Николаевы были крепким средним классом, даже чуть выше среднего. Борис работал в очень солидной компании на весьма неплохой должности. Работал самозабвенно, не жалея себя и своего времени и нервов, и благодаря этому имел в материальном плане полный достаток: трёхкомнатная квартира в новом доме хорошего проекта, две машины – для себя и для жены Юли. Всё в полной собственности, без всяких ипотек и кредитов.
Двое детей-школьников восьми и десяти лет – крепких, здоровых, ухоженных, снабжённых хорошей модной одеждой и всеми положенными гаджетами.
Жена Юля была просто красивой женщиной, и особым умом не блистала. По обоюдному согласию не работала. Пока парни были на уроках, имела право на шопинг, массаж, фитнес и прочие процедуры, положенные ей по статусу. Все эти дела она делала в первой половине дня, когда у него дурдом на работе: совещания, мозговые штурмы, бизнес-встречи.
В остальное время занималась домом и детьми. Вернее, должна была заниматься. Сначала всё так и было, но в последнее время Юля стала проявлять недовольство: муж деньги на капризы выделял, но не так, чтобы по безлимиту – скидывал на её личную банковскую карту определённую сумму «на булавки», вполне достаточную, по его мнению, которое она не разделяла. Другая карта – хозяйственная. Там суммы были гораздо значительнее, но в отличие от «булавочной», мужем контролировались. Вначале она пару раз залезла в хозяйственные деньги, но получила за это строгий выговор, и обещание при повторении подобного урезать лимит на личные расходы.
Далее в ход пошли стандартные обвинения в недостаточном внимании и любви: муж забывал важные даты, не делал комплименты, дома предпочитал отдыхать в тишине, набираясь сил перед новым сумасшедшим рабочим днём. Да и ночами не всегда бывал на высоте. Юля скучала: шопинг приелся, тем более что по-настоящему хорошие вещи стоили очень дорого, а лимит на капризы Боря увеличивать не собирался.
Дети учились в продвинутой гимназии и домашку делали в школе, под руководством тех же учителей, только в роли репетиторов. Готовка и уборка благодаря всевозможной бытовой технике занимали немного времени и сил, а продукты доставляли из супермаркета на дом.
В общем, времени свободного имелось много, внимания не хватало, муж ничего не видел, кроме своей работы. А тренер по фитнесу Андрей оказался обходительным и обаятельным, сыпал комплиментами, нежно прикасался к ней во время занятий, смотрел долгим жарким взглядом…
Боря, несмотря на свою занятость, в какой-то мере понимал и признавал претензии супруги. Конечно, он обеспечивал её всем материально, однако внимания уделять можно было бы и побольше, а то мало ли что…
Как раз сегодня с утра у него с шефом состоялся серьёзный разговор.
– Не нравишься ты мне последнее время, Боря! Какой-то ты стал задёрганный, затравленный, …
– Ну, по работе же не косячу!
– Не косячишь, да. Всё как обычно у тебя, на высшем уровне. Но если раньше ты на это тратил образно говоря два киловатта своей энергии, то сейчас тратишь двадцать. Так дальше дело не пойдёт, я совсем не хочу, чтоб ты отправился в дурдом, а я потерял ценного кадра.
– И что ты предлагаешь?
– Тебе надо отдохнуть, – категорично заявил шеф.
– Не вижу, как это реально осуществить, – мрачно буркнул Борис.
– Молча. Сейчас собирайся и иди домой: поспи, пивка попей, отдохни, в общем. Завтра приходи в офис часикам к одиннадцати, три дня тебе хватит – передашь все дела Юре, он парень толковый, справится, да и расти ему пора. А с понедельника – в отпуск, до первого числа. Езжай в круиз или на лыжный курорт, сам или с женой, это твои вопросы. Но первого жду тебя на работе свежим, отдохнувшим, готовым к работе. Если Юра хорошо будет справляться, оставим его на твоей должности, а ты пойдёшь на повышение. Всё, приговор окончательный, обжалованию не подлежит!
