КИван Резников рассуждал над большой проблемой. Совсем недавно стал начальником цеха, молодой и перспективный. Обрадовался, поблагодарил начальство за доверие. А оно ему и выдало приказ, хоть стой, хоть падай.
Их небольшой завод был единственным на всю округу. Каждый своим местом дорожил, как мог. Работали все уже не один десяток лет. А в наше время работу потерять – это считай катастрофа. Вот и держатся все за свои рабочие места и хоть скудные, но все же зарплаты. Одной пенсией да огородом не проживешь.
А Ивану приказ на стол положили: сократить бригаду из шести человек до четырех, то есть двоих уволить. Да не просто на стол положили, а еще и объявили на общем собрании!
Нужно было видеть глаза этих людей: опустошенный взгляд, мертвый, застывший. Как будто их к казни приговорили! У Ивана сжалось сердце. Как можно такое решение принять и кого уволить? Вот и стал он размышлять над этим, не находя выхода…
Первый – Андрей Андреевич. Мужчина пятидесяти лет, инвалид по состоянию здоровья, но вынужден работать, так как у него двое детей, которых и накормить, и одеть-обуть, как говорится. Специалист отменный! Передовик. Да и работает к тому же на лекарства. Без работы он пропадет.
Вторая – Нина Кузьминична. У нее пенсия с гулькин нос. Всю жизнь дочь одна растила, у той зарплата в библиотеке тоже не ах, сущие копейки. Но Нина Кузьминична пашет вообще не разгибаясь и работу свою знает так, как никто другой. Без нее Ивану туго придется.
Третья – Варвара Семеновна, ей за пятьдесят, дома лежачий муж. Она выхаживает его, на одни лекарства только и работает, да в столовой остатки от обеда выпрашивает, чтобы хоть как-то прокормиться.
Четвертая – Антонина Григорьевна, ей под стать. Двоих стариков на себе тащит, а те еле ноги волочат. Она тоже не в пенсионном возрасте еще. Мужа нет, колотится одна, ночами еще склад сторожит, ночь через три.
Пятая – Зинаида Степановна, баба тридцати пяти лет. Худющая, в чем душа держится. Но жилистая, работник хороший, безотказная. Дома трое детей и больной старик- отец. Муж все, что мог пропил, и бросил ее.
Шестой – молодой мужчина, совсем недавно устроился. Его можно и уволить: последний пришел, первый уйдет. Но! Во-первых, несправедливо. Во-вторых, это просто «кулибин» какой-то: любую технику починит, изношенные запчасти восстановит. У него все в руках горит, никаких ремонтников не нужно, которых и не дождешься вовек.
К тому же живет с женой и тремя детьми в гараже после пожара. Надо дом восстанавливать. Куда его выгонишь?
Вот и думает Иван свою думу тяжелую. Как этот приказ исполнить, чтобы ни сам, ни люди не пострадали? Пошел к начальству. Не могу, мол, я его выполнить. Объяснил причину очень подробно.
И тут видит, сидит в кресле для гостей расфуфыренная мадам из городской администрации. Ресницы и ногти накладные, губки недовольным бантиком. Деловой костюм с юбкой выше колен, каблуки, блузка и пиджак с брошкой.
— Что же это вы, Константин Федорович, своих подчиненных распустили так, что они запросто приходят к вам и отказываются элементарные приказы выполнять? – спросила она начальника так надменно, что тот покраснел и растерялся.
Начал оправдываться, что это всего лишь рабочий момент, проблемы тут нет, начальник цеха молодой, неопытный, мы его, мол, на место поставим.
— Вот и поставьте, пока сами выговор не получили. И к понедельнику чтобы проблема с сокращением была решена! – грозно заявила дама, будто речь шла о непослушном и недостойном внимания проказнике.
С этими словами она поднялась, одернула юбку до приличной длины и покинула кабинет, прикрыв нос платочком при этом, чтобы не вдыхать запах от этого недостойного «раба».
Начальник накричал на Ивана и буквально вышвырнул его из кабинета со грозным приказом: выполнять без разговоров!
Взял он сигарету, вышел к проходной, чтобы перекурить, прийти в себя и обдумать последующие шаги. Решил-таки биться за своих рабочих до последнего.
Смотрит, а эта баба чешет к стоянке на своих колодках, спотыкаясь на каждой выбоине. И такое зло его взяло! Но почему такие безмозглые, бессердечные решают судьбы людей, будто это и не люди вовсе, а так, мусор.
И тут случается то, что Иван назвал в душе возмездием: на нее кидается здоровый пес со стоянки и буквально валит наземь. Угрожающе рычит и впивается зубами в задравшуюся юбку. Что уж ему так не понравилось в ней, и что вызвало такую агрессию, трудно сказать.
Иван со всех ног бросился на помощь, отогнал пса, помог даме подняться, но она шарахнулась от него было. Но потом вдруг сменила гнев на милость и произнесла «спасибо», правда таким тоном, будто сплюнула.
— Что у вас тут творится? – возопила она, на что Иван, набравшись смелости, ответил:
— Карма, мадам. Слышали такое слово? И это только начало. Отмените свой нечеловеческий приказ свыше, не испытывайте судьбу. Пес-то у нас в общем-то безобидный. А тут такое…
Ему было все равно, пусть увольняют. В любом случае он не намерен выполнять этот приказ, хоть пристрелите.
А в понедельник сверху пришел циркуляр: приказ отменить, отложить на неопределенное время. Об этом ему с утра сообщило начальство.
«Значит, сработало», — подумал Иван и пошел в цех, чтобы обрадовать своих работников, каждый из которых был ему по-своему дорог.
