Маша мыла окно.
Брызгала с остервенением на стекло и тёрла, тёрла, тёрла.
Ах, ты подлец, думала Маша, ну надо же, столько времени не могла раскусить его, а.
Ты подумай.
Вот гад.
В квартире Маша была одна, поэтому вслух высказывала всё о чём она думает.
Кровопийца какой надо же. Ой, да понастрадалась она Маша, потерпела тоже, дай бог.
Это для всех они идеальная семья.
А на самом -то деле, много чего пришлось вынести.
Как вспомнит Маша, так ещё больше злость да обида на неё нападает.
Женились когда, первый месяц жили,- ведёт женщина мысленно с кем-то невидимым разговор, будто жалуется кому, — время получки пришло, молчит.
Ну и я молчу, день, два, три.
Я уж подумала может не давали её, получку-то, спросила у Любы бухгалтерши, мы тогда по соседству жили, а она мне, мол, три дня назад ещё дали.
Я вечером к нему, с расспросами, а что спрашиваю, зарплаты у тебя не было?
А он мне так спокойно, мол, как не было, была, я маме отнёс, всё как полагается.
Я чуть не упала тогда со стула, как к маме? Ну думаю может должны чего, на свадьбу может брал.
Приехал как-то, перловка у него, пшёнка, манка сахар, всё по килограмму, ситчика метра три, цветастенького, весёленького такого. Мама говорит моя, купила.
Ну думаю повезло мне со свекровью…
Следующий месяц, опять денег нет.
Я опять спрашиваю, опять маме отнёс, опять принёс круп, сахар, ситчик какой-то…
Третий месяц, опять то же самое.
Я уже не выдержала.
-Миша, — говорю, а где же зарплата?
-Так у мамы моей, — отвечает, и котлеты наворачивает, из мяса, которое я на свои деньги купила.
-А мы скоро ей долг отдадим, Миша, — я спрашиваю.
-А мы и не должны, — удивлённо отвечает.
-Как не должны? Ты три месяца ни копейки домой не приносишь, говоришь что деньги маме отдаёшь.
-Ну да, маме. А кому мне их отдавать? Мама всё-таки взрослый человек, она знает как распоряжаться денежками. А ты у меня молоденькая, глупенькая, — говорит, а сам котлетами закусывает.
Я задохнулась, минуту стояла как рыба, рот открывала.
-То есть как это не должны, а? То есть как это мама твоя лучше знает?
-Ну да,- говорит, — мама моя хозяйка рачительная, она нам на пенсию денежек и накопит.
Закричать хотела, честно скажу, заорать, да ногами затопать, но сдержалась.
На второй день с работы прибежала, перловки наварила, маслецо ещё было, жду любимого с работы.
Пришёл, я его за стол усадила, — говорит Маша, а сама трёт до синевы окно, — он в тарелку мырь, а там перловка, голая.
Покрутил носом, котлетки спрашивает. А я ему пустой холодильник показываю
— Нету, — говорю, -мяска -то.
-А чего же ты Машенька не купила? — ласково так спрашивает и улыбается.
-А за что же я его куплю, — спрашиваю?
-Как же, — говорит мой Миша, — у тебя же зарплата была?
-Да и у тебя тоже зарплата была!
-Да я же к маме отнёс, — удивляется муж.
-Да и я тоже отнесла к маме, — говорю,- мама моя вон, перловки нам килограмм передала, да пшёнки, макарон там, риса, сахара опять же килограмм.
-Да что же ты, Машенька, — говорит, — зачем же ты Машенька маме своей денежки -то отдала? Как же жить мы будем?
-А как же, говорю, и глазками хлопаю, — мама моя человек взрослый, ответственный, она нам Мишенька с тобой на пенсию и подкопит.
Поклевал перловки и спать легли.
Вздыхает, ворочается, котлеток видно хочет, а я молчу, как раз к лету килограмм пять скинуть хотела.
На второй день гречки сварила, на третий макарошек отварила.
А на четвёртый, смотрю нет Миши моего.
Приходит, глазки бегают.
Я его к столу приглашаю, а он отнекивается.
Ладно думаю, чёрт с тобой, опять пришёл поздно с работы, опять есть не хочет.
Я к нему с расспросами.
А он мне блеет в ответ
-Я, Машенька, — говорит,- к маме заходил, покушал у неё.
Ну я на второй день тоже к маме пошла.
Рассказала ей всё.
В магазин захожу через пару дней, бабы судачат, окрестные. Рассказывают как моя мамка, со сватьей подралась, прямо в магазине.
