Матвей Калашников плохо спал прошедшей ночью. Сначала он уснул крепким сном, но затем проснулся, как от толчка, и погрузился в ночные размышления, навеянные сном. Этот сон он не видел уже давно, а точнее, очень давно, хотя раньше, в его молодом возрасте, этот сон снился часто.
Вернее так, сон каждый раз был разным, но вот она, женщина его мечты, обязательно в нем присутствовала. И этой женщиной была несравненная, на всю жизнь запечатлевшаяся в его подсознании, Анжелика, маркиза ангелов.
Ему тогда было шестнадцать, когда этот грандиозный фильм вышел на экраны страны. Точнее, сначала была «Анжелика и король», а потом уж и «Маркиза ангелов». И он не знал, какой фильм ему нравился больше, так как его заворожила эта златовласая красавица всерьез и надолго.
Матвей, получая карманные деньги от родителей на обеды в училище связи, где он на ту пору учился, тратил их все на журналы «Экран» и газеты «Ле Монд» и «Юманите», которые конечно же никто не покупал в их городе.
Но как только там случайно обнаруживалась фотография его мечты, или даже просто упоминалось имя Мишель, которое он научился различать даже на французском, он покупал газету и просматривал ее от корки до корки. Эта была его первая настоящая любовь, любовь к кумиру, к красавице Мишель Мерсье в образе прекрасной Анжелики.
Сегодня ночью ему приснилось, что он едет на тракторе с дедом по колхозному полю, а мимо проносится белый лимузин. Окно открыто, и он видит ее. Тонкий полупрозрачный шарф длинным шлейфом вьется из окна, уносимый ветром. Их взгляды встречаются, она улыбается ему своей необыкновенной улыбкой и проносится мимо.
Матвей выскакивает на ходу из пыхтящего трактора и под нецензурную брань деда несется следом. Но белый красавец лимузин уже далеко, он снова умчал вдаль его недосягаемую мечту!
И тут он проснулся. Рядом тихонечко посапывала Шура, его жена, которая ничего слышать не хотела о его давно прошедшей, но не забытой юношеской любви. Шура до сих пор ревновала его к Анжеле, его предыдущей невесте. Но чувств своих старалась не проявлять.
Тогда он специально искал девушку с таким именем и дал себе слово, что женится только на Анжеле, с тонкой талией, чувственным ртом и золотистыми волосами.
И он нашел такую! Студентку мединститута. Его друг Пашка знал о его увлечении, а точнее, страсти. И сказал ему как-то, что у них как раз учится такая Анжела и позвал его на студенческий вечер.
Так состоялось знакомство. Анжела была, конечно, хороша. Только одно но, звали ее не Анжела, а Аня. А после нашумевшего фильма она сама стала так себя называть, считая, что похожа на эту заморскую красавицу.
С этим фактом Матвею пришлось смириться, тем более, что все остальное – и внешние данные, и крутой и в то же время нежный характер — чем-то как-то отдаленно напоминали ему Анжелику.
онечно, до совершенства его кумира ей было далеко, чего уж там. Ну а где найти лучше? И завязался у них роман. Матвей эту Аню обожал, чуть не на цыпочках перед ней выплясывал, а она дула свои пухлые губки и говорила:
— Не изображай из себя Николя (возлюбленного молодой Анжелики), ты не тянешь.
Но бросать не бросала, прибегала к нему на свидания, они обнимались, целовались и чуть было не наделали глупостей. У Матвея «сносило крышу», как он сам признавался другу Пашке, а вскоре он же и сказал ему, что у этой «с позволения сказать Анжелы» появился новый дружок – старшекурсник.
Так бесславно закончился этот роман. А он дурак размечтался жениться и жить с копией своей мечты всю жизнь, находясь под властью ее чар. Но не судьба. «Анжелика» покинула его, унеся с собой всю романтику молодости, спустив его с небес на землю.
Окончив училище и отслужив в армии, Матвей вернулся в родной город, нашел работу на телефонной станции, где и повстречал Сашу Попову, которую все звали Шурой. Ему это имя не нравилось, так как у деда в деревне была соседка тетя Шура, скандальная и недружелюбная.
