— Абсолютно бесполезное существо. Хоть мышей бы ловил, а то целыми днями сидит на диване, — ругался Сергей Анатольевич на Мурзика.
Эти претензии были не совсем обоснованы. Лет десять назад, будучи молодым и активным котом, Мурзик ловил и мышей, и птичек, которые имели неосторожность приземлиться в саду. Но и тогда Сергей Анатольевич недолюбливал кота и называл бесполезным.
Теперь же годы брали своё. Большую часть времени Мурзик действительно проводил на диване, царственно вытянувшись и даже позволяя чесать ему пузо. В общем, выполнял декоративные функции.
Сложно сказать, откуда взялась неприязненность к Мурзику со стороны Сергея Анатольевича. Одно ясно — если бы котёнка в своё время притащила не любимая внучка Сергея Анатольевича, а кто-то другой — оттащил бы пенсионер Мурзика куда подальше. А так ничего, терпел в доме. Тем более что уходом за котом занималась жена Сергея Анатольевича Вера Павловна. Уж она-то в Мурзике души не чаяла: на каждый упрёк от хозяина пушистый получал два комплимента от хозяйки. В общем, жил ничего себе.
Мурзику шёл уже четырнадцатый год — немалый срок для того, кто большую часть жизни провёл в беспрерывных боях с котами и амурных похождениях, которые могли продолжаться по несколько суток. Впрочем, теперь Мурзик если и выходил, то исключительно чтобы сделать свои дела и немного подышать свежим воздухом: на полчаса-час, не больше.
А тут вдруг пропал. Пропал неожиданно, без малейших намёков. Прекрасно ел, не болел — и неожиданно куда-то ушёл. Пожилые хозяева прекрасно знали, в каком случае так поступают коты — чтобы тихо уйти на радугу подальше от любопытных глаз.
На второй день отсутствия Мурзика Вера Павловна успела по телефону выплакаться детям и наглотаться успокаивающего. Сергей Анатольевич тоже выглядел мрачным. Один раз он даже признался жене:
— Не знаю, чего это я взял на себя роль сварливого деда. Я ведь к нему тоже хорошо относился. Ну, мог прикрикнуть, не без этого. Но это же не со зла. Привязался я к этому наглецу, вот так. И ведь даже прощения нет смысла просить. Наверно, он так и думал, что я его терпеть не мог, — в этих словах Сергея Анатольевича было настоящее раскаяние, будто речь идёт не о коте, а о человеке.
Мурзик «восстал» на третьи сутки. Точнее, вернулся — грязный и голодный, полностью оправдывая пословицу «седина в бороду — бес в ребро». Тут же накинулся на еду, потом долго вылизывался — и как ни в чём не бывало развалился на диване. А с обеих сторон к возле него устроились хозяева, которые смотрели на него абсолютно влюблёнными глазами…