Та начала, свекровушка -то моя, костерить меня всяко, что я еду не готовлю, приходится Мишеньке к маме идти, кушать. А это же лишние растраты, мама же за свои деньги сыночку кормит.
Ну моя и давай её отоваривать.
Сумкой сначала, а потом и в волосы вцепилась.
А сама орёт, всем рассказывает, как она у сына зарплату забирает, а её дочка, я, то есть, должна на свои кровные, кормить этого бугая, Мишаню, то есть.
Я пришла к маме та мне и сказала чтобы я у неё сидела, а Мишаня, мол, пусть к маме жить идёт.
-Всё, хватит нажилась!- говорит мне мамка, — пусть он сидит, цыплят парит, тьфу, мамкин подъюбник, — говорит. До каких пор издеваться над тобой будут?
Я говорю мамке-то
-А как же маменька, сама мне говорила, кода я замуж выходила, что мол нет назад пути дороги.
-Тю, глупая, — мамка отвечает,- да то я просто так, припужнула маненько, чтобы ты значит не имела привычки, туды- сюды бегать, как у молодых принято.
Так я и осталась у мамки жить.
День живу, другой третий, на четвёртый подкараулил, с работы вышла, стоит, — продолжает рассказывать кому-то невидимому Маша.
-Маня, — говорит, — пойдём домой.
— Куда домой? У мамы своей спроси сначала.
-Хватит, Марусь, покурослесила и хватит!
-Да ты в своём ли уме, парень? — Спрашиваю, — сам виноват и меня обвиняешь?
-Маня…Ну мама же как лучше хочет, помогает нам…
-Ты что?Дуrак что ли? Чем помогает, — говорю ему?- из чашки ложкой?
Всё Миша, кончилась наша с тобой семейная жизнь, живи у своей мамы, я у своей буду жить. Завтра пойду, на развод подам.
-Как на развод, Маня?
-Уйди, Мишка, уйди зашибу, — сказала так и осела наземь, живот, будто молнией прорезало.
Он около меня трётся, не знает что делать, потом люди подбежали, в больницу меня отвезли. Там вроде отпустило, домой было собралась, да врач сказала погодить, другой врач пришёл.
Проверили, поздравили, мол готовьтесь родителями стать.
Этот прыгает, как лось, радуется.
Ну я ему радость -то погасила. Говорю завтра на развод подам схожу, чтобы духа твоего не было рядом с нами.
Иди, — говорю, — с мамашей своей на пенсию себе копите.
И ушла.
Так пришёл, на коленях стоял.
Простила, вернулась. А как?
Люблю ирода, вернусь…
Мама моя его пытает, понял ли почему так получилось?
Клянётся что всё понял, говорит мужикам на работе сказал, что мол баба ушла из дома, а те его на смех подняли, мол, мамкин подъюбник.
Говорят что ненормально это, что он придумал к матери деньги относить.В общем прочистили мозги.
Живём, получку всю до копейки отдаёт.
Тут новая беда, коляску мама его где-то откопала, на даче стояла, в ней Мишка и трое его сестер и братьев выросло.
Зачем деньги тратить, в этой ребёнка возите.
Направила с этой коляской. Обиделась хнычет.
Этот тоже чуть не ноет.
Посмотрела грозно, притих.
И началось…
Игрушки не покупайте, у сестры Мишиной целый короб, вещи откуда — то тащит.
Стираные — перестиранные латаные- перлатаные, мол дома же ходить всё равно.
Сказала Мише чтобы перестал хлам таскать, опять губы надул.
-Ты, где это взял, — спрашиваю.
-Да мама у сестры пособирала чё валяться -то будут вещи, а нам пойдёт.
-Пойдёт? — взвилась я, — пойдёт? Значит детям сестры твоей не по губе такие носить, а нам пойдёт? Знаешь что? Вижу ничему ты не научился, зря я тогда дура тебя послушала.
Взяла тряпку и пошла окно мыть.
Меня всегда это успокаивало почему-то.
Мамка наругается в детстве, а я иду окна мою. В школе плохую оценку получу, тоже дома окна мою…
Вот и тогда тоже, взяла тряпку и пошла окна мыть.
-Маня, — спрашивает Миша, — ты чего, обиделась?
-Знаешь что уходи,- говорю, — не будет у нас ничего хорошего, ну не получается, видишь же. Зачем мучить друг друга, ну. Уходи, Миша, уходи.
Клялся, божился, что всё осознал…
Родился Коленька, вылитый Миша.