Но его Шура была совсем другого нрава, кроткая, тихая, незлобивая. Похожа ли она на Анжелику внешне? Пожалуй только огромными бездонными глазами и осиной талией. Волосы были темные да и грудь не такая пышная. Но зато характер ангельский. Слова поперек не скажет, что тоже отличало ее от кумира юности.
Так или иначе жизнь удалась. Двое деток, дом присмотрен и ухожен, Матвей любим и уважаем в семье. О чем еще можно мечтать?
Только вот ночами иногда его тревожили все те же юношеские сны: все та же красавица, которая иногда представала перед ним то в образе Ани из мединститута, то в образе незабвенной Мишель Мерсье.
Она звала его, манила своими прелестями, обещая наслаждение и блаженство, которого от Шуры он почти не получал.
В это утро, после очередного сна он решил вдруг разыскать Пашку, сто лет не виделись. Позвать его на пивко и просто поболтать. Про Аню-Анжелу он ничего не знал и не ведал. Будто вычеркнул ее из своей жизнь раз и навсегда. Может Пашка что-то слышал? Просто интересно.
Друг встретил его радостно. Разговорились о себе, о семьях, о работе. Слава богу, все устаканилось тогда с началом нового тысячелетия. Девяностые позади, а им чуть за сорок. Стали вспоминать молодые годы, о чем мечтали, чего достигли, и Матвей не удержался:
— Об Аньке, которая Анжела, знаешь что-нибудь? Она как в воду канула.
— Она в Москве давно, — ответил Павел. – Замужем за каким-то деловым и солидным. Но вот со здоровьем у нее, я слышал, не очень. По-моему диабет. Сапожник без сапог. Но врачом она ни одного дня не работала. Это все, что мне известно.
На этом разговор закончился, вернее, перешел на другую тему. А дней десять спустя Павел перезвонил Матвею и сообщил, что Анна в городе. Приехала на юбилей своей мамы, отмечать будут в ресторане на набережной, и он назвал дату.
— Если хочешь, давай сходим, посидим в уголке, ты на нее посмотришь.
Матвей отказался было, зачем ему это? Дела давно минувших дней… Но что-то не давало покоя, то ли недавний сон, то ли любопытство. И он договорился с Пашкой все же сходить в этот ресторан, заказав столик в самом углу.
Банкет был рассчитан человек на двадцать, и длинный стол разместили вдоль окон, а их с Павлом посадили совсем в неприметном местечке, чего они и хотели. Гости стали собираться, цветы, шары, музыка. Посторонних посетителей, таких как они с Пашкой, было мало.
А Матвей ждал ее, свою Анжелику, женщину, которая когда-то помогла ему хотя бы частично реализовать свою мечту. Щемящее чувство ностальгии накрыло его с головой. Он напряженно ждал ее и не реагировал на шуточки Пашки, который пытался разрядить обстановку.
Анна вошла в зал в сопровождении своего мужа, следуя за мамой-юбиляршей и отцом. Приветственные возгласы, объятия, поцелуи. А он смотрел на нее и давался диву. Хорошо, точнее, дорого одетая, ухоженная женщина, явно с претензией на шарм. Улыбка, манеры, легкие поклоны головы.
Но… как же она располнела! Солидный муж элегантен и седовлас. Он придерживал ее под руку, но Анна совершенно не смотрелась рядом с ним. Из-за своей непомерной полноты она была лишена элегантности.
Матвею стал жаль ее, и он подумал: «Вот так рушатся, рассыпаются в прах мечты. Красота, увы, не вечна. И стоит ли за ней гоняться?»
Он шел домой один, распрощавшись с Пашкой. Ему было, над чем подумать. А думал он о своей Саше, тихой спокойной, без запросов. И пусть тогда, в молодости, она не покорила его сердце изысканной красотой этой недосягаемой «Анжелики», но зато сейчас роднее и любимее женщины для него не было на свете.
И он был счастлив, что Анна отшила его тогда. Иначе больно было бы наблюдать, как женщина твоей мечты превращается в совсем обычную, с плохим здоровьем и, как он помнил, с неважным характером.
А любовь? Любить надо не за красоту, которая не вечна, а за другие ценности: умение создать в семье такой комфорт, чтобы туда тянуло от любых «Анжелик» и им подобных. Такой и оказалась его неприметная Шура.
Спасибо за лайк