Было только десять утра, когда он приехал домой. Наверняка Юлька где-то по магазинам шастает или в фитнес-клубе. Он не стал звонить, обычно в это время она телефон не слышит. Поднялся на свой этаж, достал ключи, зашёл. Странно, в коридоре горит свет, почему Юля никуда не поехала, заболела? Хотел позвать жену, но услышал из спальни характерные звуки…
Резко распахнул дверь, уже не сомневаясь, что́ именно он увидит. При этом его даже не сразу заметили. Борис включил люстру под потолком, и не глядя на ошарашенные лица Юли и какого-то мужика, аккуратно сгрёб попавшейся под руку декоративной тростью разбросанную по полу одежду в дальний угол комнаты, уселся на стул, достал смартфон, и ласково улыбнулся:
– Ну что, голуби мои, не ждали? Я и сам, честно говоря, тоже не ждал такой вот сюрпра-а-айз.
– Боренька, ты меня неправильно понял, я тебе всё сейчас объясню… – залопотала Юля. Второй участник скверного водевиля молча лежал, натянув одеяло до подбородка, наверное, пока не знал, как себя вести.
– Нет, моя дорогая, это я тебе всё объясню! Прямо сейчас вы оба встаёте и одеваетесь. Ты, – Борис ткнул тростью в сторону так и не произнесшего ни слова мужика, – уходишь из квартиры и либо ждёшь свою новую любовь на улице, либо сваливаешь домой, меня это не касается. А ты, моя красавица, собираешь все свои шмотки, личные вещи в чемодан и мешки, тащищь их в свою машину и уматываешь отсюда куда хочешь.
Борис включил камеру смартфона на запись, подошёл к кровати, резко сорвал одеяло.
– Ну, чего ждёте? Пошли!
Мужик также молча вскочил, и, прикрываясь рукой, метнулся в угол с одеждой. Торопливо натянув её на себя, выскользнул из спальни, а затем и из квартиры. Жена (Борис мысленно добавил: бывшая) плакала, прикрываясь руками, пытаясь спрятаться от безжалостной камеры.
– Одевайся, – мрачно буркнул Борис.
Та, всё так же всхлипывая и неуклюже прикрываясь, подошла к своим вещам, оделась. Только после этого он выключил камеру.
– Зачем ты меня снимал в таком виде? – произнесла она дрожащими губами.
– На всякий случай, – пожал плечами Боря, – чтоб потом никто не смог убедить меня, что я всё это придумал. Не бойся, я не собираюсь выкладывать это видео в ютуб или в Тик-Ток. Веди себя хорошо, и его никто кроме меня не увидит. Теперь так: вещи все забирай за один раз, больше я тебя сюда не пущу. Ключи от квартиры и хозяйственную карту – на стол, свою «булавочную» оставляй себе со всеми деньгами, что там есть. Машину тоже забирай, мне она не нужна. Дети остаются со мной. Всё.
– Боренька, – её губы дрожали, слёзы текли по щекам, – прости, пожалуйста, меня бес попутал… Не выгоняй меня, мне же идти некуда…
– Иди к маме. К любовнику. В хостел. На съёмную квартиру. Меня это не касается. Короче, полчаса тебе времени, чтоб собраться и свалить отсюда. Иначе вышвырну на улицу вместе со шмотками. Всё, время пошло!
Борис вышел из комнаты и хлопнул дверью.
***
На следующий день он пришёл на работу, и, как договорено, стал вводить Юру в курс дела. Параллельно нашёл через друзей грамотного адвоката, который подаст заявление на развод и будет вести его дела. Попросил своих родителей, вполне ещё бодрых и активных пенсионеров пожить в его квартире, присмотреть за внуками, привёз продуктов, оставил денег.
В понедельник укатил на курорт в Хорватию, где с удовольствием провёл две недели, ни в чём себе не отказывая. Когда вернулся, узнал от адвоката, что Юля подала в суд на раздел имущества и опеку над детьми.
Хотел шантажировать её видеозаписью, но адвокат отговорил – скользкое это дело. Посоветовал дождаться суда и объяснил козыри, которыми они располагают. Юля из-за жадности, а скорее, от уверенности в своей правоте, адвоката не нанимала, считала, что как мать имеет все права.
Ещё до заседания, на обязательной консультации с судьёй, та разъяснила ей, что претендовать на квартиру мужа она не может: Борис купил её до брака, Юля там даже не прописана – не хотела выписываться из неприватизированной родительской квартиры. Догадываясь о таком повороте, она била на то, чтобы ей присудили квартиру мужа, так как нельзя отнимать долю у детей, а она мать, и дети должны остаться с ней.