Вроде всё наладилось, да не всё оказывается.
-Что -то парнишка не в нашу породу, — посмотрела на Коленьку, губы поджала и отвернулась.
Видно когда жила без Мишеньке, вот и прилетело оттуда.
Хорошо что сам услышал, а то не поверил бы.
Выгнал, сказал чтобы ноги не было даже.
А я тряпку схватила и ну окна мыть.
Так и жили.
Она мне гадости какие делает, а я окна мою.
А тут вчера опять…
Сижу в комнате, слышу, Лиса Патрикеевна, с тоненьким голосочком, и поёт, и поёт что-то, мёдом разливается.
Слышу Миша мой, отнекивается будто от чего — то. Даже вроде прикрикнул.
Я не стала выходить, матери с сыном всегда есть о чём поговорить, что я зверь какой?
Выхожу, уже нет свекрови любезной, и мой сидит глазками, хлопает.
-Что такое,- спрашиваю.
-Да нет, Машенька ничего. Мама вот приходила.
-Да виделись вроде, с мамой твоей.
-А, ну да, ну да, — говорит, а у самого глазёнки бегают.
А сегодня утром мнётся, трясётся, мол, Маня, я задержусь на работе.
Я с работы пришла свекровушка моя нарисовалась.
-Маша, Мишенька тебе говорил что сегодня задержится?
-Да, а что, — спрашиваю.
-Нет, нет, ничего. Он ко мне обещал забежать опосля, Леночка Сидорова, любовь его приехала, в гости придёт.
Ой, как уж он убивался за ней, как убивался. Ты не теряй его, он у нас, может и заночует. Допоздна засидятся, будет что вспомнить…
И побежала, словно лиса хвостом дорогу метёт, вот зараза, а.
А я что? Схватила тряпку, и ну окна мыть.
Вот что мне делать? Что?
Взять ребятишек, да бежать на край света? Не даст ведь жизни, вот ей-богу не даст, всю кровь выпила все жилы, вытянула…
Маша заплакала, по-детски тоненько, с всхлипыванием.
— Маша, Манечка, ты чего? Маш, не плачь…Ты чего, дурёха моя, я скажу чтобы вообще к нам не ходила, я ж не знал…
Думал всё хорошо у нас, Маня. Ты чего? Я никуда вас с ребятишками не отпущу, я вас люблю.
— Давно стоишь тут?
-Нет, Манечка, нет.
На самом деле давно стоит Миша и слушает, вот и раскрыл он секрет чистых окон.
— Уж что- что, а окна у Мани всегда чистые, блестят, — говорит Мишина мама.
Ну что же, выбирает Миша семью, раз мама не понимает эту Ленку ещё зачем -то приплела, какая любовь? Какие переживания? Да он её терпеть не мог, всегда Маню свою любил, всё ждал когда подрастёт.
Потом года два стеснялся подойти, потом дружили столько же, прежде чем осмелился предложение сделать.
И только сейчас, только сейчас будто прозрел, понял что по-настоящему может потерять семью.
Прижимает Миша к себе Машу свою, по головке гладит, успокаивает.
-Ну-ну, родная моя, ты чего.
-Сам говорил что задежишьсяяяя, — плачет Маша.
-Ну да, я три час сверхурочно брал, чтобы заработать побольше,Маня. Я же для вас, для семьи…Мань…Я же всё для вас сделаю, ну… ты чё…
Самые чистые окна из всех у Мани, по всей улице, по всему району по всему городку их славному, по всей области, по всей стране, по всему миру.
Моет Маня окна, моет. А как?Если всегда скандалить по пустяку, да отношения выяснять то и жизни не хватит…А так… Моет окна, да и всё…
Доброе утро хорошие мои!
А вы окна моете?
Шучу конечно, сейчас принято разговаривать, проговаривать проблемы во взаимоотношениях.
А мне моя бабушка рассказывала, как её свекровь, моя вторая прабабушка, дождавшись, когда её муж, большой начальник и по рассказам бабушки ооочень хороший человек, уйдёт на работу, закрывалась в большом шкафу и высказывала ему всё,о чём она думает.
-Вы не правы, Николай Павлович, так нельзя Николай Павлович…
Бабуля говрила первый раз, когдауслышала голос из шкафа, так и подпрыгнула на месте и убежала к себе в комнату боялась выйти оттуда.
А потом раскусила тайну свекрови и молчала об этом, даже мужу своему моему, будущеу деду, ничего не сказала.
Кстати, была бабушка любимой снохой!
Спасибо за лайк
