Закрыть однокомнатную квартиру. Закрутить все краны, перекрыть газ, зачехлить мебель и уехать, например, на год. Или даже на несколько лет. Заключить контракт и уехать.
На новом месте поселиться в служебном жилье. Или в съемном. Разложить личные вещи по чужим полкам. Затарить чужой холодильник, отдыхать на чужом диване.
Как говорил Лука у Горького в пьесе «На дне», «где спать легла, там и родина».
Для супружеской пары средних лет нет понятия родины. Они не привязаны к конкретному месту.
Профессия такая, что в любом городе с радостью встретят. Что-то редкое – с компьютерами связано. Поэтому поживут в одном месте, затем переезжают в другое. Много городов сменили. Рассказывают о них с воодушевлением. В каждом – частичка души.
Не понимают, кто врастает в свой дом корнями: не оторвать. Стены и заборы, мебель и все прочее, что связано с бытом – чуждо. Не привлекает.
Говорят, что жизнь коротка, нужно получить тысячу впечатлений. А семейный дом – это тупик, в котором душно.
Так рассуждают. И улыбаются очень мило.
А еще нет родственных привязанностей: матери и отцы, братья и сестры – Бог с ними. Пусть живут так, как хотят. Зачем кучковаться?
И летают по белому свету, радуются движению, получают удовольствие от перемены мест.
Моей дочери было лет пять. Уехал на пару месяцев в Питер – командировка. Поселили в общежитии. В комнате еще трое.
Примерно месяц дышал новым воздухом. И радовался. Затем начал тосковать по семье. И радость куда-то убежала.
По почте получил детские рисунки дочери. Прикрепил на стенке – над кроватью. Днем работа и учеба, вечером где-нибудь гулял. По утрам и перед сном пристально вглядывался в неровные линии на бумаге, и у меня замирала душа: домой хотелось.
В нашей команде была молодая женщина из Ростова-на-Дону. У нее особенность – психологическая привязанность к дому. Отсюда страдание.
Приедет, к примеру, к родной сестре. Ночует, а утром – домой. Чуть ли не бегом. Не уснуть в другом месте. Даже в квартире родной матери.
Настоящее страдание: «Не мои простыни и одеяла с подушками, не моя кровать, стены не мои, воздух не мой».
Для душевного покоя только родная обстановка, только своя атмосфера. Поэтому немыслимо куда-то уехать. Это смерти подобно.
А еще она говорила, что даже думать страшно покинуть Россию. И жить среди совершенно чужих людей, у которых чужая душа.
Пожила в Питере месяц. А затем – то ли скандал, то ли придумала мифическую болезнь – не помню уже, и домой, в родной город, в родной дом и в родную квартиру.
Иногда кажется, что есть несколько планет. И все мы – с разных. Настолько отличаемся друг от друга, что диву даешься.
Что для одного – благо, для второго – страдание.
Спасибо за лайк