И вот здесь вышло для неё полное фиаско.
– Где вы собираетесь жить с детьми?
– Как где? В квартире, которая им принадлежит. А я – мать!
– Квартира принадлежит вашему мужу Николаеву Борису Сергеевичу.
– Но ведь там прописаны наши дети, значит, квартира и их тоже. Он мужчина, и должен оставить квартиру детям и их матери…
– Ваш супруг готов переоформить доли в квартире на своих несовершеннолетних детей и на себя. Вы согласны?
– Как это, на детей и на себя? Меня с детьми разлучать нельзя!
– Ещё раз объясняю вам, если суд решит оставить детей с отцом, вы не сможете претендовать на проживание в этой квартире.
– То есть, что значит, «с отцом»? Какое он имеет право на детей?
– Такое же, как и вы. Да, обычно на практике решение выносится в пользу матери, но здесь суд вряд ли будет на вашей стороне. У гражданина Николаева большая трёхкомнатная квартира, которую он готов переоформить на детей. Он получает очень хорошую зарплату. С детьми после школы, когда он ещё на работе, согласны быть его родители. Вот их заявления, а также справки о состоянии здоровья. Кроме того, в случае необходимости, Борис Сергеевич готов нанять прислугу, он уже наводил справки в агентстве, его доходы это позволяют. А что можете предложить вы?
Что она могла предложить… её родители с младшей сестрой жили в двухкомнатной квартире, и совсем не обрадовались бы ещё троим постояльцам. Впрочем, и дети тоже бы не проявили энтузиазма при таком раскладе. Юля не работала, и с её-то капризами и неумением трудиться имела очень маленькие шансы на хорошую зарплату. Она в браке жила за счёт мужа, имела всё, но захотела… чего захотела, сама не знала. Дура была, дура набитая…
А теперь что? Только сейчас до неё дошло, что ничего-то ей не светит, и суд не присудит ей то, чего хочется, на том основании, что «она же мать». Юля разрыдалась прямо в кабинете судьи, пожилой женщины с усталыми глазами.
– И что же мне теперь делать? – спросила она сквозь слёзы.
Пожилая судья сбросила на секунду маску официальной чиновницы, наклонилась к рыдающей женщине, и тихо сказала:
– Забирать своё заявление, бежать к мужу, падать в ноги и умолять…
– Он никогда меня не простит, – ещё горше разрыдалась Юля.
– Конечно, не простит, я в курсе, что ты натворила. Вот ты и проси, чтоб разрешал тебе видеться с детьми, на нормальных условиях. В любом случае суд обяжет его это делать, но там могут такими условиями обставить… В общем, лучше тебе вымолить это право, а не выбить законом. Всё, консультация окончена, – судья снова превратилась в официальную чиновницу.
***
Наверное, пожилая судья была убедительна. Юлия отозвала своё заявление, дала согласие на то, что дети останутся с отцом в его квартире. Борис проявил благородство (хотя извинений бывшей жены не принял), разрешил ей видеться с детьми и даже забирать их иногда на целый день. Разумеется, никаких алиментов от неё не требовал. Общаться с ней не желал категорически, только передал через адвоката, что пока она ведёт себя прилично, он не будет ничего против неё предпринимать, но никаких попыток с её стороны наладить отношения не примет, и ей лучше сидеть тихо.
Она помнила о позорном видео, хранящемся у Бориса, и вела себя прилично. Кстати, Андрей, тот самый молчаливый фитнес-тренер, быстро уловивший, что ничего хорошего ему не светит, исчез с горизонта и не давал о себе знать. Юля вернулась в квартиру родителей (благо, сестра вышла замуж и уехала к мужу), устроилась на работу. Она сумела сделать правильные выводы из этой истории, но кому они теперь нужны?
Одна мудрая женщина, которой как-то в порыве чувств Юля рассказала эту историю, покачала головой и сказала, что она ещё очень хорошо вышла из неё, дёшево отделалась. Правильно, между прочим, сказала…
***
Автор Ухум Бухеев.
Спасибо за лайк
