Женщине вечером начальник позвонил. Сказал, что производственная необходимость требует появиться на работе в воскресенье, а возражения не принимаются.
Можно прийти не в девять утра, а в одиннадцать. Это он так пилюлю подсластил.
Она согласилась, потому что никуда не денешься. И отказываться бесполезно: только себе навредишь. И резко отменила все воскресные планы.
В девять утра вышла из дома. По дороге купила хлеб и молоко, чтобы занести пожилой матери. Думала так: отдам покупки, немного поговорю и на работу.
И вот – зашла. Мать на диване сидела, о чем-то думала. Оживилась, когда дочь увидела. Пошли на кухню, убрали молоко в холодильник, а хлеб в большую эмалированную кастрюлю – он там обычно хранится.
Мать, ни о чем не спрашивая, поставила чайник на газ, приготовилась к общению. Рассказывала, какой знаковый сон сегодня ночью видела. Будто приходил покойный отец, печально смотрел, ничего не говорил. Затем повернулся и ушел.
И она подумала, что это предупреждение. Мол, немного осталось, пора в дорогу собираться.
А еще недавно – тоже во сне – муж покойный появлялся. Все складно получилось: оба пришли предупредить.
Рассказывает тягуче, печально. Движения неторопливы, потому что старость. Достала две чашки, хлеб, сливочное масло, конфетки.
У нее четкая картинка в голове: сейчас будут с дочерью чай пить, разговаривать, и на душе непременно спокойно станет.
Одному плохо. Когда сидишь в квартире, и не выйти, не погулять: старость болезнь неизлечимая. И подруг нет, всех Господь прибрал. Тоскливо, одиноко и неуютно. Поговорить не с кем. Все думы и думы.
Дочь слушает и соображает: как ей сказать, что сегодня рабочий день? Как? Пришла – надо было сразу сообщить, с порога. Но отвлеклась – на мать. Вид у нее болезненный, вид грустного, измученного старого человека. И жалко стало – до страдания.
Сколько осталось? Ходит, с трудом переставляя ноги. В глазах стариковская печаль.
Расставляет чашки, надеется, что удастся поговорить. Просто поговорить, развеять печаль одиночества.
Времени – одиннадцать. Пора не идти, а бежать. Может, даже на такси. Но вдруг что-то повернулось в душе – резко и непоколебимо. Решительно достала из сумки телефон. И отключила.
Мать чай налила. Сели так, чтобы можно было друг на друга смотреть. Хлеб маслом намазали. Взяли по конфетке.
Говорили о том, что цены на продукты выросли, о снеге, который идет уже второй день. И мать вспомнила, какой она раньше сильной была: много работала и не уставала. А сейчас походит немного по квартире и ложится – отдохнуть.
Было бы сил больше, тогда она сама бы покрасила стены в туалете и поменяла обои в прихожей.
Прихлебывают чай, смотрят друг на друга. Хорошо им: мать и дочь.
На другой день начальник коршуном под потолок. Посмотрела на него, спокойно сказала: «Мать дороже всех работ на свете. Вы разве иначе думаете»?
Знаете, а он сразу замолчал. Наверное, у него тоже мама есть. Может, что она старенькая. Все может быть.
Спасибо за лайк
