил, как раз перед выходными…
-Мама, я сказать вот хотел… — замялся. А мать испугалась вдруг:
-Случилось чего? Заболел, сынок, что ли?-
-Да нет, мам. Не заболел. Я с девушкой встречаюсь…Хочу познакомить вас с нею. На дачу хочу привезти. Ты как думаешь, что отец скажет? — замер в ожидании.
-Ой, Толя, привози конечно! Что отец? Тебе двадцать пять уже. Отец рад будет! — радостно вскрикнула. — Это же здорово, сынок! Девушка… Приезжайте конечно! К обеду и ждем…
Готовилась Нина к приезду сына, как к большому и важному празднику. Порхала у стола бабочкой, напевала себе под нос. Представляла, как сын женится и будет у них семья еще больше. И внуки потом пойдут. Улыбалась, мечтая. А Виктор ходил в ожидании, руки потирая. Между делом в зеркало поглядывал. То галстук поправлял, то чуб непокорный приглаживал…
Приехали молодые… Толик первый зашел, потом девушка шагнула. У Нины сердце замерло — она же старше сына! Невооруженным глазом видно! Разочарование так захлестнуло ее, что она шаг назад сделала, даже на ногу мужу наступила. А тот, увидев избранницу сына, хмыкнул слегка, но виду не подал. Руку протянул, поздоровался. Познакомились, за стол сели.
Дина, так звали девушку, старше Толика на восемь лет была. И еще ребенка имела — дочь семилетнюю.
-Дочку то как зовут? Школьница?- пытался поддержать беседу отец. Дина кивнула радостно:
-Да, школьница. Алиса зовут. Отличница она у меня. И умница. — с гордостью сказала, глаза подняла. А они голубые, голубые. Как небо. Или море. «Глазами взяла, видно» — подумала мать, вздохнув с сожалением.
-А живете то вы где, Дина?- спросила сухо.
-Мы квартиру снимаем с Алисой. Вот. — совсем смутилась Дина. А мать опять вздохнула, мол, ясно все с вами…
Посидели они тогда еще с часок и домой засобирались. Распрощались все, раскланялись. Да разошлись… А утром отец Толику позвонил и велел приехать срочно, безотлагательно.
-Ты понимаешь, сынок, что ты ей, как проходной билет в жизнь нужен? А? У нее ни кола, ни двора! Приезжая! С ребенком! Оно тебе надо? Еще и на восемь лет старше. Толик, ты совсем что ли? — отец покрутил пальцем у виска.
-Пап, мы любим друг друга. И Алиса прелесть. Я не против ребенка. Мы еще и своего потом родим. И все хорошо будет. А возраст не главное. Главное отношение. — отбивался Толик.
-Отношения? То есть, ради вот этих самых отношений, ты готов чужого выкормыша воспитывать? И бабу немолодую в жены взять? Да? Для этого мы с матерью тебя кормили, учили, вкладывали в тебя? Чтобы ты вот так свою жизнь бездарно связал с какой то бабой безродной? Не позволю!! Запрещаю! — гремел отец на весь поселок дачный, стуча кулаком по столу. А сын вдруг ощетинился. и стал похож на него, на Виктора.
-Во первых, отец, прекрати оскорблять Дину. А во вторых, мне не нужно твое разрешение на то, как мне жить. И с кем мне жить. Я поступлю так, как считаю нужным. — сказал негромко, но твердо Толик.
В доме воцарилась тишина. Она была такая напряженная, что казалось ее можно было потрогать руками…
-Хорошо. Живи как знаешь, но без нашего благословения! И без нашей помощи, в таком случае! Раз мужик, значит сам корми свою семью. На свои заработанные только! Ясно? Вот только думается мне, что прибежишь ты скоро назад, к материной юбке, да пирогам…
…Прошло два месяца. Толик заблокировал родителей во всех контактах. Поменял место работы. Перестал встречаться с общими друзьями. Словом, порвал все связи. И только совершенно случайно, от каких то знакомых, они узнали, что Толик с Диной и ее дочкой живут в той же съемной квартире, где и жили.
На следующий день, Нина, встав пораньше ,поехала к дому, где предположительно жил Толик и долго стояла за углом, в надежде встретить сына. Она тоскливо наблюдая за прохожими, бегущими по своим делам. И неожиданно для себя поняла, что у нее нет дел. Никаких! После того, как Толик пропал из их, с Виктором жизни, все дела не имеют для нее никакого значения… И вдруг она увидела его. Толик вышел из подъезда и направился к остановке. Остановившись, глянул на окно, помахал рукой и отправил воздушный поцелуй…
-Толя.. Толя, сынок… — еле слышно позвала она. Но он услышал.
-Мама?- сказал спокойно, словно не был удивлен.
Они поговорили с полчаса. Она плакала, просила прощения, говорила что неправы. Умоляла дать шанс хотя бы ей. Видеться с ним, обрести вновь сына. Он молчал, думал. Как будто взвешивал все «за» и «против».
-Мама, я не злюсь на вас. Правда. Ошибиться может каждый. А отец? Он может уже и понял, но гордый сильно. А я на тебя наверное больше похож, да, мам? — он улыбнулся. — Ты приезжай завтра. К трем часам. Пообедаем. У Алисы день рождения. Мы будем очень рады тебя видеть. — поцеловал ее в щеку и побежал на маршрутку, оглядываясь. — Двенадцатая квартира, мама! Двенадцатая! — кричал уже на подножке.
Она махала ему рукой, пока маршрутка не скрылась за поворотом. Потом пошла к машине, от радости не чуя под собой ног. Она была счастлива. Знала, что Виктор, услышав про Толика, нахмурит брови и даже прикрикнет на нее. Но она все равно поедет к сыну завтра. Даже одна.
Слишком дорого дались ей эти два месяца без Толика. Невыносимо дорого. И она готова идти на любой компромисс, лишь бы видеть его лицо, слышать его голос и целовать вихрастую макушку. Как в детстве. Иначе какой смысл во всем этом? В ее жизни? В их жизни.
Спасибо за лайк
